Энтони Рейнольдс - Отметка Калта

Крики смолкли, однако нашептывания теперь постоянно сопровождали его — всегда недалеко, но никогда совсем рядом. Постоянно сразу за углом, за дверью, в следующей пещере. Так же, как и Крадж в эти моменты — на расстоянии, но всегда неподалеку.

Трусость, с которой человек занимался своим делом, заслуживала презрения. Бланшо не знал, говорил ли Крадж с кем-то еще или же предавался злонамеренной молитве — сложно было сказать, звучал ли один голос или несколько. Отголоски и слоги / добыча, повсюду добыча / переплетались, накладывались друг на друга, повторялись, объединялись в хор, а затем вновь превращались в одинокий, едва слышный, причудливый звук. Однако Бланшо постоянно слышал все больше и все отчетливее. Шепот не просто скреб в ушах и душе, словно ледяной узловатый палец. Слоги становились все более различимыми. Они сливались / мясо для зубов, кровь для когтей, кости для истины / в слова и фразы. К страху, который Бланшо испытал, впервые услышав звуки, теперь добавился ужас от их смысла.

Были и другие слова. По крайней мере ему казалось, что это слова. Он их не понимал. Они не могли исходить из его разума, выходя даже за грань чуждого. От одного их звучания в середину лба как будто вонзался шип. Бланшо не понимал их значения и был благодарен за это. Он был уверен, что постигнуть смысл этих слов означало бы впасть в безумие.

Утешало одно. Теперь он знал, что шепот ему не мерещился. Он никоим образом не смог бы вообразить / вкусить поклонение их маленькому королю-богу, оно растет и ширится, кормит нас, да, да, пусть будет богом, сокруши здравый смысл, ввергни их во тьму / подобного кощунства.

Ситуация была ясна. Крадж заключил союз с силами, враждебными Богу-Императору. Он стремился принести в аркологию смерть и разрушение, как те силы сделали с Калтом.

Его необходимо было остановить.

У майора Девэйна не было штаба как такового. Но поскольку он был старшим офицером в аркологии, и на него ложилась ответственность за всех ее обитателей, то ему необходимо было место, где люди могли рассчитывать его повстречать. Он выбрал помещение для сбора землекопных бригад по соседству с тем, куда складывали обломки из туннеля, ведущего к выходу. Так он находился рядом с самым важным делом в аркологии. Если бы оно потерпело неудачу, все остальное утратило бы смысл.

Под присмотром Девэйна находились десятки километров туннелей и пещер, однако Бланшо знал, что если подождать достаточно время, майор появится. И Джассик стал ждать.

Спустя примерно два часа майор пришел. Он был одного возраста с Верлуном, но терпел свой возраст и усталость более бодро. Его осанка и маршрут были настолько прямыми, как будто Девэйна вытесал плотник. Казалось, что форма, столь же изодранная и грязная, как одежда всех остальных, до сих пор отглажена и годится для парада. У большинства мужчин в убежище была многодневная щетина, однако майор был гладко выбрит.

От изнеможения его взгляд стал твердым, словно кремень. Когда Бланшо приблизился, на лице Девэйна появилось холодное выражение. Адепт понял, что тот видит перед собой лишь человека, который стоит и ничего не делает. В аркологии праздность не являлась роскошью. Она была изменой.

Решимость Бланшо дрогнула. Он чуть было не промолчал. Однако затем в помещение со стороны раскопа вошла Нарья Меллисен, и присутствие еще одной верующей придало ему необходимых сил.

Он рассказал Девэйну все. Бланшо пытался изъясняться спокойно, но он так ясно ощущал нетерпение собеседника, что слова лились потоком.

Они звучали нелепо.

Девэйн соизволил глянуть на Меллисен в поисках подтверждения.

— Вы тоже слышали этот шепот?

— Нет, сэр.

— И вы много раз трудились в одной смене с обоими этими людьми?

— Да, сэр.

Майор снова повернулся к Бланшо.

— Не думаю, что кто-то еще слышал…

— Они и не могли, — попытался объяснить Бланшо и почувствовал, что только усугубляет дело. — Кроме одного раза в медицинском центре, в это время поблизости никого не оказывалось.

— Ясно, — скривил губы Девэйн. Он уже собирался избавиться от помехи. — Стесняюсь спросить, но что это, по-вашему, было?

— Я… — Бланшо запнулся. — Думаю, Лассар Крадж знает, что я его подозреваю, и дразнит меня.

Девэйн закатил глаза.

— Адепт Бланшо , — произнес он, и каждый тщательно подчеркнутый звук прозвучал, словно удар хлыста. — Я бы не удивился, если бы узнал, что среди нас предатели . Учитывая обстоятельства, вынудившие нас оказаться здесь, меня вообще мало что может удивить. Но вы описываете настолько бесполезный и незамысловатый заговор, что мне искренне жаль, что это не так. Если бы нам противостоял столь некомпетентный враг, война бы уже закончилась. Но дело обстоит иначе, и если вы отнимете у меня еще минуту времени, я отправлю вас под арест.

Он собирался что-то добавить, но затем наклонил голову, прислушиваясь к вставленной в ухо бусинке вокса. От искаженных, скребущих звуков у Бланшо по коже поползли мурашки. Это слишком напоминало шепот.

Девэйн прикоснулся к бусинке.

— Приду прямо туда, — сказал он и ткнул пальцем в Бланшо. — С вами все, — майор развернулся к Меллисен. — Лейтентант, мы нужны в медицинском центре.

— Сэр.

Она сочувственно посмотрела на Бланшо и направилась за майором.

Плечи Бланшо опали под гнетом отчаяния и волнения. А затем / большое убийство, достойная жертва, сейчас, сейчас, сейчас, он делает это сейчас / по комнате разнесся шепот, громкий, словно / хххххиииииххххх / безжалостный смех.

— Стойте! — взмолился Бланшо, обращаясь и к голосу, и к офицерам, однако Девэйн скрылся в туннеле, ведущем в главную пещеру. Меллисен задержалась, и Бланшо бросился к ней.

— Вот-вот произойдет что-то ужасное!

— Где?

Бланшо не знал.

— Я снова это слышал, — сказал он. — Только что. Не знаю каким образом. До этого я ошибался. Теперь понимаю. Я не мог слышать человеческую речь. Однако голоса реальны, лейтенант. Клянусь на книге, которая дорога нам обоим. Вы говорили, что я выжил ради какой-то цели. Должно быть, это она. Меня благословили даром слышать этих тварей, чтобы мы смогли им противодействовать.

Слова вырывались спонтанно, но Бланшо знал, что они правдивы. Он говорил с убежденностью веры и поспешностью пророчества.

Во взгляде Меллисен была неуверенность, но Бланшо был убежден, что ей хочется поверить.

— Как противодействовать? — спросила она. — Вам неизвестно, где случится нападение.

Лейтенант была права. Бланшо захотелось заплакать. У него помутилось в глазах / вспышка, повсюду конечности, клыкастая улыбка, объем страдания /, и в этом мареве открылась истина.

— Взрыв, — произнес он.