Александр Зорич - Клад Стервятника

Усилия мои очень скоро увенчались успехом. Наконец я его почувствовал: вот оно, озарение! В конце концов, не одним же очкарикам должны приходить в голову светлые мысли.

— Слушай, Гордей. А если эта карта на самом деле — вовсе и не карта? Ну, выглядит она совсем не так, как все эти твои картинки.

Я ткнул пальцем в монитор. Не очень чистым, с запекшейся капелькой крови на сгибе первого сустава.

Палец мой тотчас угодил в железную хватку Гордеевой пятерни.

— Руки! Руки надо мыть, Гоша. Ты же музыкант. Неужели никогда не имел дела с активными мониторами? Того и гляди задашь сейчас экстраполятору нежелательную программу. Учти, у него…

Гордей понизил голос и продолжил заговорщицким тоном:

— …У него есть программа самоуничтожения. И она специально на всякий пожарный случай лежит в зоне быстрого доступа. Если определенным образом нажать на одну из областей экрана — не скажу какую, — то все вокруг в радиусе пяти-семи метров превратится в пепел. Моментальный выброс энергии из артефакта «огнёвка», — развел он руками.

— Понятно, — кивнул я. — Так что там насчет клона?

С минуту Гордей внимательно изучал мою физиономию. Точно решал, достоин ли я стать носителем той бесценной информации, которой он сейчас собирался поделиться со мною.

— Одна из функций экстраполятора — пошаговое моделирование информационного аналога исследуемого объекта, — сказал он. — Если есть какой-либо, даже маломальский генетический материал.

— А откуда у тебя генетический… Слона?

— И Слона, и Комбата, и твой имеется, дорогой друг Гоша. И даже Бая — клетки каждого из вас есть в иммунных базах данных.

Тут уж мне пришло время удивляться всерьез.

— Где-где?

— В нашем лагере на «Янтаре».

Редуктор пространства тем временем ускорил вращение. Гордей покосился на него и набрал длинную комбинацию числознаков на пульте дистанционного управления.

— Небось хочешь знать, как осуществлялся… э-э-э… забор?

Я молча кивнул.

— Это просто как дважды два, — пожал он плечами. — Сколько раз вам всем, субъектам Зона-индустрии, делали всякие прививки, помнишь? От столбняка, от ангины, от оспы… А если их колоть не обычным шприцем, а особой модификацией с отводным каналом, который невооруженным глазом и не разглядеть? Соображаешь?

— Соображаю, — буркнул я.

Попробуй разглядеть, когда тебя жопой к санитару повернули и спиртом натерли!

— Ну и вот. После введения инъекции шприц обратным ходом забирает у вас некоторое количество клеток. Которые потом сохраняются. На всякий случай.

— На какой именно? — уточнил я.

— На любой, — последовал туманный ответ.

Видя мою мрачную физиономию — а кому понравится, если его личные клетки может в любую минуту фиг знает на что использовать Большой Брат с дипломом доктора каких-нибудь сатанинских наук в кармане халата! — он дружески хлопнул меня по плечу.

— Вот чудак-человек, тут радоваться нужно. А он нос повесил. Да ведь именно благодаря этому регламенту у нас сейчас имеется генетический материал Слона. И уже можно…

Он внимательно посмотрел на экстраполятор.

— Минуты через три начинаем операцию восстановления клеточных уровней и наращивание генетического материала.

— А ты что, Слона уже… ввел? — Голос мой против воли дрогнул. Я вдруг живо представил, как Гордей увлеченно пилит Слоновьи кости большой ржавой ножовкой. А затем с дьявольской улыбочкой толчет их в ступе, приговаривая:

Вполне, между прочим, достоверная картинка!

— Да не бледней ты так, о, великий сталкер Трубачище, — приятельски ткнул он меня в бок.

Больно, зараза!

— Для анализатора достаточно одного микромазка. Генетический материал я приготовил еще на «Янтаре», как только получил твое послание с любезным приглашением присоединиться к этой авантюре. А сам препарат в водном растворе ввел, пока ты ходил дохлых крысоволков глядеть. Так что теперь смотри!

Шест как по команде несколько раз дрогнул. Потом внезапно изменил цвет — серый металлический стержень, точно нагретый в подземной печке, в мгновение ока раскалился докрасна. И потом началась настоящая свистопляска.

Застывшие земляные «торосы» закрутились, как густой раствор в бетономешалке. Из-под шеста полетели комья глины и жидкой грязи. Затем вырвались фонтанчики воды, поднатужились, ударили в стороны тугими струями — мы с Гордеем только успевали уворачиваться.

Потом из земли повалил густой водяной туман, так что через несколько минут весь шест экстраполятора заволокло белесыми клубами.

А потом сквозь них стали отчетливо проступать контуры человеческого тела.

— Эпическая сила… — прошептал я, не в силах оторвать глаз от процесса творения «информационного аналога в пошаговом режиме».

Тем временем Гордей уже нацепил на голову шлем, сразу став похожим на безумного марсианского танкиста, который обкурился земной анаши и вследствие этого немедленно возлюбил правильный гавайский рэггей.

Признаться, я никогда не был знаком со Слоном лично. Но даже если бы и так, теперь я с трудом признал бы этого незадачливого сталкера, вздумавшего самолично завладеть сокровищем легендарного Стервятника.

Это вам, ребята, не «Последний аватар» в 3D-Bидео! Прежде всего у него были почти полностью размыты черты лица. Бесплотная тень Отца Омлета, папаши принца Гамлета. И не скажешь, что тело, клон которого медленно покачивался сейчас перед моими изумленными глазами в полутора метрах над поверхностью, пролежало в земле всего несколько дней.

Со всей поверхности тела мертвеца свисали не то клочья, не то струпья отвратительного вида. И самое жуткое, что с них постоянно струился песок. Не вода, не какие-то там продукты разложения, а просто песок.

— Процесс восстановления дискретный, — возбужденно пробормотал Гордей. — Последующего сохранения — тоже. В прямой зависимости от требуемого отрезка времени для проведения полевых лабораторных исследований.

Сказано — как по учебнику шпарит.

Но по его хриплому, порой срывающемуся голосу можно было понять, что Гордей тоже с замиранием сердца глядит сейчас на дело собственных рук. А точнее, мозгов.

Дело мозгов Гордея имело весьма хлипкую конституцию. Безвольные, болтающиеся ноги Слона-клона чуть ли не завязаны узлом, тело поминутно покачивалось, хотя в округе на сотню метров не было и намека на ветер. Голова Слона с пустыми черными глазницами — что поделаешь, внутренние органы и мягкие ткани разлагаются в первую очередь, учил меня еще Комбат в пору моего сталкерского ученичества, — упала на грудь. И вдобавок шея мертвеца оказалась свернута градусов на шестьдесят.