Андрей Ливадный - Взвод

— Думать, — ответил ему Лозин, направляясь к дальней стене зала, где за дымчатым стеклом угадывалось наличие какой-то ниши.

Он не ошибся, там действительно находился встроенный в стену стеллаж, а на нем лежали два портативных компьютера. На пломбе, опечатывающей створки, стояла дата: декабрь 2054 года. Для Лозина наличие пломбы и выдавленные на ней римские цифры говорили о том, что базы данных, заложенные в память ноутбуков, периодически обновлялись, и в последний раз подобная процедура происходила менее полугода назад, как раз накануне вторжения Чужих.

— О чем думать, Иван? — нарушил ход его мыслей голос Джона, который подошел к овальному столу и сел в одно из кресел. — Перед нами та самая резервная система контроля над орбитальными группировками спутников!

— Разумеется, — ответил Лозин, усаживаясь в кресло напротив. — Ты сможешь дать точный прогноз: как поведет себя автоматический комплекс после его активации? — спросил он, облокотившись о матовую поверхность огромного монитора.

Джон нахмурился, медля с ответом.

— Пожалуй, нет… — обведя взглядом два десятка пустующих рабочих мест, признал Херберт.

— Тогда чего мы добьемся необдуманными действиями? Обнаружим себя, когда автоматические системы поднимут антенны спутниковой связи и начнут обмен данными с орбитальными группировками?

— То есть ты против активации? — напрямую спросил Херберт.

— В данной ситуации против, — кивнул Иван. — Мы нашли бункер, запустили систему электроснабжения, и, на мой взгляд, пока этого достаточно. Комплекс не должен проявлять себя, пока мы не разобрались в предназначении всех его функций. Не забывай — сегодняшние события надолго привлекли внимание Чужих к этому региону…

— Будем прятаться? — с нотками неудовлетворенности в голосе проронил Джон.

— До поры, — успокоил его Иван. — Лучшего убежища нам не найти — здесь наверняка есть биологические лаборатории, жилой комплекс и неприкосновенный запас провизии. Лейтенант Логинов поможет тебе разобраться в предназначении отдельных постов этого зала. Вы будете действовать крайне осторожно, ни под каким видом не обнаруживая активности, выходящей за рамки этого зала. Тем временем Настя подготовит медицинские модули убежища, для проведения необходимых операций по биологической защите от воздействия чужой микрофлоры.

— А ты? — спросил Джон, нервно барабаня пальцами по краю толстой столешницы.

— Я ненадолго покину вас, — ответил лейтенант, который уже принял решение. — Во-первых, ты хотел получить назад свой ноутбук, а во-вторых, мне необходимо проверить ту заброшенную ракетную базу…

— Почему ты хочешь действовать один?

— Потому что отныне у каждого из нас есть свой фронт работ, оборудование и надежное убежище. Будем считать, что нам крупно повезло, и теперь необходимо с максимальной отдачей использовать те преимущества, что предлагает найденный комплекс. Я не компьютерный техник и не биолог, поэтому займусь поиском выживших.

— Иван, я понимаю твою логику, но…

— Джон, если ты понимаешь, то не упрямься. В одиночку мне будет легче справиться с задачей, а ты нужен здесь. Поэтому давай прекратим пустые прения и займемся каждый своим делом. Добро?

Херберт тяжело вздохнул. С доводами лейтенанта не поспоришь, но остатки злой эйфории, резкий переход от ожидания неизбежной смерти к торжеству маленькой личной победы все еще не развеялись в его душе…

— Все, Джон, будем считать, что вопрос решен, — произнес Иван, вставая с кресла. — У нас имеется лишь одна попытка коренным образом повлиять на ситуацию, и ты должен наконец понять, что компьютеры — это не панацея и не всесильное оружие, а всего лишь уязвимое техническое средство для достижения цели. Прежде чем включить их, мы должны иметь ясное, недвусмысленное понимание происходящего вот тут, — Лозин выразительно постучал себя костяшками пальцев по лбу.

— Хорошо, Иван. Я буду подчиняться тебе.

— Нет, Джон, ты должен подчиняться не столько мне, сколько собственному разуму. У тебя будет время, чтобы подумать и прийти к тем же выводам: шарахнуть парой ракет по скоплениям Чужих — это не решение проблемы, а лишь один из способов самоубийства. А нам нужна глобальная победа. В этом вся сложность.

Иван покинул базу МЧС ранним утром следующего дня.

С Настей они попрощались внизу, расставание вышло сдержанным, натянутым — за чередой неотложных ежеминутных проблем, связанных с осмотром подземных коммуникаций и реанимацией части оборудования, у них так и не было возможности побыть наедине… До выхода его провожал Логинов.

— Может, возьмешь БМК, командир? — спросил он.

— Нет, — ответил ему Лозин. — Машина останется здесь. Нужно исправить повреждения и подготовить ее к предстоящим действиям. Подумай над этим, Дым, и не забывай контролировать Джона, чтобы он не натворил дел с компьютерами.

— За это не беспокойся. Справлюсь.

Они крепко обнялись.

…

Направляясь к городу, Лозин невольно вслушивался — не прогремит ли в отдалении взрыв, свидетельствующий, что Чужие вернулись на территорию части и пытаются добраться до второй БМК, но на всем протяжении пятнадцатикилометрового пути его окружали лишь мирные звуки пробудившейся природы.

Ни одного черного корабля не появилось в ясных лазурных небесах, хотя лейтенант постоянно следил за горизонтом.

Соблазн забрать вторую планетарную машину был велик, но, соизмерив степень риска, он отставил эту мысль.

«В крайнем случае, воспользуюсь подручным транспортным средством», — рассудил Иван. — «Сначала надо забрать ноутбук Джона и освободить Бита».

…Город он обошел стороной, двигаясь по территории промышленных окраин, наиболее пострадавших от цепной реакции техногенных катастроф, вызванных электроразрядными ударами трехмесячной давности.

Картины тотальных разрушений, которые ему пришлось наблюдать на этом отрезке пути, жутким образом воздействовали на разум, но Иван по мере сил сопротивлялся растущему внутри глухому чувству, состоявшему из смеси отчаяния и ненависти. Это была крайне трудная наука — поставить себя выше обстоятельств, осознавая их непоправимость, но не отдать при этом душу на растерзание губительным порывам ненависти.

Сострадать, не совершая спонтанных, безумных поступков, продиктованных всплеском неконтролируемых эмоций, мог далеко не каждый — недаром бойцов, прошедших «горячие точки», при отборе в космический десант подвергали жестким психологическим тестам, одобряя либо отвергая кандидатуры исключительно по совокупности моральных и профессиональных качеств.