Ирина Кузяева - Танец Искры

Пару раз ее напугали появившиеся из темноты горящие глаза часовых. Получив отказ на предложение помощи, они снова испарялись в ночи. При каждой такой встрече Фиола ежилась от миллиона мурашек, табунами бегающих по ее телу.

С каждым шагом шум водопада становился явственнее. Грохот на выходе стоял оглушительный — будто с высоты обрушивалась каменная лавина. Вода белой стеной падала с утеса, дробясь о камни с такой яростной силой, что в воздухе висела целая туча мельчайших капелек. Фиола от удовольствия даже прикрыла глаза, наслаждаясь влажной прохладой. Брызги разлетались по лицу каплями веснушек.

Часовой подсказал выход из пещеры к озеру. Дыхание в холодном ночном воздухе превращалось в маленькие облачка, но сама Фиола холода не чувствовала. Она заворожено наблюдала за красотой темного небесного одеяла, усеянного мириадами искр. Оказывается — соскучилась по душам своих сородичей. Фиола боялась, что грядущие перемены преумножат количество звезд на небе.

Яркая полная луна отражалась в чистой воде, покачивалась, дробилась на короткие острые блики, серебряной рябью бежала по чёрной глади озера. Фиола села на берегу, сил вернуться в пещеру не осталось, да и не сильно того хотелось. Чистый воздух прояснял мысли и бодрил. Босые ноги быстро замерзли на остывшей за ночь земле. Искра пожалела, что не удосужилась поискать обувь в пещере. Появилась возможность обзавестись насморком, однако возвращать крайне не хотелось. Словно откликнувшись на ее мысли, на плечи легло теплое одеяло.

Фиола обернулась и увидела Лантэна, держащего в руках ее сапоги.

— Тебе видно понравилась та мерзость, которую Рамуна зовет лечебным отваром, раз гуляешь босиком по холодному берегу? — пар его дыхания скрылся за его спиной, уносимый легким ветерком.

Темнокожий муравей почти сливался с окружающей тьмой, выдавал лишь блеск глаз и зубов. Но даже в тени ночи Фиола заметила, как нахмурились его брови и неодобрительно зашевелились усики.

— А я тебя не увидела в пещере и решила поискать.

Муравей смутился от таких слов, сам не осознавая почему.

— Почему не спишь? — поинтересовалась искра.

— Как можно спать, когда соизволит потчевать будущий вождь? Кто-то же должен охранять его покой, чтобы не потревожить столь сладостный сон. Ты я вижу, тоже решила проникнуться заботой о Зарде? — оба звонко расхохотались над храпом арахана.

— И как остальные могут спокойно спать? — удивилась Фиола безмятежности остальных тхеновцев.

— По их меркам — самые спокойные сновидения приходят под храп вождя. Поэтому любая коронованная особа должна уметь спать так, чтобы всем подданным снились только прекрасные сны!

— Вот это да!

— Каждый правитель должен заботиться о своем народе так, как того требует обычай! — важно изрек Лантэн и усики на его макушке глубокомысленно покачнулись вверх. — Давай оденем тебе сапоги.

Муравей помог искре обуться, затем сел рядом на траву и протянул Фиоле кувшинку полную душистого нектара цветов:

— Держи, хотел вечером тебя угостить, но ты крепко спала, не стал тревожить, — усики Лантэна стеснительно не знали, куда себя деть.

Фиола с благодарностью приняла угощение. Она так соскучилась по свежей цветочной пыльце, что сразу вдохнула большую порцию нектара. Глаза полезли на лоб, если бы не раненное крыло, она улетела бы в небо со скоростью бушующего ветра. Лантэн намешал все возможные бутоны, ни сколько не заботясь об их сочетании, и теперь сидел, гордо сияя, не правильно истолковав выражение Фиолиного лица.

— Ну как?

Фиола судорожно хлопала глазами, стараясь не прослезиться или хотя бы выдать влажность глаз за страдания. Только через десяток взмахов крыла, она смогла сделать выдох и первых вдох влажного лесного воздуха.

— Твой сбор превзошел все возможные ожидания, — Фиола старалась искренне улыбнуться, но сделать еще хоть вдох терпко-горького нектара было не в ее силах. От одной мысли об этом хотелось вывернуться наизнанку.

Лантэн расцвел от слов девушки, как бутоны, которые он рвал для сбора — всеми красками только что распустившихся полевых цветов. Он выжидательно посмотрел на искру, усики на макушке вопросительно замерли, не понимая, почему она не наслаждается его угощением. Фиола сделала вид, что вдохнула еще нектара и решила отвлечь муравья разговором, не заметно выплеснув гадостный сбор в озеро.

— Расскажи мне, что произошло, пока я была без сознания?

— Термиты не перестают завоевывать территорию, они двигаются по тропе и скоро сгинут последние поселения. Тхеновцы пытаются опередить армию и предупредить сородичей, но гордых пауков и ос сложно убедить бежать с насиженных мест, лишь немногие здравомысленно присоединились к беженцам у водопада. При этом в родных поселениях их заклеймили позором и считают трусами.

— Ужас! Они же обрекают себя на смерть или рабство! — Фиола в очередной раз поднесла для вида кувшинку с пыльцой.

— Только на смерть. Рабов термиты набрали с излишком в начале пути, теперь необходимости в них нет, и они попусту выжигают деревни, ни оставляя в живых никого.

От известия искра не заметила, как вдохнула терпкого сбора с гнилостным привкусом, из глаз потекли слезы. Лантэн истолковал их по-своему:

— Не переживай, они сами выбрали свою судьбу, мы за них не в ответе.

— Как ты думаешь, Лантэн? — Фиола с надеждой посмотрела в его темные глаза и задала мучавший ее вопрос:

— Айрун вернется когда-нибудь к былым временам? Все станет как прежде?

Лантэн не знал ответа, он участливо взял ее руку в свою ладонь и крепко сжал, давая понять, что искра всегда может на него положиться. Они так сидели долго, погрузившись в свои мысли, и угадать их было не сложно. Вскоре Фиолу окутал черными, мягкими крыльями сон и Лантэн отнес ее в постель, заботливо накрыв одеялом.

Пробуждение было неприятным. Раны снова ныли и беспокоили. Фиола открыла глаза и удивилась, что не помнит, как оказалась в пещере.

За пологом стояла подозрительная тишина, ни звука. Искру охватили тревожные чувства, она прислушалась.

Она выпила залпом оставленный Рамуной свежий отвар и вышла в общий зал. В пещере никого не было. Вещи и скромные пожитки лежали на местах, сами тхеновцы отсутствовали. В отдалении слышался повторяющийся эхом, похожий на биение звериного сердца, звон падающих капель воды. Фиола опасливо направилась к выходу. Ладони мгновенно вспотели. Только сейчас она вспомнила об отсутствии оружия, без него ощутила себя беззащитной и одинокой.

В углу заметила увесистую деревянную дубину, утыканную осовскими шипами. Здраво рассудила не поддаваться искушению на незнакомое оружие, правильно оценив свои шансы пораниться ядовитыми остриями или вовсе не поднять тяжелую ношу.