Владислав Глушков - Тайна Чёрного континента

Зал предполагал вмещать в себя, не менее тысячи зрителей, причём зрительские места уходили от стола вверх, амфитеатром, это действительно походило всё больше на театральный зал, чем за зал судебных заседаний, если бы не оформление «сцены».

Зал был пуст, кроме главного судьи в нём находился тот самый следователь, который проводил первый и единственный допрос Алексея, и ещё секретарь. Надзиратель, молча, проводил Алексея в закуток и так же молча, покинул зал заседаний.

— Привет, друзья, — обратился Алексей к своим товарищам, войдя за ограждение.

Странно, но ни один из них не проявил к нему какого-либо видимого интереса, только Валерия мельком глянула и отвела взгляд в сторону. Такое поведение моментально объяснилось.

— Подсудимый молчать, Вы не имеете права открывать рот и что-либо говорить, кроме как в ответ на вопрос судьи, за нарушение расстрел. Вы не имеете права обращаться к соучастникам, за нарушение расстрел. Вы не имеете права… — механический голос звучал громко и чётко, он перечислял всё, что не имеет права подсудимый и всякое нарушение каралось расстрелом. Странное. однако, здесь правосудие. Ладно, подумал про себя Алексей, посмотрим, чем всё это закончиться. — Вы не имеете права думать, чем всё закончится, — тут же оборвал его голос, — за нарушение расстрел.

«Ни хрена себе, — не удержался Алексей, странно, но в ответ на эту мысль голос промолчал, — ха, значит не всё так круто, как кажется с первого раза, это хорошо». Додумать он не успел, мысли прервал тихий мягкий голос главного судьи.

— Присаживайтесь, подсудимый, начнём разбирательство Вашего дела, хотя, что здесь разбираться, я не знаю. Господин следователь, от имени прокурора выступаете Вы. Мы Вас слушаем.

— Все эти люди обвиняются в незаконном пересечении границы Сопротивления со стороны Правительства. Такое деяние подпадает под статью сто восемьдесят семь прим, влечёт за собой наказание в виде смертной казни без судебного разбирательства. Но нами были проведены некоторые следственные действия, с целью выяснения личностей нарушителей, и мотивов, что дало возможность рассматривать их дело с другой стороны.

— Понятно, давайте покороче, — вздохнул судья.

— Да, Ваша честь. Так вот, в следствии, проведённых нами действий, выяснились личности ими являются, бывший полицейский Дарвин Кадиласкис, молодой человек двадцати восьми лет, в полицию Правительства попал случайно, в подавлении движения Сопротивления замечен не был, в участке выполнял разнообразные обязанности связанные в основном с канцелярской работой. В тесном кругу своих знакомых неоднократно высказывался против политики Правительства и даже был наказан за такие высказывания. Поэтому данное лицо нельзя рассматривать как перебежчика диверсанта.

— Хорошо, а не думали Вы господин следователь, что это может быть глубоко законспирированный человек?

— Нет, господин судья. Его морально-деловые качества говорят об обратном. Это слабый и подверженный влиянию посторонних человек.

— Хорошо, следующий.

— Девица Анжетка, особа крайне интересная. Дочь Премьер Министра, с некоторых пор единственная.

— Это как, у него ещё сын есть.

— Уже нет Ваша честь.

— Как нет, куда он делся?

— Он убит. Но это сейчас дела не касается. Так вот Девица Анжетка, попала к нам совершенно случайно, аэромобиль, на котором, прибыли к нам перебежчики принадлежит ей. Она со своим братом, их охранником и четырьмя дружками решили напасть на троих людей и ограбить их, в результате все мужчины были убиты, а сама девица захвачена вместе с аэромобилем в заложники.

— Кто убил мужчин?

— Девица Валерия, называющая себя Мещерупос и господин, называющий себя Алексеем Мещерупосом.

— Постойте, господин следователь.

— Слушаю Ваша Честь?

— Алексей Мещерупос расстрелян нами год назад.

— Совершенно верно Ваша Честь.

— Да этот человек немного похож на него, но это не он.

— Я с Вами согласен Ваша честь.

— Тогда почему он так себя называет?

— Дело в том, что у него на голове след от сильного удара. Он говорит, что ничего не помнит, и девица Валерия это подтверждает.

— Почему тогда он так себя называет.

— Она уверена, что это он, кстати, ею следствию представлены паспорта, выданные Правительством. Согласно паспортам, они значатся супругами Мещерупоса.

— Вы разобрались, почему она в этом уверена?

— Да Ваша честь. Она иная, её память была основательно почищена. Да она некогда служила под началом Алексея Мещерупос а, участвовала в некоторых операциях, отсюда такая великолепная подготовка. Но вот всё, то время с момента сдачи нам Правительством Мещерупос а, по сегодняшний день у нее в мозгу полностью вычищено и заменено иными событиями. Согласно легенде они поженились и вдвоём вышли в отставку, Правительство предоставило им квартиру в одном из неблагоприятных районов Киева и определило статус не выездных.

— Значит, этот человек к ней не имеет никакого отношения?

— Совершенно верно, Ваша Честь.

— Тогда кто он?

— Нам этого не удалось выяснить, понятно только одно он не здешний.

— Как это можно понимать? Он что принадлежит к Надзирателям?

— Нет, надзиратели тоже другие. Надзиратели открыты для нас, а этот закрыт, может это связано с его памятью, он так и не вспомнил, кто он. Хотя один раз сознание попыталось вернуться к нему, он попытался углубиться в него, но ничего не получилось. Мы следили за его сознанием на протяжении всего времени. Ничего, кроме одной картины.

— Что Вам удалось увидеть?

— На картине стоял он, ещё несколько человек, двое из которых были женщинами и Дракон.

— Дракон?

— Да, Дракон.

— Но это же миф.

— Я тоже так всегда думал, но и Крысы назвали его другом Драконов, а эти существа никогда не ошибаются.

— Так кто Вы, — совсем неожиданно Главный судья обратился непосредственно к Алексею.

— Я не знаю, Ваша Честь, я много раз это объяснял. Да у меня в памяти всплыла картина, я никого на ней не узнал, но уверенность в том, что на ней рядом со мной стояла моя жена у меня осталось.

— Да Ваша Честь, это была его жена, а значит он жил в другом измерении, кто он и откуда на этот вопрос могут ответить только Надзиратели, если захотят, но и они могут не знать.

— Значит, пока он не вспомнит кто он такой, он нам бесполезен, а если вообще не вспомнит?

— Почему бесполезен, Ваша Честь, он отличный воин, мышечная память сохранилась, поэтому мы можем его использовать как солдата.

— А нам нужен лишний солдат?

— Он не просто солдат, он очень хороший солдат, те шестеро, которых они отправили со своей подругой на Тот Свет, были далеко не дилетанты. И ещё, мы следили за его поведением, это поведение воина.