Владислав Глушков - Тайна Чёрного континента

— Отдай мне ребёнка и останешься жива.

— Валерия, — обратился к ней Алексей, — ты слышишь меня?

Девушка не обратила на него ни малейшего внимания.

— Ольга, немедленно убрать отсюда Его Светлость.

— Как?

— Возьмите и вынесите!

— Куда?

— Куда угодно, но что бы ни кто его в таком состоянии не видел. Живо.

— Я поняла.

Она жестом подозвала двух здоровенных гвардейцев и указала на Его Светлость.

— Взять и унести, в его опочивальню, остаться там, на часах, никого не впускать, никого не выпускать.

— А если Его Светлость…

— Я сказала ни кого! — Оборвала она вопрос.

— Слушаемся.

Гвардейцы подхватили под руки слабо-сопротивляющегося Святослава и унесли, Валерия на это ни как не среагировала. Она продолжала твердить одно, и тоже. Алексей медленно начал приближаться к ним, при этом движении девушка встрепенулась.

— Не подходи, я убью её!

— Тихо, тихо, малышка, не нужно нервничать, я только возьму ребёнка и отдам тебе, — тихо, спокойно, начал уговаривать её Алексей. — Ты только не нервничай, и кинжал опусти, сейчас всё решим.

— Ты, правда, отдашь мне ребёнка?

— Конечно. Разве я когда-нибудь вас обманывал?

— Никогда. А она отдаст тебе?

— Безусловно, она ведь тоже мне верит, так же как и ты.

Он уже подошёл вплотную и готов был взять ребёнка, следом за ним так же медленно шла Ольга, в готовности подхватить ребёнка. Валерия пока не обращала на неё внимания, но как только Алексей коснулся младенца, она встрепенулась, и её глаза упёрлись в Ольгу.

— Ты обманул меня! Я никому больше не верю! Вы умрёте все! — Вскрикнула девушка и вонзила клинок в шею Княгини, моментально выхватывая его из раны и исчезая в телепорте.

Алексей, не раздумывая, выхватил «Повелитель», меч описал широкую дугу, со свистом разрезая воздух, и уже на излёте в последний миг достал убегавшую, её голова покатилась по полу, а тело так и растворилось в телепорте.

Он стоял в полной растерянности, голова Валерии прокатилась по полу и остановилась возле лежавшей Княгини. Ольга стояла возле неё на коленях и пыталась зажать пальцами сонную артерию, из которой фонтанчиком била кровь. Лицо Дарины стало белым, его черты обострились, Княгиня умирала, и никого, кто бы мог её спасти, не было рядом. В комнату с шумом ворвался Его Преподобие, он подхватил на руки младенца, бегло осмотрел, передал его сопровождавшему ученику и кинулся к Дарине. Приложил руки к шее, фонтанчик крови начал уменьшаться и вскоре совсем затих.

— Как же это вы? Алексий, как ты смог допустить? — Покачал старик головой. — Почему меня сразу не позвали?

— Некогда было звать, она стояла с ножом у шеи Её Светлости, мы действовали по обстоятельствам.

— По обстоятельствам? — Вспылил Наставник. — Ты понимаешь что произошло? Или вообще ни чего не понимаешь?

— Сейчас я ему всё объясню, — совершенно неожиданно раздался голос Рональда, — ты проиграл партию неразумный племянник. Твой Король под вечным шахом и он сейчас готов пожертвовать любой фигурой, лишь бы вернуть свою Королеву, чем я и намерен воспользоваться. В первую очередь я потребую твой меч, во вторую, казнить вот этого противного старика, — Рональд указал на Наставника, — он постоянно путается у меня на дороге, потом придёт твоя очередь. Хотя нет, тобой распорядится Совет, я думаю, тебя отправят к моей сестре, что бы ей там веселее было, а я заберу на воспитание твоих детёнышей, и поверь, воспитаю их так, как положено, не в пример твоему папаше. Это всё для начала…

— Но сначала, — перебил его речь Алексей, направляя обнажённый клинок в сторону Рональда, — тебе придётся убить меня.

— Вот это уже разговор мужчины, — улыбнулся тот, обнажая тонкий, длинный меч, — а ты избегал поединка. Нет, мой мальчик ничего в этой жизни избежать нельзя. Вот теперь на славу повеселимся, — с этими словами Рональд обрушил на Алексея серию молниеносных ударов.

Они закружились в дикой пляске боя, Рональд увлекал Алексей всё глубже и глубже в Миры Хаоса, Мещеряков же наоборот старался зацепиться за свой, привычный мир, поэтому время от времени они просто вываливались в каком-нибудь совершенно неподходящем для рукопашной схватки месте. Причём Миры менялись с такой скоростью, что Алексей уже совсем потерялся, среди этого многообразий.

Вот они только что стояли, на какой-то скале, сцепившись и опасаясь рухнуть вниз, и тут же падали вывалившись в середине уютного кафе на Монмартре, распугав беспечных Парижан, разбросав мебель и побив всю наличествующую посуду. Оглядывались вдвоём, понимали, что им здесь не место и Рональд вновь утаскивал Алексея за собой в Миры Хаоса. Но и Мещёряков был достаточно опытным бойцом. Он не поддавался и в следующий раз они оказывались в центре Красной Площади, возбуждая интерес праздношатающихся туристов и собирая вокруг себя всю милицию. Их пытались задержать, но они вновь исчезали.

Силы были на исходе, клинки обоих покрылись множеством мелких зарубок, но ни один не сдавался. Рональд, надеявшийся на лёгкую победу, в самом начале не рассчитал свои силы, он никак не был готов к длительному поединку и уже тяжело дышал. Чувствовалось, что и ему всё труднее и труднее поднимать клинок для следующего удара, или отражения атаки Алексея. Мещеряков, наоборот, с самого начала избрал оборонительную тактику. Ему нужно было присмотреться к сильному противнику, изучить его тактику, постараться найти слабину в его обороне, и конечно измотать. Другого выхода просто не существовало. Он должен был победить в этой схватке, он чувствовал, что только так сможет вернуть всё на свои места. Ещё не знал, как, но был уверен, что со смертью Рональда всё вернётся на круги своя.

И вот новая атака противника, новая серия, теперь уже не таких мощных и не таких быстрых ударов, и вновь он их отражает и пытается проникнуть сквозь оборону противника. Сначала Рональд улыбался, даже пытался шутить, но теперь сил не осталось ни на улыбки, ни на шутки. Он, молча, нападал и отбивался, тяжело дыша и всё чаще и чаще опуская клинок. Руки у Алексея уже давно онемели, он просто их не чувствовал, сам не веря в то, что ещё способен дерзать клинок он все-таки поднимал его. На кону стояла жизнь и не столько его, сколько жизни других людей, жизни которые он, в силу своей давней профессии привык защищать.

«Это неправильно, когда в угоду кому-то гибнут дети, — думал он, это неправильно, когда дети остаются сиротами, это неправильно когда сильные мужчины теряют самое дорогое и превращаются в растения. И я должен это исправить».

При этих мыслях силы вновь возвращались к нему, и они вновь летели в бешеном танце схватки сквозь Миры, лишь на мгновение, останавливаясь для того, что бы обменяться очередной порцией ударов.