Николай Басов - Закон военного счастья (сборник)

Люди и ждали, день, два, три… Но ничего не происходило, только море блестело. Только разговоров, что ничего из Ростиковой затеи не выйдет, становилось все больше. Только Рымолов улетел после своей инспекции откровенно недовольным, да Дондик что-то зачастил к субмарине, словно все-таки получил распоряжение готовить ее. А это значило, что после определенного срока ее, если ничего не случится, пустят в дело. Снова, и на этот раз – до победного конца.

И вдруг, когда напряжение стало настолько ощутимым, что за одним столом с Ростиком по вечерам уже и ужинать садились только старые друзья, ему все стало понятно. Произошло это, как всегда, с сильнейшим приступом тошноты, боли и на этот раз с затемнением сознания… Но когда он пришел в себя, то с отчетливостью, испугавшей его самого, – хотя к этому давно следовало бы привыкнуть – понял, что хотел ему тогда пояснить Винторук. И что на самом деле, кажется, он Ростику все-таки сказал, хотя смысл слов каким-то образом проявился не сразу.

Ростик поднялся, осмотрелся, все еще слегка покачиваясь после перенесенного приступа. В столовой стоял веселый гам, это вернулись ребята, которые работали за городом. Где-то в полутемном уголке чинно ужинали женатики, их в Одессе становилось все больше. Капитан Дондик только что свалил грязную посуду в общую кучу и направлялся к выходу, кажется, хотел обойти посты. Он в последнее время все больше влезал в мелочи городской жизни, словно собирался насовсем обосноваться тут.

Ростик догнал его и осторожно взял за рукав выцветшей гимнастерки. Капитан обернулся.

– Я понял, что нужно делать. Не скульптурки лепить, а людей посылать. Разумеется, в аквалангах. – Он подумал и поправился: – Нет, не людей, а одного человека. Меня.

Капитан внимательно посмотрел своими серо-голубыми славянскими глазами на Ростика и медленно, устало улыбнулся.

– Это ты решил свою идею спасать или?..

– Или, капитан. Именно – или. Только что я понял, эти местные викрамы – очень мирный, оседлый, изрядно трудолюбивый народец. Они пойдут на любую торговлю, если это обеспечит им отсутствие военных проблем. Вот если бы мы попробовали связаться с теми, что живут в океане, тогда я не поручился бы даже за сам город. Ну, я хотел сказать – за Одессу.

– Умеют штурмовать города?

– Я не знаю, что и как они делают, но морских городов тут не много. И именно по причине океанических викрамов… Мы не о том говорим, капитан. Наши, заливные викрамы – совсем другое дело. Их нельзя обижать, они нам еще пригодятся. Они, собственно, единственный буфер между нами и теми.

Вдруг Ростик понял, что они уже не стоят в дверях столовой, что капитан как-то очень незаметно привел его к столу, за которым обычно ужинал, усадил на скамью и что его слушают теперь почти все, кто оказался рядом. И Ким с Пестелем тоже.

– Как ты это узнал?

Ростик мог только слабо улыбнуться. Но этого, благодаря всем прочим его «пророчествам», хватило. И даже с избытком. Чем больше народу в столовой понимало, что произошло, чему они только что стали невольными свидетелями, тем вернее в огромном зале воцарялась тишина. Но Ростик ее почти не ощущал, он хотел донести до капитана самое главное.

– Летать и подглядывать за ними – не следует. Нужно изготовить плот, который невозможно утопить, посадим туда пяток ребят, и я опущусь там, где Ким сбросил эти бессмысленные руки. Нет, – Ростик подумал и уже на послеэффекте вдруг сообразил, как все с этими руками получилось, – не вполне бессмысленными, потому что викрамы поняли дело так, что мы назначили встречу именно на этом месте. И ждут там, ждут…

– Не пущу, – вдруг с отчетливостью тревожного выстрела проговорил Ким. – Ты нам тут еще понадобишься. Была бы моя воля, я бы тебя вообще дальше Боловска…

– Другого выхода нет, капитан, – веско, очень веско произнес Ростик. – Дело в том, что… В общем, никто другой не поймет того, что пойму я. Не знаю почему, не могу объяснить, но идти нужно мне.

– И мне, – вдруг встал Пестель. Он повернулся к Ростику. – Ты все время не высидишь, а я, когда они появятся, тут же за тобой сбегаю, а ты с ними уже разговаривай сколько хочешь.

– На таких условиях и я могу под водой подежурить, – отозвался своим спокойным баском старшина Квадратный. Оказалось, он тоже прибыл на ужин, только его почему-то не сразу заметили.

– Это очень опасно, – возразил Ростик. – Кроме шуток.

– Им опасно, а тебе? – спросил Ким. На лбу у него от волнения сложилась странная косая морщина, раньше ее не было.

Дондик вдруг хмыкнул.

– Ну, если он в море, кишащее акулами, прыгает, ему и сидеть. Хотя лучше бы сидеть по очереди.

– Верно, – отозвался Квадратный, – а к кому первому красотка приплывет, тот и герой.

– Тут дело не в том, что следует дежурить, – отозвался Ростик очень тихо, так, что едва сам себя слышал. – Стоит кому-то там появиться, они нас заметят. Важно, чтобы они подошли… Да, важно, чтобы подплыли.

Солнце пекло так, что даже ко всему привыкший Квадратный почти все время свешивался с края плота головой вниз. Разумеется, по аналогии с «Верными друзьями» это называлось «мокаться». Эдик нервничал, причем так заметно, что его хотелось каким-нибудь образом отослать назад, в город. А вот Пестель, которого собирались одно время оставить на берегу, настоял на своем участии в деле и держался спокойно, даже лениво, лишь иногда крутил ручку рации с азартом, достойным лучшего применения.

Ростик вздохнул и снова попытался покрутить колесо компрессора. Так как было неизвестно, чем кончатся их переговоры, то решили взять всего один акваланг и лишь пару баллонов. Но для того чтобы баллон можно было «перенабивать», пришлось также взять и один из компрессоров, тот, которым обычно пользовались добытчики. Он уцелел, потому что был в ремонте. Это наводило на грустные мысли, например, на ту, что никто не знает, уцелеет ли он после их сегодняшней экспедиции.

Оружия у них было много, каждому найдется чем отбиваться, запасливый Квадратный даже свой меч прихватил. И лишь Ростик не взял ничего, даже ножа, с которым в последнее время почему-то не расставался. И тогда-то оказалось, что старые, доставшиеся еще с Земли книги не врали. К оружию привыкаешь, и без него чувствуешь себя каким-то голым. Впрочем, тут оно не понадобится, по крайней мере, для него – Ростика. Он же «живец», как весьма уверенно определил его функции старшина, разумеется, присвоив ту же кличку и себе. Но Ростик отпускал его вниз редко, потому что с Квадратным было что-то не то, хотя и непонятно, что именно. Но с ним могло так получиться, что лучше этому контакту вообще не быть.

Вздохнув, Ростик стал натягивать ласты.

– Пятый раз пойдешь? – спросил Пестель. – Может, кто другой?