Николай Басов - Закон военного счастья (сборник)

А может быть, никто не понял, что это значит. Хотя понимать это высказывание, пусть даже сделанное мельком, почти случайно, все-таки стоило. Более того – было необходимо.

– Да вы что, ребята, я же половины этого расстояния без помощника не пролечу, – сказал Ростик.

– Это верно, – отозвался Ким. – Мы начинали на меньших дистанциях. Мне и то было тяжко тащиться в такую даль.

– Если нет желающих сидеть на рычагах крейсера, тогда я могла бы с ним… – протянула Ева разочарованно, но не слишком. Какой-то частью сознания Ростик понял, что она была бы не прочь оказаться в начальниках у Роста, то есть поработать за первого пилота, а может быть, просто посидеть рядом с ним, «погуторить» о том о сем.

– Нет у нас, милостью Каратаева, второго пилота, который бы адекватно работал с крейсером, – сурово проговорил Ким. И тут же повернулся к Ростику.

– Что ты на меня смотришь? – удивился тот. – Я опять должен что-то придумывать?

– Кто же еще? – искренне удивился Ким.

– Точно, – подтвердила Ева.

Рост вздохнул и начал думать.

Проблема заключалась в том, что лететь на известный город пернатых – производитель зеркал – было далеко. И лететь следовало не на легонькой лодочке, а на весьма уязвимом и тяжелом для работы на рычагах транспортном гравилете. У Роста было понимание, что и как следует делать в кресле пилота, но на всю дистанцию его, без сомнения, не хватит. Нужен был второй пилот. А его-то как раз и не было.

– Может, залетим в Одессу и прихватим Казаринова? – Рост хрустнул пальцами от напряжения, Ева поморщилась от этого звука. – Мне кажется, он неплохо летает на этих ваших лодках.

Ким безэмоционально посмотрел на друга.

– Верно, Казаринов неплох. Вдвоем вы должны справиться.

– Он не полетит, он вредный, – высказалась Ева. – Они все там вредные.

– Ерунда, – решил Ким. – Пообещаем Дондику пару зеркал, он и надавит на Казаринова – как миленький сядет в помощь Росту.

На том и порешили.

Ростик приготовил несколько дощечек с пластилином и полдюжины всяких заостренных палочек, которые имели способность не оказываться под рукой в самый нужный момент, а потом вдруг выяснилось, что Винторук во время сражения с черными треугольниками был ранен. Да настолько серьезно, что Ким даже не спрашивал, выздоровеет ли он.

– Понимаешь, – объяснил он, помрачнев, – боязно. Мы уже столько народу похоронили… Если начну еще волосатиков терять, к которым привязался, то… Не знаю, это как с друзьями. Они, то есть волосатики, какие-то безобидные, за ними глаз нужен, как за детьми.

И он развел руками, жестом объясняя то, на что у него не хватало слов, хотя в общем все было понятно.

– Не такие уж они безобидные, – отозвалась Ева. – Это только про их мужиков так следует говорить. А девки у них… плодоносят, как на конвейере у Форда.

Ростик был склонен согласиться скорее с Евой при общей постановке проблемы, но Винторука тоже было жаль.

– Ладно, возьмем всех, кто захочет с нами лететь.

– Да захотят-то все, только свистни, – отозвался Ким. – Только они не самые путевые при этом окажутся.

Росту, который помнил, что на бой с черными треугольниками они не могли набрать гребцов, было как-то нелегко поверить, что сейчас, в мирных условиях, работать на котлах согласится достаточное количество волосатых. Но он оказался не прав, стоило Серегину только уразуметь проблему, он протопал к ангару, где обитали бакумуры, прибившиеся к аэродрому, и чуть не в тот же миг пошел назад, к машинам, выбранным для экспедиции к бегимлеси. А за ним семенило почти три десятка волосатых, что было гораздо больше, чем требовалось.

Присмотревшись, Рост выбрал себе в помощь обвязанную красной тряпкой Дутил, а еще, как выяснилось, на эту же работу претендовал и Прикат – второй номер на торфоразработках. Его Рост порекомендовал Киму, и тот со вздохом согласился.

У Евы уже был почти полный штатный состав команды, а так как во время экспедиции возникала возможность воздушного боя с пернатыми летунами, она построила всех перед машиной. Трудности у нее вызвал только командир-стрелок в главной башне. Она никак не могла найти подходящего, хотя была согласна, по ее словам, на всякого, кто только подвернется под руку. И тогда Серегин вспомнил, что у него в офицерской казарме расквартировался Антон, только-только выписанный из госпиталя и даже еще не вполне оправившийся от ранений.

– Хорошо бы еще Пестеля уговорить, – высказался вдруг Ким.

– Да ну! – восхитился Ростик. – Он тут, не в Одессе? И как он?

– Говорит, подцепил какую-то местную малярию, поэтому должен ее в университете как следует изучить. – Ребята хмыкнули.

– А каков он за стрелка? – спросила Ева, не вполне понимая этот смех.

– До Квадратного ему далеко, – признался Ростик, – но за рядового снайпера вполне сойдет. Была, знаешь ли, практика.

– Тогда так, – решила Ева и на миг стала очень похожа на ту неуступчивую девчонку, которой, вероятно, была в детстве, да и сейчас осталась. – Тебе, Ким, – этого вашего Пестеля, которого уговаривать нужно, а мне – Антона. В нем я хоть уверена, он свое дело знает.

Правильно, понял ее Рост. Пестеля она не видела, и он не вызывает у нее доверия, он всегда по виду кажется сначала обычным лабораторным копушей. А об Антоне действительно все слышали, еще с боев за завод.

К середине следующего дня после получения новых приказов на совещании в Белом доме ребята распределились и вылетели. Как Рост и предложил, сначала взяли курс на Одессу. Это был крюк, но небольшой. Хотя до города, где пернатые отливали зеркала, в этом случае приходилось лететь над водой, а это для Ростика представлялось немалой проблемой – в конце концов, на воду не «присядешь», чтобы отдохнуть, если что-то пойдет не так.

В Одессе все стояли на ушах. Как выяснилось, Председатель приказал из высаженных с антигравов пурпурных сделать несколько колонн для возможной отправки по разным объектам. Но получалось все не просто. Из довольно значительного числа пленных работать на людей согласились только несколько сот здоровяков – так Дондик назвал рослых, за два метра, пурпурных, которые и в своем сообществе занимались исключительно физическим трудом. А почти полторы тысячи нормальных и примерно такое же количество мелких губисков просто сидели и, видимо, ожидали, когда их освободят.

Даже естественные трудности концентрационного лагеря, разбитого в пяти километрах от города, такие, как неизбежный голод, вши, жара днем и холод ночью, плохое состояние раненых и болезни, едва не перерастающие в эпидемии, – не заставили всех этих людей с белыми волосами и изумительно яркими зелеными глазами помогать вчерашним противникам – людям.