Сергей Поташев - Подходящая работа

Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним. Думаю, этот самый лейтенант прояснит сложившуюся обстановку. Идя по коридору вслед за провожатым, я не оставлял попыток вспомнить, где же я с ним встречался. И лишь на пороге кабинета, в который я зашел вслед за сержантом, я вспомнил, где его видел. В том, что я не очень хорошо запомнил лицо сержанта, не было ничего удивительного — ведь в момент нашего знакомства все мое внимание было сосредоточено на попытке уклониться от его кулака, а вот времени на разглядывание внешности не оставалось совсем. Зато объяснилось виноватое выражение на лице верзилы — ему явно было неловко за допущенную ошибку.

Проходя по коридору, я понял, что нахожусь на космическом корабле — характерный материал стенных панелей и система герметичных переборок говорили сами за себя. К сожалению, эта догадка лишь вызывала дополнительные вопросы.

Комната, а точнее каюта лейтенанта (будем называть вещи своими именами) и так была невелика по размерам, а когда в нее зашли я со своим провожатым, и вовсе показалась крохотной. Хмурый лейтенант, подняв на нас взгляд, жестом предложил мне присаживаться на один из двух стульев, располагавшихся рядом со столом. Сержанту, сесть предложено не было, и он так и остался стоять рядом с дверью.

— Господин Полоз, — начал лейтенант, — вижу, у вас возникли некоторые вопросы. Без утайки скажу, что благодаря креативности моих подчиненных мы оказались в довольно неудобной ситуации.

Лейтенант интонацией выделил слово «мы», что наводило на нехорошие мысли. Но делать выводы было пока рано, поэтому я изобразил удивленно-недоуменное выражение на лице, предлагая собеседнику продолжать.

— Вы находитесь на борту фрегата Второго имперского флота «Упорный» в четырех… — тут его прервало возникшее и мгновенно пропавшее чувство дезориентации, и он поправился, — уже в пяти, прыжках от Хорленда.

После такой новости выражение моего лица непроизвольно поменялось с «удивленно-недоуменного» на «сильно охреневшее».

— Вы не ослышались, этой ночью командование получило информацию о рейдовой группе агарцев, замеченной в ближайшем секторе, и наш фрегат спешно перекидывают туда для использования в качестве конвойного судна. Ваше присутствие на борту было обнаружено уже после старта, поэтому у нас сейчас два выхода — или поместить вас в карцер как незаконно пребывающего на борту военного судна, а затем передать контрразведке, — видя, что я готовлюсь выдать возмущенную тираду, лейтенант успокаивающим тоном продолжил: — или записать вас как временно мобилизованного и высадить на ближайшей станции.

Он замолчал, давая мне возможность высказать свои мысли. Сначала я решил выяснить вопрос, который мучал меня с момента пробуждения: «Как я сюда вообще попал?!»

— А как, собственно, я очутился на борту этого фрегата?

Лейтенант поморщился, бросив неприязненный взгляд на верзилу, застывшего рядом с дверью, — видимо этот вопрос был не очень приятен для него.

— После прискорбного инцидента в баре, когда вы попали, можно сказать, под «дружественный огонь», мои подчиненные, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения и чувствуя себя неловко, решили в качестве компенсации привести вас в порядок, использовав для этого оборудование лазарета нашего корабля. Не знаю, с помощью каких ухищрений они обошли датчики на входе в корабль, но в итоге вас доставили в корабельный лазарет и благополучно загрузили в медкапсулу. А далее все участвующие в этой афере с чувством выполненного долга пошли отсыпаться по каютам.

— Но позвольте, — прервал я его, — корабельный врач должен был уведомить капитана о постороннем, находящемся в капсуле.

— Угу, — кивнул лейтенант, снова бросив недовольный взгляд в сторону сержанта: — Только штатный санинструктор в это время был уже загружен нашими друзьями в соседнюю медкапсулу, о чем даже сделана запись в корабельном журнале. После того, как капсула отработала шестнадцатичасовой лечебный курс, он, конечно, доложил капитану о постороннем на корабле, но в это время мы были уже в пути.

— Понятно, — задумчиво ответил я, — что вы там говорили про мобилизацию?

— Я понимаю, что в сложившейся ситуации вашей вины нет ни грамма, поэтому первый вариант даже не рассматривался, — успокоил меня лейтенант. — Вот, я уже подготовил типовой контракт временно мобилизованного техника. Срок действия — одна неделя, к этому времени мы как раз должны проходить возле транзитной станции ТС-117, где и высадим вас. Зато у вашего работодателя не сможет возникнуть никаких претензий, так как армия и флот имеют право в случае острой необходимости временно мобилизовать гражданских работников. Уведомление же об этом контракте немедленно будет передано по гиперсвязи.

Мне ничего не оставалось делать, как подписать предложенный документ.

Следующая неделя началась очень однообразно — к вахтам меня не допускали, а другие занятия на военном корабле придумать было довольно сложно. Совсем озверев от безделья, я на третий день выпросил у лейтенанта разрешение на посещение тренировки штатного состава — безвылазное сидение в каюте мне уже просто осточертело, а тут хоть какое-то развлечение. Правда, как оказалось позднее, скорее это было развлечение для абордажников, потому что даже с учетом установленных баз и импланта моя подготовка значительно уступала подготовке кадрового абордажника, оснащенного имплантами последнего поколения.

Поваляли меня на тренировке, конечно, неслабо, но для меня это был очень интересный и полезный опыт схваток с подготовленными бойцами. Зато найти с абордажниками общий язык после совместной тренировки получилось намного проще.

При ближайшем знакомстве они оказались неплохими ребятами. И, как ни странно, даже лейтенант, который уже немного успокоился после эксцентричной выходки подчиненных. Сержант Арой под смешки приятелей извинился за инцидент в баре и удостоил меня комплимента, сказав, что «я неплохо держался», правда, после паузы добавив — «для штатского». Но все же, хоть последние три дня этого вынужденного путешествия прошли совсем не скучно, прибытие на станцию ожидалось мною с нетерпением.

Сравняв скорости со станцией ТС-117, фрегат состыковался с ней, а уже через две минуты, ловко отстыковавшись, продолжил движение по маршруту. За эти минуты я успел преодолеть шлюзовые ворота и оказался в большом ангаре с кучей направляющих и расставленных вдоль стен погрузчиков — сразу было видно, что станция преимущественно ориентирована на прием и передачу грузов, а пассажиры тут бывают лишь попутно. По информации лейтенанта, эта станция являлась транзитным узлом сектора и использовалась для дозаправки или пополнения боекомплекта кораблями флота. Второй, не менее важной, функцией станции было осуществление постоянного сенсорного контроля системы.