Николай - Мертвая земля или Чужим здесь не рады

- Марина, смотри на меня! – остановившись на бегу, я схватил девушку обеими руками за шею. – Нам всем отсюда не выбраться! Понимаешь! Никак! Я уведу их отсюда! Парни на соседней базе, у них есть шанс вырваться. У нас, двоих, такого шанса нет! Понимаешь?! Я уведу их за собой, парни уйдут вдоль моря, у тебя есть рация, свяжись с парнями, пусть они тебя прикроют. Вам надо идти вдоль побережья. Где-то километрах в двух, стоит на якоре самоходная баржа со всеми жителями поселка. Вы должны их спасти! Ну, поняла? Давай, беги, милая! Беги! – с этими словами я развернул девушку, и несильно подтолкнул её в спину.

Марина сделал несколько шагов прочь, потом, развернулась, и я увидел, такую решимость в её глазах, что понял – она никуда не пойдет!

- Ты, д о л ж н а спасти людей, - медленно выговаривая каждую букву, произнес я, - Там дети. Спаси их!

- А, ты? – еле слышно, прошептала девушка. – Что будет с тобой?

- Ну, а я немного побегаю и присоединюсь к вам, - чересчур, бодро ответил я.

Марина, ничего не ответила и сорвалась с места, на бегу выхватывая рацию из кармана куртки.

Ну, а я так же быстро, побежал в обратную сторону - к воротам. Что у меня было? «Сто пятый» с пятью магазинами, АПБ с тремя магазинами…и нож. Ни гранат, ни пулемета…ничего, что можно было бы противопоставить превосходящим силам противника. Ну и фиг с ними, пока я жив – смерти нет, а когда, я умру – то меня уже не будет и я не пойму, что умер!

«Сто пятый» отправился за спину, его место в руках занял «Стечкин», с прикрученным глушителем.

Я подбежал к воротам в тот самый момент, когда два парня перелазили через забор, чтобы открыть запертые изнутри воротины. Вжав пятку, рамочного приклада в плечо, я двумя, короткими очередями, убил обоих бойцов. В том, что это были солдаты противника, я даже не сомневался, у обоих на рукавах были белые повязки.

«Стечкин» стрелял практически бесшумно, издавая лишь еле слышные щелчки, но вот пули, которые пролетели мимо, впечатались в металл ворот, с оглушительным, как мне показалось грохотом, как будто великан ударил молотом по медному тазу. Конечно, это не прошло бесследно. С той стороны ворот послышались встревоженные крики, и уже через несколько секунд, тупой нос БТРа с силой ударил в воротины, распахивая их.

Вслед за ворвавшимся на территорию базы БТРом бежали вооруженные люди. Много людей. Человек тридцать. Укрывшись за углом домика, я не глядя, выпустил длинную, на весь магазин очередь. С такого расстояния и при такой плотности целей промазать было нельзя. Поэтому, не глядя на результат стрельбы, тут же метнулся в сторону, скрываясь за стеной коттеджа.

Сзади, коротко рявкнул КПВТ и тяжелые болванки пуль пронеслись совсем рядом, буквально в полуметре, от меня. Пули, калибром четырнадцать и пять миллиметров «прошили» насквозь две стены домика и унеслись дальше по улице. Я едва успел пригнуться и отскочить в сторону, иначе эти «болванки» разорвали бы меня на части.

Я пробежал еще мимо нескольких коттеджей, отстреливаясь на бегу, посылая вдоль домов длинные, истерические очереди. Тут уже не думаешь, попадешь в кого-то или нет, стреляешь в белый свет как в копеечку. Где-то рядом ухнул взрыв гранаты, потом еще один…и уже по всему поселку кипит не шуточный бой. Неужели, это Артем и Леший, все-таки ослушались моего приказа и не ушли?

А потом, я понял, что и со стороны моря доносятся звуки стрельбы, кто-то «частил» из СКСа и ему вторила винтовка Драгунова. У кого может быть в руках СВД, я понял сразу. Значит, и, правда, ослушались моего приказа и не ушли.

Я изменил направление и побежал обратно, навстречу противнику, выскочил на угол, очередного коттеджа, нос к носу столкнулся с каким-то мужичком, вооруженным охотничьим ружьем. Низкорослый, одетый в ярко-красную жилетку, которую, бывает, одевают на охоту, чтобы тебя не подстрелили вместо оленя. Схватив одной рукой за ствол ружья, резко дернул его в сторону, и тут же ударил мужика ногой в пах, тот хрюкнул и, согнувшись, упал на землю. Добивать его, не стал, побежал дальше.

Близкий взрыв гранаты, откинул меня в сторону, и я, падая, проломил кусты роз. Ударившись головой и не понятно как тут оказавшийся булыжник, на несколько мгновений потерял сознание. А когда очнулся, медленно поднялся на ноги и абсолютно ничего не слыша, осмотрелся вокруг. Мимо меня, кто-то пробежал, стреляя из автомата, в сторону моря. Повсюду был дым и огонь. Одновременно горело несколько домиков, пламя высоко поднималось в небо, чадя густыми клубами дыма. Вот, еще один боец пробежал мимо, при этом, они совсем не обращали на меня никакого внимания, как будто на мне была шапка - невидимка, я даже посмотрел на свои руки, чтобы убедиться, что я видим. И только посмотрев, на сползшую с рукава белую повязку, понял, почему на меня не обращают внимания, они думают, что я свой.

Немного в стороне, свернув угол дома, медленно проехал БТР, развернув башню в бок. И в этот миг, когда клубы дыма, от близкого пожара поднялись вверх, я увидел в кого стреляют все эти люди.

На самом краю обрыва, в том самом месте, где совсем недавно была моя стрелковая позиция, стоял, на широко расставленной треноге АГС, за которым, был Леший и Маринка. Леший, навалившись телом на станковый гранатомет, стрелял из АГСа, посылая гранаты в солдат противника, а Марина, моя Валькирия, стоя на одном колене стреляла из СВД. Я видел все это, лишь мельком, буквально несколько секунд, но эта картина настолько ярко и отчетливо запечатлилась в мою память, что я буду её помнить до конца своих дней.

А потом, крупнокалиберный пулемет Владимирова, пророкотал длинной очередью и АГС, вместе с Лешим и Маринкой разорвало на части. Невысокие султаны взрывов и…два человека, вместе с короткоствольным «уродцем» превратились в перемолотые и раскуроченные куски мяса и железа.

Не помню, закричал в тот момент, во все горло, или нет, но я отчетливо видел, все, что происходило вокруг, правда, происходило в это как в замедленной съемке – медленно, перелистывая картинки, кадр за кадром. «Изображение» съехало в черно-белую область, по краям окрасившись в багряные цвета крови.

Вот - на мой крик оборачивается двое парней, стоящих возле борта БТРа, я вскидываю «сто пятый» одной рукой, как будто это не трехкилограммовая железяка, а легка «пушинка» ПМа и всаживаю длинную очередь на весь рожок. Автомат дергается в моей руке, как живая рыба, выброшенная на берег, которой очень хочется жить. Парни падают назад, пораженные пулями.

Я откидываю автомат в сторону, и вытаскиваю из ножен длинный, обоюдоострый штык от первых автоматов Калашникова, и шагаю навстречу высокому парню, в длинном не по его росту, тяжелом бронежилете. Парень, вооружен «ксюхой» с обмотанным изолентой цевьем. Я не знаю, как сейчас выглядит мое лицо со стороны, но, наверное, оно ужасно, потому что «укорот» в руках паря трясется и пули, летят куда угодно, но только не в меня. Бью ножом наотмашь, по диагонали, как будто у меня не штык, а как минимум, меч. Штык, остро заточенным лезвием, отсекает несколько пальцев, которые держались за цевье автомата, кровь брызнула в разные стороны, переливаясь красными рубинами, в лучах заходящего солнца. Парень отшатываясь, роняет автомат и падает назад, зацепившись ногой за бордюр. Я бью штыком в горло – удар, еще удар…фонтан горячей, соленой крови, бьет мне в лицо, но я не обращаю на это внимания,…бью, как заведенный…удар, еще удар. Многочисленные удары, отделили голову от туловища и я, выпрямившись, пнул её ногой…сильно пнул, как будто это был футбольный мяч, а я пробивал одиннадцатиметровый.