Александр - Вход не с той стороны

С раннего утра, так и не выспавшись толком, я уже сидел с биноклем на своей позиции. Пленных, или рабов — в каком они статусе, я не знал — накормили. Все было спокойно. Я успел сварить кофе и приготовить завтрак Герде. Чувствовала она себя уже получше, но все равно еще не вполне нормально. Я еле заставил ее лежать и к обрыву не ходить. Она покапризничала, но осталась в палатке.

Потом прибыли вертолеты, те же самые «Хьюи». Из них высыпали вооруженные люди и несколько человек рангом повыше. А точнее — восемь, из них две женщины. Почему рангом повыше? Просто за ними несли их багаж. Чемоданы и чехлы с оружием. Они проследовали в одну из палаток, сразу засуетились люди у кухни, гостям потащили судки с едой и бутылки. Люди в загоне не волновались, просто сидели и смотрели. Из палатки несколько раз выходили к загону прибывшие, с бокалами в руках. Показывали пальцами и к ним подходили пленные. Одна девушка в загоне, даже стянула с себя платье и так застыла на несколько секунд. У меня не возникло сомнений в том, что прибыли покупатели. Как-то не укладывалось в голове, что в 21 веке так просто процветает работорговля. Суки. Сидят у себя в цивилизованных, развитых странах и рассуждают о демократии и нарушении прав человека. Вот она, демократия, во всех ее проявлениях. Ну, ничего.

Потом к загону подошли две дамы. Тоже показывали пальцами и им подводили мужчин. Мужчины тоже разделись и выстроились в рядок. Дамы посовещались, отобрали двоих и опять скрылись в палатке. Отобранных парней повели в палатку около кухни. Интересно, зачем? Ага, ясно. Медосмотр. Из палатки показался мужчина в белом халате.

Пока все ясно, вот только зачем все это делать в саванне, за сотни километров от жилья? Может быть, не хотят огласки, и здесь тоже преследуют за подобные делишки?

— Что тут… — это Герда. Не лежится ей.

— Ну я же…

— Тихо. Мне уже лучше. И не зли меня. Я посмотрю и пойду в палатку. Что здесь было?

— Мужчины отобрали себе парочку девушек. Женщины отобрали себе парочку парней. Их сейчас медик в палатке проверяет. Все чинно, никто никого не бьет, цепи и колодки не надевают. Да и вообще мне кажется, что этим людям даже хочется, чтобы их выбрали. Ничего пока не понимаю.

— Расскажу тебе одну историю. В Африке, в некоторых местах, люди просто дохнут от голода. Все трудоспособные и собираются в определенных местах и ждут, пока приедут работодатели. Так вот, они даже дерутся за очередь, и не спрашивают, куда их везут и зачем.

А у нас машина на фугасе подорвалась. Двух человек в клочья, двое выжили, но их сильно порвало, потеряли много крови. Так случилось, что нужной группы в запасе не было. Наш медик, мы ее еще в шутку фрау Менгеле называли, добрейшей души дама, очень интеллигентная, просто поехала на такую биржу и купила двух здоровых парней. Прямо на месте сделала экспресс-тест, нашла с подходящей группой и купила. Все видели, что она делала, никто не боялся. К машине стояла очередь, зачем это нужно, не спрашивали. Отобранных счастливчиков провожали завистливыми взглядами.

— И что?

— И ничего. Выкачала из них всю кровь. Трупы в лесок вывезли и все.

— Как? Могли же товарищи кровь сдать. Мы всегда так делали. И зачем всю кровь скачивать?

— Затем. Проще купить и за свои потраченные деньги использовать по максимуму. А она к тому же методы реанимации при критических кровопотерях отрабатывала, на африканцах. За людей их не считала совершенно. Вот и здесь та же самая картина. Они думают, что хуже им уже не будет, может быть только лучше. Ну ладно, я уже все увидела. Неси меня в палатку. На ручках.

— Я подозреваю, что ты сюда специально пришла. Чтобы я тебя назад на руках нес.

— А что? Имею право. Неси давай… Обещал заботиться… а теперь уже и не любишь.

— А как же эмансипац… все, несу. Несу.

В общем, до вечера в лагере ничего особенного не случилось. Пленных кормили, потом из шланга обливали водой. Гости веселились, а точнее бухали, выползали из палатки, блевали и так далее. Меня это тоже не удивило. Очень интеллигентные, рафинированные, благопристойные люди хоть раз могут оторваться. Устают они от своей благопристойности. Меня в этом убедил выезд на охоту с профессурой престижного вуза одного северного города. Козлобородые, очкастые профессора и всякие ректоры с деканами, щеголявшие всякими старорежимными словечками типа «сударь» и «батенька», превратились в совершеннейших свиней ровно через два часа с момента вылета на охоту. К ружьям они так и не прикоснулись. Мне очень хотелось их спросить классической фразой из культового фильма. «… А когда охотиться будем…» и еще «… зачем столько водки…» Потом выяснилось, что так они делают ровно один раз в год. И все. И вреда никому, кроме своей печени, не наносят, даже дичи. Бывают, конечно, худшие варианты. Может, и здесь такой?

Как раз в палатку к мужчинам отвели девушек, а к женщинам парней. Классика. А может, это что-то типа театрализованной постановки. Богатые буратины играются в рабовладельческий строй, ощущают себя рабовладельцами, повелителями судеб и жизней. А от этого у них потенция улучшается и общее состояние психики. Слышал я об одной московской фирмочке, устраивающей подобные мероприятия. А что? Все довольны. И актеры в том числе.

Я, честно говоря, немного разочаровался. Вот душа уже кипела жаждой справедливости, в голове бродили смутные мысли о диверсии и разных пакостях проклятым рабовладельцам, а никакого криминала не происходило. С другой стороны — и, слава Богу.

День в обычных заботах пролетел быстро. Герда к вечеру почувствовала себя лучше и туманно намекала на ожидающие нас в ближайшем будущем некоторые моменты, заставляющие мое сердце биться с пулеметной скоростью. Я ждал завтрашнего дня, как школьник ждет первого свидания. Костер мы вечером не зажигали, обошлись спиртовкой в палатке. Я пошел глянуть на игру в рабовладельческий строй, последний раз перед сном.

Та-ак. Криминальчик все-таки присутствует. Хотя разве это криминальчик? Одна мадам в кожаной сбруе и накинутом сверху халатике продефилировала в сортир. Ага, вот и другая женщина в похожем облачении. А теперь парней из палатки повели в загон. Живые, только маленько потрёпанные. Ничего, главное — живые. Вот девушек из палатки так и не вывели. Свет там горит, тени мелькают. Развлекаются еще. Ну ладно. Я еще немного поглядел и пошел в палатку. Утро вечера мудренее.

Герда еще спала, солнце только показалось над горизонтом, а я решил понаблюдать. Часовые на вышках, в палатках свет не горит. Рабы тоже в своей палатке. Успев отъехать пару километров от лагеря, в нашу сторону пылил по саванне «Хамви». Остановился, и из кузова выбросили пару больших пластиковых мешков… мусор? Стоп. Это же… Мешки тяжело шлепнулись о землю и покатились в овраг. У меня не осталось сомнений, что там люди. И, скорее всего, девушки из палатки. Я совершенно четко видел, как два вооруженных охранника из машины постояли немного, покурили, посмеялись и уехали обратно в лагерь.