Олег Таругин - Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

Посидел с минуту, Дмитрий опустил товарищу веки и аккуратно, словно это имело хоть какое-то значение, опустил тело на землю.

Вот и все. Он остался один.

Посидев еще несколько минут и выкурив папиросу из найденного в кармане механика-водителя портсигара, решительно поднялся на ноги. Выжил – уже хорошо. А отомстить еще успеет. И насрать, игра это или не игра: теперь во всем происходящем появился хоть какой-то смысл. И месть тут ни при чем, конечно, неблагодарное это дело, а в том, чтоб доставить к нашим документы павших товарищей. А заодно и трофейные «зольдбухи» вкупе с таинственным портфелем.

Вполне нормальная цель, разве нет?..

Интерлюдия

Западная Сибирь, полигон «объекта 873», 1984 год (окончание)

– Итак, Сергей Владимирович, вот теперь мы можем спокойно поговорить. Располагайтесь поудобнее, беседа у нас, полагаю, окажется долгой. И от того, насколько вы поймете важность этого открытия и проникнетесь нашими проблемами, возможно, будет зависеть и дальнейшая судьба всего проекта. Ведь вы не просто так прилетели, верно? Я не силен в подобных делах, но думаю, кто-то на самом верху счел, что мы без особой пользы тратим народные деньги, однако, поверьте, это не так! Все материалы по «Проколу» я вам подготовлю перед возвращением, а пока? Возможно, у вас есть вопросы?

Акимов осторожно поставил на стол ополовиненную чашку с индийским чаем и кивнул. Вытащив из кармана пачку сигарет, вопросительно взглянул на Мякишева. Тот пожал плечами, выставив на стол простенькую пластмассовую пепельницу:

– Конечно, курите, какой вопрос! Хоть над нами и двадцать метров грунта и железобетона, с вентиляцией все в порядке. Правила, конечно, подобное запрещают, но не станешь же бесконечно бегать к лифтам и подниматься наверх, да и охрана против. Так что приходится злостно нарушать. Мы последние два года работали, что называется, на износ, поэтому лишать людей маленьких слабостей… Хотя это, конечно же, и вредит здоровью.

Собеседник закурил, пододвинув пачку Мякишеву. Сигареты оказались отнюдь не болгарскими и уж тем более не отечественными – самый настоящий идеологически не выдержанный «Кент» в длинной пачке-«сотке».

Никогда не куривший Мякишев, кандидат физико-математических наук, автор диссертации «Релятивистское понятие времени как фактора воздействия на…» и руководитель проекта «Прокол», удивленно вскинул брови:

– Ого. Настоящий «Кент»?

– Да бросьте вы, – вполне по-дружески усмехнулся московский гость. – Еще вверните что-то насчет тлетворного влияния Запада или вспомните слова киношного Шелленберга из «Семнадцати мгновений весны»! Согласен, подобные сигареты не продают в табачных ларьках, но это всего лишь курево – и не более того. А вы, я так понял, не курите?

– Не курю. В студенчестве пробовал, разумеется, но, честно говоря, так и не понял, в чем удовольствие. Гораздо лучше выпить холодненькой водочки, а не травиться дымом. Канцерогены, опять же, хоть об этом и не принято говорить. Впрочем, простите, возможно, чушь несу… Понимаете, сегодняшний эксперимент был очень важен, просто критично важен! По сути, именно сегодня мы окончательно доказали, что перемещение во времени возможно! И не только возможно, но и реально, достижимо!

– Бросьте, – с легким нажимом в голосе повторил Сергей Владимирович. – Не о том говорим, честное слово. К чему вы оправдываетесь? Я ведь сам был свидетелем, хотя поначалу, признаюсь, ничего не понимал. Давайте лучше о деле.

– Конечно. Кстати, мои сотрудники уже сняли показания – снаряд и на самом деле пролежал в земле не менее полувека. Погрешность плюс-минус пять-семь лет, не больше. Данные точные, поверьте.

– Охотно верю, – Акимов пристроил недокуренную сигарету в пепельнице и с видимым удовольствием отхлебнул чаю. – Вот только не могли бы вы рассказать о проекте как-нибудь попроще? Понимаете, я даже близко не физик и до сегодняшнего дня вообще не помышлял о путешествиях во времени.

– Ну, уж и путешествия! Это, мягко говоря, несколько сильно сказано. Пока мы научились только забрасывать некий объект в прошлое практически – на пятьдесят, теоретически – на сто лет. На большее просто не хватит энергии, а уж ее мы тратим, поверьте, нисколько не скупясь.

– А в будущее? – живо заинтересовался собеседник, отставляя чай.

– Ну что вы, Сергей Владимирович, это просто фантазия, – необидно, но чуть снисходительно улыбнулся в ответ Мякишев. – Мы не можем проникнуть в будущее по той простой причине, что его попросту еще не существует. Есть прошлое, есть настоящее, а будущее? Будущее – не более чем суммарный результат всех наших действий в настоящем, понимаете? Или, если все же немного пофантазировать, результат некоего изменения прошлого.

– Вполне. Причина и следствие, примерно так, да? Тогда объясните, чего же вы, собственно, добились?

– Полагаю, математические выкладки вас не интересуют? Все они будут представлены, разумеется, в переданном вам пакете документации по проекту, – дождавшись нетерпеливого кивка Акимова, Сергей Николаевич продолжил, с каждым словом все больше и больше распаляясь: – Мы, не побоюсь этого слова, хоть подобное и звучит донельзя напыщенно, добились фундаментального прорыва в науке! Фундаментальнейшего! Впервые в человеческой истории удалось отправить материальный объект в направлении отрицательного вектора времени. Сначала это были считаные секунды или минуты, а вес объекта составлял всего десятки граммов, но сегодня – и это вы видели своими глазами! – мы сумели переместить более чем двадцатикилограммовый объект на полвека назад. И это, поверьте, настоящий прорыв!

– Не сомневаюсь, поскольку сам видел, – Сергей Владимирович аккуратно затушил в пепельнице окурок и несколько секунд наблюдал, как сизый дым втягивается решеткой вентиляционной системы. – И абсолютно уверен, что ваше открытие – один из величайших прорывов не только советской, но и мировой науки. Наверняка, если б вы работали где-нибудь за рубежом – или достижения проекта можно было сделать достоянием широкой общественности, – Нобелевская премия уже лежала бы в вашем кармане. Но вот ведь в чем вопрос, Сергей Николаевич: а каково, собственно, практическое применение данного открытия? Я все-таки представляю отдел оборонной промышленности, отсюда и интерес. Мы что, можем каким-либо образом изменить прошлое, так сказать, в выгодном для нас направлении? Вроде вы нечто подобное упоминали, нет?

Несколько секунд в уютном помещении комнаты отдыха «объекта 873» царило молчание, лишь негромко гудел вентилятор под навесным потолком, скрывающим двухметровые железобетонные перекрытия подземного бункера. Затем Мякишев, отчего-то пряча взгляд, ответил: