Вячеслав Шалыгин - Сон грядущий

Главный компьютер орбитального командного пункта федеральной контрразведки подтвердил стыковку. Капитан Рой выбрался из узкого для его комплекции кресла и, сотрясая тяжелой поступью челнок, прошел в шлюз станции. Внутренние двери плавно отъехали вправо, открывая доступ в длинный коридор с дурацким прорезиненным полом, идиотским освещением и бездарно намалеванными инструкциями на стенах. Капитан был настолько зол, что его раздражало все, вплоть до идеально чистого воздуха на станции. «Как можно жить в такой вони?» Он размашисто шагал, непрерывно играя желваками и бросая злобные взгляды на всех встречных независимо от звания и пола. Дойдя до нужной двери, он с трудом подавил желание разнести ее мощным пинком и отвел душу, нанеся кулаком прямой удар в кнопку звонка. «Войдите», — послышалось из-за двери. Рой шумно выдохнул и последовал совету.

Шеф федеральной контрразведки был толст, лыс и, по твердому убеждению капитана, беспредельно глуп. Его печальные карие глаза находились в постоянном движении, неизменно заканчивающемся на бюсте секретарши, облаченной в сильно декольтированную и укороченную версию флотской униформы. Капитан же, по мнению шефа, был человеком искренним, чуть прямолинейным, но честным и преданным. Поэтому Рой позволял себе массу вольностей, которые шеф ему всегда прощал.

— Пусть эта… эта… пусть выйдет, — так и не подобрав эпитета к секретарше, потребовал капитан.

— Ну зачем ты так? Помягче, сынок, помягче. Сержант у нас все-таки противоположный пол, — пожурил Роя шеф.

— Противоположный пол — это потолок, особенно в армии, — отмахнулся капитан, усаживаясь в кресло перед столом «под дуб» и закуривая трофейный «Camel». — Эти триланийские болваны снова его проворонили.

— Ай-яй-яй, — начальник добродушно покачал головой. — Ну а ты что же?

Он неопределенно помахал рукой над лысиной.

— Я, — Рой хмыкнул. — Я ничего. Зачем мне тогда спецполномочия на привлечение к операции всех этих местных гениев сыска? Я его выслеживаю, они — хватают. Что может быть проще?

— Ты сам займешься и тем, и другим, — неожиданно твердо сказал шеф. — Слишком много неприятностей от этого парня. Да и некрасиво получается. Мы знаем о нем почти все: как выглядит, что любит, с кем встречается, я уж не говорю о технических деталях, вроде отпечатков пальцев. Ловим его десять лет подряд, а в результате — ноль. Капитан руководит поимкой одного-единственного шпиона. Капитан, замечу, толковый. Но где рапорт о задержании? На моем столе его нет. Вот ты говоришь, что выслеживаешь. Верю. Но, если выследил, то и добудь. Как говорится, живым или мертвым. Впрочем, нет. Исходя из ситуации, мертвым будет вполне достаточно.

Рой слегка опешил. Он никак не ожидал от шефа такой реакции. Неужели этот неуловимый шпион натворил что-то серьезное, о чем не знал капитан?

— Ступай, сынок, — уже мягче добавил начальник, вновь взмахнув пухлой ручкой.

Сообразив, что в прения вступать не стоит, Рой встал и, держась подчеркнуто прямо, вышел. Кровь стучала в висках, гнев дробил мысли на бессвязные осколки фраз. «Лучше бы лекцию прочел!» Краткость полученного выговора бодрила сильнее литра кофе.

Рой не помнил, как оказался в офицерской кают-компании. Автоматически нащупав кнопку раздачи бара, он влил в стакан три порции виски и проглотил жидкость, не чувствуя вкуса. Когда капитан немного пришел в себя, переполненное помещение погрузилось в тишину. Свободные от вахты офицеры молча смотрели на светловолосого гиганта, задумчиво растирающего в пальцах осколки стеклопластикового стакана в стеклопластиковый порошок. Во всей фигуре Роя угадывалось такое смертоносное неудовольствие, что менее смелые потихоньку потянулись к выходу. Вскоре в кают-компании не осталось ни одного желающего выяснить, чем же так расстроен капитан. Ничуть не удивившись поведению сослуживцев, Рой сел за ближайший столик и набрал на контрольной панели код вызова тактической карты галактики. Он чувствовал приближение момента озарения, благодаря которому и стал незаменимым контрразведчиком. Озарение приходило в виде мутной картинки, шепота, проникающего в сознание, минуя уши. Он погружался вместе с кем-то в сон и почти сразу просыпался, успевая за этот отрезок времени заметить главное. Место. Место, где в данный момент находился объект его постоянного служебного интереса — имперский шпион Сэм по кличке Попрыгун.

Рой никогда не задумывался над уникальной способностью Сэма появляться в разных местах, расположенных друг от друга на огромном расстоянии, спустя лишь несколько часов. Возможно, в распоряжении агента был какой-то секретный корабль. О том, что агент растворяется в воздухе, твердили все свидетели, но сам капитан этого не видел ни разу. Рой считал, что собрал слишком мало информации для анализа, и принимал события, как они есть. То же относилось и к собственным талантам капитана. Являлся ли Рой кем-то вроде персонального телепата для Сэма, или ключ ко всему лежал не здесь? В чей сон встревал Рой в моменты озарения? Неплохо было бы его разыскать, но эта задача для капитана оставалась неразрешимой. Слишком дисциплинированным оказался засыпающий. В момент озарения, после того как удавалось ухватить кусочек сна о Сэме, Рой всегда видел одну картину: низкий деревянный потолок, грубые ставни и армейская койка, накрытая серым шерстяным одеялом. Ни пейзажа, ни звуков, характерных для какого-то определенного мира. Только свист ветра и шелест листвы. Компьютер выдавал на дисплей названия сотен планет, имеющих в активе подобные звуки.

Впрочем, чего стоили все размышления после недвусмысленного приказа начальника? Капитан подпер голову тяжелой рукой и замер, уставившись в глубь трехмерной проекции над столом. Звезды игриво подмигивали, не спеша вращаясь вокруг центра настольной галактики. Розовые трассы караванных путей образовывали замысловатую сеть по краям и резко обрывались или меняли цвет на зеленый у границ Империи. А в одном из рукавов пульсировало черное облако — предположительное место скопления флота «чернокрылов». «Вот с кем воевать надо, — мелькнула мысль, — а мы…» Додумать капитан не успел. Пришло озарение.

Разбудила меня тишина. Я чуть было не запаниковал, опасаясь, что оглох. Но когда остатки сна испарились, я смог различить звуки капели и робкий шелест листьев. Ураган ушел. Впереди вырисовывалась пара часов безветрия. Для планеты с вечно ревущим ветром, постоянным дождем и возведенной в степень скукой затишье являлось редким и чрезвычайно ценным развлечением.

Я включил дряхлый генератор и осмотрелся в желтом мигающем свете. В углу возвышалась груда прорезиненного кошмара. Я совсем не помнил, как снимал гидрокостюм. Прислушавшись к своим ощущениям, я отметил, что усталость не выворачивает суставы и не рвет перетруженные мышцы, хотя и отдохнувшим я себя не чувствовал.