Александр Шакилов - Мы – мутанты

– Древние народы Евразии и Северной Америки верили, что медведь связывает мир людей и мир животных, что он вроде как посередине – и с теми, и с этими. Убив медведя, надобно тут же попросить прощения у его духа, а не то быть беде. На севере России и на Дальнем Востоке до сих пор совершают камлания над убитыми хищниками, а самые дремучие людишки вообще считают грехом стрелять в мишек. – Я вдруг остро ощутил свое одиночество, и то, что со мной рядом были трое мужчин, никак не могло компенсировать того, что Патрика и Милены больше не будет со мной никогда. В общем, меня пробило на поговорить, вот я и выдавал без перерыва все, что однажды увидел в научно-популярной передаче, посвященной урсусам, что было вполне актуально в связи с недавними событиями на поляне. – Славяне, как и другие древние народы, весьма опасались иметь дело с медведями, поэтому произносить вслух настоящее имя зверя – тогда его звали мечка – категорически запрещалось. Только прозвище! С тех пор и появились – и добрались до наших дней в сказках – всякие Топтыгины и Михайлы Потаповичи.

– Край. К чему это ты все? Бо слушать тебя уже нет сил!

Не обращая внимания на Турка, ищущего в каждом сокращении перестальтики потайной смысл, я продолжил:

– И как тут не вспомнить библейское: «И вот еще зверь, второй, похожий на медведя, стоял с одной стороны, и три клыка во рту у него, между зубами его; ему сказано так: “встань, ешь мяса много!”»

Хм, надо же, какая у меня хорошая память… Цитату слово в слово запомнил!

– А еще при упоминании медведя сразу же перед глазами возникает эмблема известной политической партии! – с воодушевлением подхватил нить беседы Панк, окончательно подтвердив мои опасения насчет его гражданства.

Мы двигались четко вдоль пунктира, совпавшего с медвежьей тропой, с каждым шагом приближаясь к загадочному Лифту.

– Дай Боже воювати і шабель не виймати [15], – пробормотал сзади Турок.

Я бы на его месте не очень-то на это рассчитывал.

Сначала Панк обнаружил под завалом хвороста справа от тропы лося с переломанным позвоночником. Не понимаю, как я мог пройти мимо? Осмотрев схрон, я сделал следующие выводы: а) это дело левой лапы медведя, достаточно взрослого и сильного, чтобы одним ударом перебить хребет крупному копытному; б) медведь этот совершенно здоров, раз смог догнать лося, развив скорость до полуста кэмэ в час, и вскочить ему на спину; в) это дело лап вовсе не нашей медведицы с медвежатами, потому что лось погиб каких-то полчаса тому назад. Итого: все хреново, где-то вдоль этой тропы охотится еще один мутант-гризли. Скорее всего, муженек и по совместительству папочка тех тварей, что мы уже видели. А учитывая, что косолапые умеют хорошо маскироваться и нападать из засады, хреново вдвойне. Они бесшумно подкрадываются к добыче, хотя у них и нет мягких подушечек на лапах…

Метров через сто я споткнулся.

И вновь Панк оказался на высоте – он меня удержал от позорного падения.

– Это что за животное было? Неужели корова? – Панк уставился на выбеленные солнцем и осадками кости, предварительно отшлифованные мутантами-падальщиками и насекомыми. Очень аккуратно отшлифованные, если вообще на мясо кто-нибудь позарился, что не факт – уж больно хорошо скелет сохранился, все как бы на месте. Тушу не рвали на части и не растаскивали по сторонам. И при этом только одна кость – это была лапа – выставлена на тропу, все остальное скрыто в зарослях.

– Сам ты… – буркнул я. Мне одного взгляда хватило, чтобы определить, кому при жизни принадлежал костяк. – Слонопотам это был.

– Кто, простите?! – с вызовом уставился на меня Панк. Он, похоже, решил, что я над ним издеваюсь, и что он может дать мне отпор. Типа, гребенчатый настолько крут, что, позабыв о христианском смирении, запросто накостыляет Максимке Краевому за плохое поведение. Ну и пусть себе, мнение этого редкостного придурка меня мало волновало раньше, а сейчас и подавно.

– Орфей, ты уже заметил бивни? – обратился я к чудо-следопыту, намеренно игнорируя натужное пыхтение Панка рядом.

Орфей кивнул:

– Они вдвое длиннее, чем у обычных слонов. И рога вон торчат из черепа. И клыки еще. И когти.

– Не бывает коров такого размера, – глубокомысленно заявил Турок, не сумел избавить нас от своего авторитетного мнения. – А еще у коров не бывает чешуек-пластин по всему телу.

– Это ты точно подметил, дружище… Чего встали? Идти надо! – Стараясь не наступать на сухие ветки, на ходу я продолжил лекцию о местной фауне: – Слонопотам это был. Самый крупный мутант из тех, что я видел на Полигоне. И такое впечатление, что кости тут лежат много лет… «Калашом» слонопотама не взять, проверено. Сомневаюсь, что и гранатометом можно. Короче говоря, увидите такую тварь – молитесь.

– Уже увидел, – как ни в чем не бывало сообщил Панк. – Кому молиться?

Уже увидел?! У меня внутри все похолодело, что, впрочем, не помешало мне вскинуть автомат, попутно сняв его с предохранителя.

– Братишка, а скажи-ка, где и что ты засек!

– Да вон же! – Панк махнул рукой, указывая на пройденный нами уже завал из полудесятка деревьев, под которых действительно что-то белело.

Чуть вернувшись, я обнаружил под буреломом еще один отлично сохранившийся скелет слонопотама.

– Осторожно! – предупредил я спутников, заметив неподалеку от завала, на прогалине левее от тропы, комплекс специфических отверстий в земле. Диаметр каждого отверстия был примерно с баскетбольный мяч, что позволило мне сразу определить: – Это норы сурикатов!

По моему тону ребятки вмиг сообразили: лучше бы нам не пересекаться с сурикатами. Мы замерли, напряженно рассматривая выходные отверстия нор. Все готовы были открыть огонь, стоило хоть одной сурикате высунуться наружу!..

Когда в течение пяти минут ни один зверек не показался, не прошмыгнул мимо нас, я подобрался к ближайшему отверстию в земле и уронил в него противопехотную гранату. Бахнуло задорно, чуть ли не радостно! Выворотило знатный кус почвы, обнажив сеть подземных ходов… В ходах тех белели кости. Сурикаты вымерли. Все, как один!

Что бы это значило, а?!

Мы отправились дальше, и уже полчаса спустя счет найденным по пути останкам слонопотамов перевалил за десяток. Такое впечатление, что они шли вдоль медвежьей тропы, и кто-то методично убивал их так, чтобы не осталось никаких следов насильственной смерти!

Моих спутников находки ничуть не заинтересовали, а вот меня останки мутантов не на шутку встревожили. Нынешний Полигон разительно отличался от того, который я посетил совсем недавно. Подтверждая мою догадку, над тропой то ли пролетело, то ли перепрыгнуло с ветки на ветку нечто несуразное с перепончатыми лапами-крыльями и, конечно, с торчащими из пасти клыками. Мутант одновременно напоминал белку-летягу и обычную серую крысу.