Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене

- Они двинулись, почтенный! - доложил Бенат.

- А? Да, хорошо, действуем по плану, - я спохватился, что докладывают-то, собственно, мне. Всё никак не привыкну, что и я теперь тоже "почтенный", гы-гы!

А кельтибер, доложив по всей форме, подъехал поближе - типа, с глазу на глаз:

- Максим, их там... как это на твоём языке? До грёбаный мать?

- До гребениматери, - поправил я его машинально, - Сколько ты примерно насчитал?

- На глаз - сотни три или четыре. Может быть, неполных, но я не успел прикинуть поточнее. Ты ведь приказал... как это... не блестеть?

- Ага, не отсвечивать, - реально мой приказ касался трубы, блик от стёкол которой мог навести противника на ненужные мысли, поскольку лупами античные богатеи, кто подслеповат, уже пользуются. Нерон - тот самый - будет выточенной из цельного изумруда пользоваться. Так что увеличительные линзы здесь уже известны, и почему греки с римлянами не изобрели нормальной оптики - хрен их знает. Но раз уж не изобрели - не будем им в этом помогать. А уж сама "вышка" из шестиметровых сарисс, с которой Бенат обозревал нумидийцев, "не отсвечивать" не могла в принципе - надо быть в натуре слепым, чтобы не заметить её, и на такое везение я, конечно, даже не надеялся. Тем более, что этого и не требовалось.

- А ты хитро придумал! Эти разбойники как увидели надраенные бронзовые доспехи сариссофоров - сразу же все сомнения отбросили, гы-гы! - весело оскалился кельтибер, возвращая мне трубу, - Вот что значит жадность!

- Ага, жадность фраера сгубила...

- Но их главарь неглуп - полсотни примерно вправо выдвинул и столько же влево, и только после этого сам с остальными двинулся. Окружить нас решил!

- Бенат, ты же сам прекрасно знаешь, что дурачьё на войне долго не живёт. Будь этот дураком - разве дожил бы до встречи с нами? А он не только дожил, он ещё и в вожди выдвинулся.

- Нельзя считать противника глупее себя, - наставительно проговорил Нистрак, бывший ганнибаловский сотник, приставленный ко мне Арунтием "на всякий случай".

- Никто так и не считает, - успокоил я его, - Нумидийцы вовсе не глупы - по жизни соображают ничуть не хуже нас. Просто знают и умеют не всё, что знаем и умеем мы, и погубит их именно это.

На грубые ошибки со стороны предводителя нумидийских бандитов мы и не рассчитывали. Конечно, было бы не в пример удобнее, если бы в приготовленный для них смертельный капкан они влетели все скопом - ага, с лихим молодецким гиканьем и посвистом, но обычно в жизни так не бывает. Засады, наверное, ещё со времён палеолита известны, и не предусматривать возможной ловушки - это надо совсем уж остолопом быть. Вот взять хотя бы к примеру ту же самую пресловутую Куликовскую битву - хрестоматийный случай, когда исход сражения решается внезапным ударом заныканного в засаде резерва. Элементарно? Ага, на первый взгляд. А если вдуматься в ситуёвину? Мамай сильно похож на того совсем уж остолопа? Да он сам собаку съел на степных войнах с их излюбленным приёмом заманивания противника в засаду! Причём, противник - такой же точно степняк, который и сам случая заманить в засаду не упустит. То бишь наверняка тому Мамаю и в прежних его войнах засады устраивались не единожды и не дважды, и чтоб такой человек, да не ожидал подобной пакости от очередного противника - что-то глухо не верится. Верится же почему-то совсем в другое. Из факта известного нам хода и результата той мясорубки вытекает лишь одно - Дмитрий Донской его нагребал, убедив, что засады нет. И нагребал единственным способом, которым только и можно было нагребать этого прожжённого степняка - дал ему практически безнаказанно вырубить изрядную часть своего пешего Большого полка. Сам Мамай, уроженец обширной, но малолюдной степи, никогда бы не пожертвовал ТАКИМ количеством своих людей, не сделав всего для их спасения, и именно эта жертва и убедила его окончательно в полном отсутствии у Дмитрия резервов. Не нагребёшь - не победишь, а людишки - ресурс возобновимый, бабы ещё нарожают...

Испанские бабы, конечно, тоже ещё нарожают - куда ж они на хрен денутся-то, когда разденутся. Но нарожают они в Испании, а здесь, в окрестностях Карфагена - сколько у нас тех испанцев? Поэтому, даже условно забив хрен на чисто моральный аспект со всеми вытекающими, которые для нас тоже далеко не пустяк, обезьянничать у Дмитрия Донского мы не станем - наша нагрёбка тоньше и продуманнее. Мы нагрёбываем нашего противника не в самом факте засады, а в её силе. Есть засада, как не быть, мы ж тоже не пальцем деланые, да только чахленькая она у нас, слабенькая, кое-как с бору по сосенке по сусекам нашкрябанная. И мои сариссофоры в этой нагрёбке - один из ключевых факторов. Вон они, пылят ещё по долине, все пятеро, а вокруг них нетерпеливо и нервно наматывают круги с десяток легковооружённых, которые их, конечно же, не спасут, если нумидийцы налетят все скопом. Но и их главный понимает, что это приманка, и осторожничает...

Со своей колокольни он совершенно прав - конечно, это ещё и приманка, ради соблазнительности которой я не поскупился и расстарался на славу - наши, знающие меня как облупленного, сравнивая облачение моих "античных рыцарей" с моим собственным, откровенно ржали. Естественно, и моя бронзовая кольчуга - даже не принимая в расчёт, из КАКОЙ она бронзы - не выглядит дешёвым ширпотребом, но по сравнению с той античной классикой, которой блистает эта пятёрка, мой начальственный прикид не смотрится. Классикой же жанра ещё с самых ранних времён расцвета Греции считается "анатомический" панцирь греческого гоплита. В идеале ему полагается быть металлическим - бронзовым, медным или железным, и оптимальным эталоном всегда считался бронзовый. Но удовольствие это не из дешёвых, да и вес у такого снаряжения не детский, а в античном греческом полисе далеко не все Гераклы и далеко не все Крёзы. В смысле, не у всех хватает силёнок - как физических, так и финансовых - на бронзовую классику жанра. Кому их не хватало - обходились кожаным панцирем, которому по возможности тоже придавалась ради подражания эталону "анатомическая" форма. А потом у египтян был заимствован полотняной панцирь, значительно более дешёвый и лёгкий, и ни на какую "анатомичность" уже не претендующий. Он-то и стал в конце концов массовым ширпотребом эллинистического мира, а помпезные "анатомические" кирасы - как бронзовые, так и кожаные - стали эдакой статусной цацкой крутого начальства, в качестве которой теперь подавляющим большинством и воспринимаются.

В последнее время - в связи с громкими победами Рима - и в эллинистическом мире входит в моду римская кольчуга - лорика хамата, и в этом смысле я в своей бронзовой кольчуге - изрядный модник. Но мода - это мода, а классика есть классика. И у победоносных римлян ихнее большое начальство красуется в "анатомических" кирасах, престижность которых никем под сомнение не ставится. И любой провинциальный недотёпа в этом античном мире знает совершенно точно, что носить "анатомический" панцирь - это круто, а добыть такой в бою - верх крутизны. А кому же не хочется быть крутым? Вот в такие крутые - на зависть бедным и жадным до крутизны нумидийским дикарям - классические доспехи я и обрядил своих пятерых сариссофоров.