Игорь Подгурский - Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

В чем-то Владимир Ульянов был прав, рассуждая про «будущую смычку города и деревни». Вот только городские не стали ждать, когда крестьяне с котомками за плечами придут в их города. Первые пришли в деревню, «протянули» руку селянам…

Сонную лежку кровососов разворошили днем. Ударная группа выбила тараном двери из потемневших от времени досок, закрытых на новенький засов изнутри. Несколько упырей успели разобрать крышу. Прорвали оцепление и попытались скрыться в лесу. Стволы деревьев тянули к деревне корявые ветви, припорошенные утренним снегом. За ними никто не бросился вдогонку. Такой вариант прорыва был предусмотрен. Инквизиторы не знали точное число упырей, пережидавших в амбаре дневное время и пребывавших в сладкой «послеобеденной» дреме после ночного пиршества…

Больше всех доставил хлопот вертлявый гимназист в черной фуражке и серой коротенькой форменной шинели. Он первым почуял опасность, а может, заметил, что их обложили? Первым рванул в бега. Возглавил прорыв. За ним подались еще двое. Дневной свет не мог убить или изуродовать до неузнаваемости вампира. Солнечные лучи лишь причиняли ему нестерпимую боль. С возрастом привыкаешь. Чем старше, тем легче переносить страдания. Ко всему привыкаешь. Если есть внутри стержень и сила воли, то можно перебороть страх перед солнцем и терпеть солнечные ожоги. Таких упырей называли «гуляющие под солнцем».

Остальные оказались недавно инициированными новичками из местных жителей. Они не рискнули выходить на дневной свет. Понадеялись отсидеться за толстыми амбарными стенами, сложенными из толстых бревен лиственницы. До первых сумерек оставалось совсем немного. Темнота зимой наваливается стремительно, как ночной вор в окошко. На этом и строился расчет инквизиторов. Не станут разбегаться. Задумка удалась. Взяли всех. Никто не ушел из решивших отсидеться…

Беглецы улепетывали по глубокому снегу, выбрав самый короткий путь к темнеющему лесу. Среди деревьев легче затеряться, уйти от погони. Вот уже и опушка. Еще рывок — и начнутся деревья. Тут они и угодили в засаду.

На пути улепетывающей троицы прямо из-под снега поднимались широкие фигуры в белых маскхалатах. Зимний камуфляж инквизиторы натянули поверх комбинезонов из шкур оборотней. Теплый серый мех хорошо держал тепло человеческого тела. В таких комбезах можно не только спокойно изображать сугроб, но и спать на снегу, даже насморк не подхватишь.

Весело скрипел снег под унтами загонщиков. Оборотни разделились, брызнув в разные стороны. Разделились и инквизиторы, распавшись на боевые двойки. Охота началась.

Решили поиграть в прятки среди деревьев? Согласны! Хотят в догонялки? Устроим в лучшем виде. Сафари по заснеженному лесу быстро закончилось.

Острые верхние клыки, лязгая и крошась, скользили по защитным пластинам из закаленной стали. Смех да и только.

Пока разбирались с первым пойманным упырем, оставшиеся двое рванули в разные стороны. Один, оторвавшись от преследователей (во всяком случае ему так хотелось в это верить), попытался зарыться в сугроб. Нет, шалишь! За горло и на белый свет. Хорошо, когда ладони у инквизиторов в боевых шипастых перчатках, а руки по плечи закованы в защитную пластинчатую броню. В таком доспехе можно на медведя ходить. Но это уже будет чистой воды браконьерство.

Последний из шустрой троицы — щуплый гимназист в серой шинельке на рыбьем меху — белкой залез на вершину одинокой березы. Решил отсидеться на суку. Прижался к стволу. Думал, не заметят. Не угадал. Листвы нет. Голубчик виден как на ладони.

Загонщики не торопясь подошли к березе с разных сторон. Вдруг спрыгнет с дерева. Носись за ним по сугробам. Снега уже намело по пояс. Дерево раскачали, стряхнув верхолаза вниз на землю. И тут же прикончили.

Упырей перебили без особых церемоний. Не было приказа брать всех живьем. Допустимые потери всегда закладываются в план операции.

Когда потом замерили длину клыков у живых и мертвых вампиров, обладателем самых длинных оказался тот самый прыткий гимназист. С первого взгляда и не скажешь, что это и есть хозяин гнезда, «гуляющий под солнцем». Значит, не судьба взять старшего гнезда живьем. А такого приказа у охотников и не было.

Тела убитых вампиров не бросили в заснеженном лесу среди сугробов. Лучший помощник скрыть следы — огонь. Со стародавних времен инквизиторы всегда предпочитали очистительное пламя, чтобы избавляться от нежити. Без разницы — живая она или мертвая.

Инквизиторов всегда отличала привычка любое дело доводить до конца. Нет мелочей в их деле. Тела нежити протащили по снежной целине и утилизировали: сожгли вместе с амбаром. Все равно строение никому уже не нужно. В деревне не осталось никакой живности, даже собаки и кошки куда-то подевались. Упыри потешились на славу. Это гиблое место люди еще долго будут обходить стороной. Деревенька стояла на отшибе. Дорога быстро зарастет подлеском. Еще быстрее из памяти людской сотрутся о ней воспоминания. Память человека избирательна. Хорошее помнят долго. Худое стараются поскорее забыть, словно этого никогда и не было на самом деле.

Остальных упырей, в основной массе недавно инициированный деревенский молодняк, надежно спеленали по рукам и ногам металлизированными ловчими сетями. На головы надели маски-намордники. Со стороны посмотреть — ни дать ни взять коконы гигантских бабочек. Эти коконы доставили в подвалы штаб-квартиры, место последней прописки пленников.

На этот раз в Корпусе пошли вразрез со своими принципами, решив на всякий случай сохранить частичку вампирского генофонда. Так сказать, подземный заповедник локального типа, строго ограниченный каменными стенами и решетками, для стремительно уничтожаемого вида.

Что Старшие братья собирались с ними делать, оставалось неясным. Разводить? Не тот масштаб. Количество камер ограничено. Почти все заполнены, оставались свободными две или три одиночки. Мини-ферма по воспроизводству племенных вампиров под патронажем инквизиции — нонсенс. Не говоря уже о моральном аспекте. В основном вампиры были людьми в своей прошлой жизни… Арифметика простая: один кровосос — одна поджелудочная железа. Ни больше ни меньше. Инициировать при помощи пленных упырей новых из числа душегубов, приговоренных к смертной казни. Вряд ли.

С максимально возможными удобствами пленников разместили в одиночных карцерах. Каменные мешки размерами три на три метра, забранные частой решеткой с узкой прорезью для лотка, чтобы подавать пищу и воду. Единственная связь заключенных с внешним миром осуществлялась через небольшое узкое отверстие в решетке. Раз в сутки конвойный просовывал в него судок со свежей кровью.