Игорь Подгурский - Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

— Зачем сюда явились? Что, других мест, где можно пошакалить, не нашлось?

Про «пошакалить» проняло. Мужик скрипнул зубами и прохрипел отбитыми легкими, пуская кровавые пузыри на губах.

— Нас позвали.

«А может, их позвал тот, кто их создал? Все это из области догадок».

— Кто? Зачем? — инквизитор был готов задавать новые вопросы. Еще парочка вопросов, и он разговорит эту лесную шавку.

Оборотень невнятно промычал. Слов не разобрать. Старая как мир уловка. На такую попадется лишь ребенок. Хотя вряд ли, что ему делать в ночном лесу в такой сомнительной компании. Инквизитор сделал вид, что наклоняется, чтобы лучше расслышать невнятное бормотанье волчьей скороговорки. Правую руку он отвел за спину. В ладонь удобно легла рукоятка короткого клинка с широким лезвием, подвешенного на двух ремешках параллельно поясному ремню. Надежно и удобно, и не шлепает по бедру во время бега, придерживать не надо, руки свободны. Так и есть. Угадал. Увидев, что человек наклоняется к нему, оборотень извернулся на земле и из неестественной позы метнулся к нему, стараясь вцепиться в горло.

Прыгнул, целясь в кадык удлиняющимися зубами. Почти достал. Уже клыки лязгнули в нескольких сантиметрах от горла, поймав воздух. Чуть-чуть не дотянулся серый до инквизитора. Чуть-чуть не считается.

Лезвие с легким шелестом вылетело из ножен. Короткий удар — и оборотень практически сам насадился на остро отточенную полоску стали. Аким резко повернул рукоятку по часовой стрелке, ломая ребра. Кинжал вошел в плоть по самую рукоятку. Шаг назад. Лезвие с чавкающим звуком вышло из тела. Мужичок ничком рухнул на землю.

Пальцы скребли по земле. Он попытался подняться, но руки подломились. Оборотень сдох, а тело еще хотело жить. Ноги, густо заросшие волосами, некрасиво елозили по земле.

Инквизитор несколько раз воткнул лезвие в землю, очищая его от темной волчьей крови. В лунном свете весело сверкнула одиночная руна «зиг». Знак борьбы и смерти. Это не было отблеском холодного лунного света. Серебряная насечка всегда на мгновение оживала, наливалась мертвенным блеском, когда клинок находил себе жертву. Аким проверял: капал, поливал лезвие кровью, взятой со скотобойни. Никакого эффекта…

Икры дергались, повинуясь последним сокращениям мышц. Судороги — последний крик тела: «Жить! Хочу жить!» Мозолистые ладони сжали комья земли.

Инквизитор равнодушно переступил через агонизирующее тело, не желавшее умирать. Так, поглядим, откуда он пришел. Аким не был потомственным следопытом, и лесовиков у него сегодня в отряде, состоящем из одного человека, не было, но след серого хищника даже в ночном лесу он сможет без труда проследить. Тем более у него сегодня в союзниках полная луна и ночная роса, так кстати лежащая на траве.

Оборотень дернулся последний раз и затих.

Вид трупа голого мужичонки не вызывал никаких эмоций. Валяется мертвое тело, ну и ладно.

«Меньше возни. Вряд ли что-нибудь удалось вытянуть из него дельного. Времени и средств для длительного и вдумчивого допроса с пристрастием не было. Одним меньше».

Повезло еще, что оборотень решил поиграться. Показать свою удаль. В схватке побеждает самый сильный хищник. Им оказался инквизитор. Поплавков прислушался. В лесу царила хрупкая тишина. Пора двигаться дальше.

Аким шел, пригнувшись, бесшумным, скрадывающим волчьим шагом. Стопу ставил перекатом: с пятки на носок, чтобы ветка не хрустнула, если попадется под ногу. Сухостоя в любом лесу хватает. Сейчас он был хищником. А хищнику следует себя вести незаметно. Стать как можно осторожнее, идти как можно бесшумнее. Скользить по лесу бесплотной тенью. Один неверный шаг, неосторожное движение — и ты уже не хищник, а дичь, которую выслеживают. Или уже обложили и стягивают кольцо облавы, как удавку на шее.

В лесу Поплавков сторонился открытых мест. Попадавшиеся на пути поляны и прогалины обходил по краю, прячась в тени. На открытых местах было светло как днем. Полная луна высвечивала на земле все своим призрачным светом, превращая тени корявых деревьев в фантастические картинки.

На безопасном расстоянии за Акимом, как привязанная, бесшумно скользила по лесу непонятная тварь. Если бы инквизитор смог ее разглядеть, то классифицировать существо у него не получилось бы. Нет, не смог бы увидеть ее среди деревьев. Существо держалось от него далеко. Похоже, оно следовало за ним, ориентируясь исключительно по запаху или могло считывать след ауры человека. Оно безошибочно шло за человеком, словно между ними была натянута невидимая нить. Куда инквизитор, туда и тварь. По силуэту похожа на горбатого человека, в придачу еще скрюченного в три погибели. Иногда она замирала на секунду, а затем безошибочно следовала за Акимом. Не приближалась и не отставала. Когда луна выглядывала из-за облаков, создание неизменно оказывалось в лесной тени. Не разглядеть ночного соглядатая, не заметить…

Аким крался по лесу, почти стелился над травой. Ни сучок под ногой не хрустнул, ни паутинку, натянутую между склонившихся ветвей, не порвал. Служба в Корпусе научила его простой истине: не стоит воевать в открытую, если хочешь победить. Это рыцари и глупцы пусть выходят на ристалище с открытым забралом. Он не рыцарь, он инквизитор.

Почти растворившаяся в лесу тропинка вновь появилась под ногами у Поплавкова. Может, та, по которой он начал свой путь, а может, другая. Мало ли в лесу протоптанных дорожек. Одни проложили люди, другие — лесные жители. Инквизитор недолго успел пройти по ней, как она вывела на прогалину. Большую такую прогалину со старым пепелищем. Выгоревшая каменная коробка с обвалившимися стенами, не выдержавшими жара пламени. Перекрытия крыши прогорели и обвалились внутрь обуглившимися головнями. Из развалин доносились глухие удары, словно что-то долбили или разбирали завал, ворочая обломки.

Можно незамеченным идти дальше, а можно разведать обстановку. Аким выбрал второе. Не стоит оставлять у себя в тылу непонятно кого. Инквизитор не любил неучтенных факторов. Подойдем. Узнаем. Примем решение.

Поплавков, крадучись, подобрался к обвалившейся стене. Отсюда хорошо просматривался пол, заваленный грудами мусора, обломков и головешек. Луна, выглянувшая в просвет между облаками, подсветила местность. В ближайшем углу в полу виднелся темный зев провала, из которого и доносились непонятные звуки. Может, кто-то провалился и теперь старается выбраться наружу?

— Есть кто живой? — громко позвал Поплавков. Звуки как по команде стихли, сменившись непонятным шуршанием. — Отзовись!

Не дождавшись ответа, Аким поднял с земли кусок кирпича и бросил в пролом, целясь на шум. Из темноты сразу же ответили. В переводе с матерного ему пообещали повыдергивать ноги, оторвать тупую башку и кое-что еще, особенно дорогое любому мужику. Сразу стало понятно, что это человек, а не нелюдь. Только человеку по силам заворачивать такие многоэтажные коленца.