Алекс Белов - Бифуркатор

Теперь перед глазами разъярённая морда полицейского-таможенника.

- Я... я... - пытаюсь что-то сказать, но страх заставляет забыть все слова.

- Где багаж??? - вопит таможенник, и лицо у него искажается гневом донельзя, вот-вот лопнет. А по моему телу уже снуют руки молодых таможенников. Лезут в карманы, прове-ряют подкладки куртки.

Успеваю краем глазом зацепить тётю Марину. Стёпка и Серёга уже рядом с ней, обни-маются. Обо мне не забудьте, ребята!

- Без багажа, - выдавливаю, наконец таможеннику. - Я приехал...

- Что ты мямлишь? Что ты мямлишь??? Можешь говорить громче???

- Я с ними, - тыкаю в сторону тёти Марины. На секунду гневная рожа таможенника от-рывает от меня взгляд, чтобы лицезреть обнимающуюся семью. А потом мужик снова орёт: - Тут таких блатных каждый второй! На полный досмотр его!

Меня хватают сильные руки, но я в сердцах кричу:

- Стёпка!

Не вижу друга, надеюсь, в базарном гаме вокзала мой вопль не потерялся. Мы проходим шага два, а потом останавливаемся. Нам кричат, и голос я уже ни с каким другим не перепутаю. Именно он уже столько лет взывал из недр соседнего дома: Стёпка, обедать!!!

- Идите сюда! - кричит тётя Марина.

И вот меня уже подвели к ней. Стёпка и Серёга прячутся за плечи матери и испуганно выглядывают, словно котята, сбежавшие от взрыва петарды. Строгий взгляд тёти Марины бегло оценивает меня с ног до головы, а потом женщина, чуть повернув голову, но не отрывая от меня колючего взгляда, спрашивает у сыновей:

- Он?

- Да-да, он, - лепечет Стёпка.

Твёрдая рука тёти Марины хватает меня за плечо и тянет к себе. Ничего так сила, неуверен, что у матери моих друзей из нашей реальности такая же хватка.

А потом мы идём. Толкаемся в толпе приезжих и движемся в неизвестном мне направле-нии. Замечаю в походке тёти Марины армейскую выправку, ещё одно отличие от той жен-щины, которую я знал всю жизнь.

- Может, я совершаю глупость, - говорит она. - Но материнское чутьё не обманешь. Я чувствую своих детей. Я чувствую... Пусть это и странно. Я сама же хоронила вас. Видела мёртвые тела в гробах. Кидала первых ком земли на вашей могиле...

Тётю Марину перебивает выстрел из центра зала. Казалось бы здесь, в этой реальности, люди уже должны привыкнуть к взрывам и огню, но слышатся новые вскрики, тётя Марина притормаживает и оборачивается. А потом я слышу ещё один голос, который знаю и не так давно, но не спутаю ни с каким другим:

- Внимание! Это оранжевый патруль! Всем оставаться на своих местах!

Крик Буратино усиливает громкоговоритель. Я вижу парочку человек в оранжевых кос-тюмах и с автоматами наперевес, но владелец голоса остаётся за кадром.

- Мы разыскиваем нескольких беглецов-оппозиционеров. Мы проведём патрулирование зала, и до тех пор, пока не закончим, отсюда никто не выйдет!

Оранжевые ребята уже проникают в толпу, а Стёпка начинает дёргать мать за руку.

- Мама, пошли быстрее, это за нами.

За нами??? В сложившейся куралесице, кажется, я потерял способность мыслить. А ведь это и правда за нами, кто ещё мог понадобиться доктору Вечности и его прихвостням.

На лице тёти Марины растерянность.

- Это не могут быть за вами. Вы террористы?

- Нет, - шёпотом хнычет Стёпка, утаскивая мать за собой. - Но это и не совсем полицей-ские.

Да почему же никто из таможенников не выгонит Буратино? Почему его не скрутят и не арестуют? Почему все, чёрт возьми, слушаются его? Вопросов больше, чем ответов, и я просто позволяю себе двигаться за вереницей своих друзей.

- Ладно, я попробую протащить вас через один из чёрных входов, если оранжевые ещё не перекрыли их, - шепчет тётя Марина. - А уж потом вы мне всё расскажете. Двигаемся как можно тише и быстро.

Под лёгкую панику и негромкий шум голосов, мы пробираемся к колонне, что возвышалась в каких-то нескольких метрах от нас, и я вдруг испытываю непревзойдённое чувство одиночества. Чужая реальность, мать с отцом в неизвестном где, тут можно было держаться только за Стёпку и Сергея, но теперь, когда нашлась тётя Марина, они немедленно образовали своеобразный костяк, где я - чужак.

Да-да, не иначе.

Вы только посмотрите на лицо Стёпки: и страх, и бурная радость, и безграничное удив-ление. А уж на гримасе Серёги бестолковый восторг читается как на ладони. Что тётя Ма-рина прикажет сделать, то они и сделают. И плевать, что никакая это не тётя Марина, а солдафон из параллельной реальности, которая, судя по недавним словам, уже похоронила своих детей. Красивый финал трогательной мелодрамы: детишки теряют единственную мать, а в альтернативной вселенной она же теряет своих детей, но вот семья воссоединяется. А Артёмка Бреус? А что он? В любом художественном фильме должны быть жертвы. Санта Барбара заканчивается. Спасибо за внимание. Минута молчания в честь погибшего Тёмки.

Когда мы проникаем в коридор за колонной, я почти злюсь.

Здесь народа почти нет, поэтому мы быстро минуем мрачный старомодный павильон и вот я уже вижу арку металлоискателя и чёрный ход, ведущий в город. Дорогу нам преграждают два солдафона.

- Женя, Андрюша, нам надо выйти, - не останавливаясь произносит тётя Марина.

- Марина, стоп! Мы не можем вас выпустить. Приказ оранжевых, - растерянно произно-сит молодой солдат блондинчик.

- Женя, - хмурится тётя Марина. - Они со мной. Мы торопимся. У нас нет времени ждать окончание досмотра.

- Ну... я... - теряется Женя.

- Мы не выпустим! - вдруг твёрдо произносит второй солдат, которого, судя по всему, зовут Андрей, и его ладонь ложится на рукоять пистолета. - Быть может ты ведёшь в город террористов. Нам не нужны такие проблемы.

- Какие террористы! - восклицает тётя Марина. - Это же дети! Мои дети! Андрюшка, приглядись, вот Стёпка, а вот - Серёженька.

Тётя Марина выставляет напоказ ребят, подталкивая их в спины.

- Они же вроде как подорваны, ты похоронила их в прошлом году, - хмурится солдат.

- Я сама многого не пойму, но, кажется, здесь всё гораздо запутаннее, чем мы с тобой видим. Но поверь, это моя семья! Неужели ты думаешь, что я - солдат выше тебя званием - могу быть террористкой? Или кто-то из моих детей.

На лице Андрея блуждает замешательство, и вдруг его глаза падают прямо на меня.

- А это тогда кто? - строго спрашивает он.

- Друг сыновей. Мы его и встречали! - не менее строго отвечает тётя Марина.

- Адрюх, ну ты чего? - шепчет солдат Женя. - Это ж наши. Выпускаем их.

- Я б выпустил. Но подставу чую пятой точкой, - хмурится второй солдафон. - Вот что я вам скажу. Ты, Марина, и твои дети сейчас выдут отсюда, а вашего странного спутника я оставляю в здании вокзала, пока не кончится досмотр.

У меня ноги холодеют. Мурашки перед глазами подсказывают, что я вот-вот хлопнусь в обморок. Кажется зря я написал в голове столь правдивый сценарий сложившейся истории. Вижу, что и тётя Марина в замешательстве.