Алекс Белов - Бифуркатор

- Ну что ж, - усмехается Арнольд, и его глазки сверкают. - Пойдёмте со мной. Тут недалеко.

Мы пересекаем вдоль широкий коридор и оказываемся у огромной двустворчатой ме-таллической двери.

- Подключай оружие, герой, - говорит Арнольд, усмехаясь, и отворяет дверь.

И вот мы уже секстет. К нам присоединяется тот мужчина, что пил кофе. Мрачное по-мещение заставлено стендами, старой мебелью. Весь пыльный инвентарь жался к стенам обрыдлого павильона. Я вставляю гнёзда в нужные штырьки; проделать это оказалось про-сто, видимо, доктор Руслан спроектировал оружие с удобствами. Он же понимал - подклю-чать его придётся одной рукой.

Ожидания, что после подключения оружие завибрирует или зажужжит, не оправдались. Нарукавник не подавал признаков жизни. Так - несколько огоньков сверкало, впрочем как и в отключенном состоянии.

- Наводи на любую цель и жми курок, - просит Арнольд.

- А не надо там сосредотачиваться или думать о чём-нибудь? - спрашиваю.

- Не надо. Датчик в голове подумает за тебя, - усмехается парень.

Я выбираю стенд с уродливым изображением дракона. Кажется плато бетонное, да и штуковина огромная, в полтора моих роста. Уж лучше попробовать на чём-то массивном, чтобы потом не облажаться.

Направив оружие, я нажимаю кнопку. Идёт небольшая отдача и стенд разрывает на кусочки. С громким звуком БАХ по залу разлетаются осколки камней, поднимается пыль от шпаклёвки, я даже голову пригибаю, чтобы в меня не попало.

- Ничего себе, - срывается с губ. Замечаю восхищённый взгляд Стёпки, а Серёга вообще в ступоре. Кажется, старший брат моего друга оставил рациональное мышление сразу после разговора с Шаманом.

- Да, стену он пробивает с лёгкостью, - кивает Арнольд.

- А я так и не понял, чем он стреляет? - восторженно вполголоса произносит Стёпка.

- Полем, - отвечает Арнольд. - Только в мирное время убирай его и прячь.

В нос попадает запах старой штукатурки.

- Теперь все всё поняли? - пожимает плечами мужчина с кофе. - Инструкции получили?

- Я рассказал Артёмке, - кивает Арнольд и достаёт из кармана конверт. Я пока отключаю оружие и прячу его во внутренний карман куртки. Оно помещается с лёгкостью.

- На всякий случай, озвучиваю план ещё и при Степане, потому что он у нас тут самый головастый, - Арнольд подмигивает Стёпке и тот слабо усмехается. - В конверте адрес му-зея. Москва. Операцию проводите днём, когда по музею водят экскурсии, тогда можно бу-дет проникнуть незаметно. В конце восьмой галереи на втором этаже единственная запер-тая дверь с двумя мордоворотами. Это тоже написано в конверте. Вот её надо открыть и взять спрятанный Глобус Эфира.

- Понял, - кивнул Стёпка. - Как он выглядит?

За Арнольда ответил я:

- Обычный глобус средних размеров.

- Смотри-ка, молодец, - усмехается Арнольд и треплет меня по волосам. Кожа на затылке болезненно дёргается, но я терплю и улыбаюсь в ответ. Теперь все улыбаются, кроме тёти Марины. Она слишком сосредоточена. - Что ж, пойдёмте наружу.

****

Тишина, разливающаяся по природе вне подвала, достигла апогея и превратилась в звенящую, но глоток свежего воздуха после затхлых катакомб штаб-квартиры оппозиционеров покорял любой страх перед зловещим. Мужчина с кофе остался позади, и наш отряд вновь превратился в квинтет. Арнольд встал перед нами, хлопнул в ладоши и ободряюще воскликнул:

- Ну что, господа, пора прощаться. Очень надеюсь, что у вас всё получится. Очень надеюсь и на вас, - Арнольд подмигнул тёте Марине. - Охрана в виде человека с боевой подготовкой ребятам не помешает.

- У меня сегодня все шаблоны разорвались, - вздыхает тётя Марина. - Да что там, чёрт возьми. Я до сих ещё толком ни во что не верю.

- Мам, ты точно описала моё состояние, - говорит Сергей. Не знаю, мне не нравится, что он называет мамой женщину из другой реальности, которая лишь является близнецом его родной матери. Я слышу в подобном обращении беду.

На площадку въезжает зелёный джип с яркими фарами.

- Это за нами, - хмурится тётя Марина.

- Удачи вам, ребята. - И Арнольд пожимает мою руку. - Обязательно прочти содержимое конверта, прежде чем приступишь к операции.

Я согласно киваю, и восторг Арнольдом снова щекочет нервы. Затем он пожимает руки другим ребятам, а тёте Марине отдаёт честь. Она могла бы сказать что-то типа: к пустой голове руку не прикладывают, но вместо насмешки отдаёт честь в ответ. Значит, тоже прониклась уважением к оппозиционерам доктора Вечности.

- Ну, побежали, нас ждать не будут. Это не такси, - строго приказывает тётя Марина и уже несётся к джипу. Стёпка и Серёга не заставляют себя ждать, а я на время задерживаюсь.

- Слушай, - спрашиваю Арнольда. - Как тебя зовут? Я же даже не знаю твоего имени.

- А зачем тебе оно? - добро улыбается Арнольд.

Я немного смущаюсь. Мысли, терзающие меня с первой эффектной встречи, кажутся глупыми, наивными.

- Ну не знаю. Хочу кое в чём убедиться.

- В чём же?

- Блиииин! - Я пританцовываю на месте от ненависти к себе и терзающего смущения. - Ну я вдруг подумал... Можешь ли ты в этой реальности... как бы... являться мной?

Ни один мускул на лице Арнольда не дёргается. Так и застывает на лице.

- Ну а почему бы и нет, - пожимает плечами он. - И неважно, как меня зовут. Шизогонические реальности - это та ещё шизофрения.

Я вдруг смеюсь. Открыто и легко.

- Почти в рифму, - говорю.

- Тёмка! - окликает голос Стёпки.

- Беги к своим, а то опоздаете, - кивает Арнольд. И я убегаю, но прежде застенчиво дру-жески хлопаю Арнольда по плечу.

И вот я уже в джипе. Я и мои друзья на заднем сиденье, тётя Марина спереди. Шофёром оказывается парень в форме цвета хаки, небритый, с выпирающими скулами и суровыми мохнатыми бровями. Голос у него тоже зычный. Пока он говорит с тётей Мариной, успеваю испугаться этого качка: слишком жестокие слова он изрекал. Сразу видно - военный.

Тётя Марина не вникала в подробности, и уж тем более не говорила о шизофренических реальностях. На нас мужлан не обращал внимания, поэтому я позволил себе упереться лбом в стекло и уставиться на проносящуюся ночную дорогу. Хотя, кажется, небо на горизонте уже светало. Не мудрено, должно быть уже шесть утра.

Теперь я всегда буду называть всю эту белиберду шизофреническими реальностями. Они этого заслуживают.

В пропитанной запахом бензина машине я засыпаю.

*****

- Меня сейчас стошнит.

Беспокойный сон, сопровождаемый какофонией голосов и тихими песнями, прерывается стоном Стёпки. Открываю глаза. Джип подбрасывает на неровной дороге, из динамиков льётся Би-2 и их Муза из Евросоюза, тётя Марина переговаривается с шофёром. Шепчущая паскудная какофония, терзающая мой сон.

В окна бьёт яркий свет только что взошедшего солнца, жизнь прекрасна, если бы не другая реальность.