Дэн Абнетт - Забытая империя

Здесь висели самые разнообразные клинки: фальшионы и палаши, силовые глефы и изогнутые секиры. Были здесь и великолепные доспехи, и броня для торжественных церемоний. На них можно было заметить вмятины и царапины, полученные за время службы. Были накидки и плащи, мантии и знамёна, одеяния и королевские убранства.

Он вытянул окровавленные руки.

Враг близко.

Он должен приготовиться.

— Эй?

Никого.

Ойтен несколько секунд не двигалась, затем покачала головой. Нервы на пределе. Она испугалась теней.

Она вернулась в зал Жиллимана, который совсем недавно отремонтировали и починили. Комната казалась полупустой. Столько вещей надо было заменить и так много из них уже никогда не заменят. На стенах не висели картины. Недавно установленный когнис-сигнум когитатор ровно и тихо гудел. Он выглядел холодным и строгим в сравнении с древней машиной, которая была здесь до него.

Ойтен налила себе немного амасека.

За окнами стояла холодная ночь, прорезанная только зловещим сиянием Фароса. Она пыталась не обращать внимания на подсвеченные низкие тучи, получившие красноватый оттенок из-за пожаров в Крепости.

Она присела, но так и не смогла удобно устроиться. Поставив стакан, она направилась к дверям зала. Снаружи на страже стоял офицер преценталианцев.

— Госпожа?

— Я беспокоюсь, Персель. Неужели от повелителя Жиллимана до сих пор не поступило ни одного сообщения? Пожалуйста, любезный сэр. Это слишком долго.

— Я проверю ещё раз, госпожа, — ответил офицер.

Ойтен вернулась в комнату и села на прежнее место, так и не прикоснувшись к амасеку. Она постучала пальцами по колену.

Спина болела. Суставы ныли. Как плохо быть человеком и старой, независимо от того насколько наука может продлить жизнь. Ойтен возмущалась тем фактом, что её жизнь и возможности угасали. О, как хорошо быть сверхчеловеком — быть таким сильным и живучим.

Недалёк день, подумала она, когда я больше не смогу служить ему, когда за мной надо будет ухаживать, как за ребёнком, и моя роль в его жизни, наконец, подойдёт к концу. А затем и закончится мой жизненный путь. Сделала ли я достаточно для него? Я шла намеченным путём, шла хорошо, со времён Конора до этой тёмной ночи. Конечно же, я смогу ещё послужить ему…

Раздался шум. Что-то ударилось в двери зала.

— Входите? — позвала она.

Никто не вошёл. На миг одинокую звезду закрыло облако.

Почему из Крепости до сих пор нет никаких сообщений?

Ойтен встала и направилась к дверям.

— Персель?

В коридоре никого не было. Светосферы тихо шипели в подсвечниках.

Он ушёл исполнять мой приказ, решила она. Он отправился узнать о сообщении.

Управляющая вернулась в комнату. Он чувствовала, что нервозность может свести её в могилу. Она очень сильно волновалась. Было смешно так бояться в хорошо освещённом зале в крепости-дворце, который охраняли лучшие солдаты Ультрамара. Это…

Она застыла.

На стене было написано имя. Его не было, когда она выходила. Теперь оно появилось.

Робаут .

Вот что было написано — Ойтен знала это, хотя и не понимала откуда — ещё тёплой кровью Перселя.

Ужас парализовал её. Он вырвал воздух из лёгких и силу из голоса. Её сердце никогда не билось так быстро.

На столе был переключатель тревоги. Казалось, что до него несколько лиг.

Она медленно обернулась, сделав полный круг, ожидая увидеть ухмыляющееся нечто за спиной, она была уверена, что сзади что-то есть.

Сзади не оказалось ничего. Ничего и никого.

Но буквы в имени её повелителя всё ещё стекали красным по стене.

— Кто здесь? — прошипела она.

Тишина.

— Кто? Кто здесь?

Она озиралась, высматривая детали. Это имя, нарисованное на стене.

— Я не боюсь тебя. Я — августа камерарий принципал Пятисот Миров и раненному демону вроде тебя не напугать меня. Покажись. Будь мужчиной и выступи против меня. Я вызываю тебя.

Что ещё изменилось за то время, пока её не было?

Её стакан. Её стакан . Он по-прежнему стоял на столике для закусок, но теперь в нём был не амасек. Алкоголь исчез. Стакан заполнили кровью.

Ужас коснулся её сердца. Она не могла противостоять ему. Пальцы стали холодными, как лёд. Словно ребёнок, она упала на пол и спряталась за ближайшим предметом мебели, пригибаясь и ползя в тени. Возможно, ей удастся спрятаться. Возможно, ей удастся…

Под диваном её ожидал Персель. Точнее — его отрубленная голова. Глаза преценталианца остекленели. Рот был открыт словно от большого удивления и испуга. Он уставился на неё между изящных диванных ножек из синего дерева.

Ойтен отпрянула.

Сзади кто-то стоял, сразу за спиной. Он был огромным, молчаливым и могучим, и от него пахло кровью и войной.

Она хотела обратиться к нему, умолять его сделать всё быстро, но не смогла издать ни звука.

Он опустил тяжёлую руку ей на плечо. Она вздрогнула.

— Он здесь, — произнесла тень. — Стойте на месте.

Управляющая обернулась и посмотрела вверх. Над ней возвышался, предупреждающе подняв секиру Фаффнр Бладбродер.

— Ты остался, — прошептала она.

— Мы не покидаем очаг, — ответил Волк и посмотрел на неё сверху вниз. — Стойте на месте. Когда я скажу — бегите. Я буду защищать вас изо всех сил.

Всё ещё ссутулившись, Ойтен огляделась. Тихо, как падающий снег, в зал заходили остальные дикие воины стаи Фаффнра, держа оружие наготове, стараясь услышать и уловить малейшие звуки и движения. Их молчание было удивительным. Они двигались как…

Как волки по снегу .

Вожак стаи вздохнул.

— Вот все и в сборе, — произнёс он.

Появился Конрад Кёрз. Было не понятно, откуда именно он вышел. Из тени, или, быть может, из складок драпировки, или даже из крошечной трещины в стене. Он показался. Он был чудовищно огромный, чёрная тень, силовые когти широко выпущены, словно перья ворона. В волосах ореол грязи. Зевающий рот неестественно велик, чёрная пасть простирается на тонкую бледную плоть угловатого черепа, словно желая расколоть его. Правая щека разрублена до кости, видна свернувшаяся тёмная кровь.

Волки двинулись на него без колебаний. Их клинки хотели вкусить крови.

Только Фаффнр не сдвинулся с места, верный Фаффнр прикрывал её, защищая своей секирой и телом.

— Бегите, сейчас же, — сказал он ей.

— Я не могу бежать, — ответила она, с трудом поднимаясь.

— Хьолд ! Ты бежишь, раз я сказал тебе бежать, женщина!

Размытое пятно. Бо Сорен замахнулся секирой, но её намертво остановили кривые когти. Шоккай Ффин сделал выпад длинным мечом, но пронзил только дым.

Гадсон Алфрейер бросился на зверя, но отлетел в сторону, выплёвывая кровь и выбитые зубы. Мадс Лоресон попытался нанести широкий удар, но ему помешал шатавшийся Алфрейер.