Егор Чекрыгин - Тайна врат

Опять скачок в сторону. Приклад пролетает мимо, лишь слега задевая плечо. Опять укол. В живот. Дальше… Вот какой-то офицер… Звон шпаг. Оба дерутся почти вслепую, смотря на мир сквозь дым и слезящиеся глаза… Оба – умелые фехтовальщики, как то и подобает благородным оу. Оба яростны и даже не думают о сдаче в плен. Вокруг мелькают фигуры, но никто не пытается придти на помощь. – Дерутся Вожди.

Но Ренки – молодой Вождь. Он полон сил, да и вступил в бой относительно недавно, в то время как его противник дерется уже наверное с утра. Вот противник пропускает слабенький удар в бедро… Царапина! Но вот уже и рукав, от подобной же царапины, начинает пропитываться кровью. А вот один неверный шаг, нога чуть-чуть проскальзывает в луже крови, и кончик шпаги отводится в сторону. Выпад Ренки, столь же стремительный и яростный, сколь и хирургически точный. Враг умирает до того как успевает упасть.

И тут, словно бы подломилась опора, на которой держалась стойкость кредонских солдат. – Убитый Вождь, это всегда плохой знак.

Нет, они не бросились в бегство, и не сложили оружие, уповая на милость победителя. Но начали уже больше думать о собственном спасении, чем о победе. Те кто еще мог – попытались выйти из боя, и отойти в город. Ренки им не мешал. Он, и его солдаты, хрипели и рычали, пытались вдохнуть хоть капельку воздуха.

– Ну, ты как? – Спросил Готор, оглядывая пытливым взором, своего молодого сотоварища. – Видок у тебя уж больно …прокопченный!

Готор подобрал пожалуй, еще очень вежливое определение. – Видок у первого лейтенанта оу Дарээка, был…, прямо скажем не для изображения на полотне художника-баталиста.

…Это там, все вояки идут, дерутся и выходят из боя в идеально чистых и отглаженных мундирах, блистая военной выправкой, с гордо поднятыми подбородками, и одухотворенными лицами. Если даже и оказывается, на этом полотне убитый или раненный, то лежит он в картинной позе, а пятна крови на его одеждах смотрятся на редкость живописно и изящно.

Вид же у лейтенанта оу Дарээка был… скорее более подходящим для западной стены Храма Предков. Той самой, на которой рисуют загробную жизнь всяких нехороших людей, чьи души, средь ледяных безжизненных равнин, терзают жуткие страшные демоны и прочие адские чудовища.

Черное, от пороховой сажи, лицо. Красные воспаленные глаза, с еще не потухшей легкой безуминкой в глубине. Волосы торчат какими-то колтунами, и залиты кровью. Кровью же залита и одежда, подранная о разный хлам городских улиц, и штыки врагов, и тоже насквозь пропитавшаяся грязью и дымом. – Чем не адская тварь, несущая ужас, страдания и тоску?!

А еще – устало опущенные плечи, ничего не выражающее лицо, и перевязанная грязной тряпкой голова.

– Нормально. – Ответил Ренки, и переправил вопрос обратно. – А сам как?

– В порядке. – Заверил его приятель. – Мы почти и не воевали. Так, взорвали кой чего… Что с головой?

– С головой? – Удивился Ренки. А потом поняв о чем идет разговор, объяснил. – Голову даже не задело… По уху пулей шоркнуло. Говорят кусок целый выдран. …Эти сволочи Таагая подстрелили!!!

– Да. Мне уже сказали. – Серьезно кивнул Готор. – Я уже кое-что попытался… Но честно говоря – меня послали. Сам знаешь – у этих полковых лекарей, никакого уважения к чинам. …Особенно таким не высоким как у нас. Но я там… кому кошелек сунул, кого погоном своим и Военным Министром попугал. – О Таагае позаботятся лучше, чем об ином офицере! Но…

Они помолчали несколько минут, ибо, как бы не переживали ранение товарища с которым прошли путь от каторги до Славы и Почета, – но рассуждать тут было не о чем. За сегодняшний день – смерть взяла себе огромную добычу. Несколько тысяч человек, еще вчера мирно ложившиеся спать, полюбовавшись закатом – нового заката не увидят никогда… Среди этих тысяч были и храбрецы и трусы, достойнейшие люди и редкостные подонки, умные и дураки, благородные и простолюдины. – Смерть брала всех без разбору, ибо перед ее ликом говорят, стираются все различия и индивидуальные особенности. …Это уж после, предки оглядев вновь прибывшего и оценив его прижизненные дела, решат, достоин ли он занять место среди них, или должен быть исторгнут в вечные края мук и скитаний. А Смерть – глуха к заслугам, мольбам и желаниям… Она просто берет свое.

– …Когда тот волонтер… (как его? – Оу Киисток), прибежал – глаза по… большой короне размером. Там кричит, такая битва была… Трупы друг на дружке лежат, кровью пол города залито… А грохот да дым ваш, мы даже отсюда видели…

Ну думаю – надо идти смотреть что там такое с нашими приключилось. А тут как раз ко мне Дроут и подкатывает. – Мол, – проводил Таагая до госпиталя… Совсем плох товарищ наш… Ну я у генерала отпросился, и сначала туда, потом сюда… Смотрю – вы тут славно повоевали!

– Горячо было… – Согласно кивнул Ренки. – Хотя, по сравнению с остальными – ничего особенного мы и не сделали. А вот ты, я слышал, будто бы целую башню взорвал!?

– Да нет. – Усмехнулся Готор. – Только самые ее краешек. Запустили туда дыма… Ну и кредонцы и полезли из всех щелей, а кто не полез – тот уже не боец был. Наши поднажали, и башню мы наконец взять смогли. А там уж и весь остальной гарнизон не долго дрыгался, когда его двумя полками давить начали.

Теперь осталось только парочку фортов захватить, и считай – дело сделано. …Генерал кстати распорядился, нам уже сейчас минированием заниматься… Сам понимаешь – время не ждет. Но я сначала у него отпросился еще одно задание выполнить. – Помнишь про почтенного Коваада Кааса? – Думаю, пора уже его навестить!

– М'да… – Глубокомысленно заметил Готор, когда они, сверившись с планом, дошли до нужного дома.

– Ага… – Не смог не согласится с ним Ренки, основываясь на своем недавнем опыте.

…В городе было довольно неспокойно. Даже тут, на дальней от крепости окраине, где казалось бы нечего делать солдатам с обеих сторон, время от времени гремели выстрелы и слышались крики… И откуда-то отчетливо несло дымом. Причем не пороховым, а дымом пожаров. – Кажется местное отребье, решило не упускать такой удобный случай, (когда еще вражеская армия нападет на главную военно-морскую базу республики?), и немножко пограбить богатых соседей.

А из-за занавесок, и казалось бы пустых окон домов – идущий по улицам отряд, пронзали то испуганные, то ненавидящие, но чаще – просто настороженные взгляды.

Их обладателей можно было понять. – Что бывает с городом после того как его с боем возьмет вражеская армия – всем было известно. А бежать с Тинда некуда, кругом океан, да и природа за территорией города, дает не слишком много возможностей отсидеться, пережидая вражеский набег. И если эта, спешащая куда-то разношерстная банда, предвестники скорой волны мародеров… – Обывателям было о чем беспокоится!