Сергей Мельник - Месть

— Ваш благородие? — Ну и жуткая же физиономия у этого Семьдесят Третьего. Он и раньше не отличался красотой, а теперь же, когда его лицо от и до пересекал жуткий шрам, полученный при военной кампании в Когдейре, так вообще страшно было стоять рядом с этой грудой и дикой мощью бугрящихся мышц. Особенно если вспомнить о том, что это бывший заключенный, приговоренный к смертной казни наверняка за лютые делишки и марьяжи в своем прошлом.

— Давай отмашку, родной. — Я зябко поежился от еще холодного утреннего ветерка, тянувшего с водной глади залива.

Приятно было посмотреть, мой легион действовал единым целым организмом, даже немного стыдно было за разброд в частях личной гвардии под командованием Гарича. Ну да капитан мужик деятельный, он даже, смущаясь и краснея, выпросил парочку сержантов из корпуса, чтобы, так сказать, подтянуть свои ряды по форме.

Взлетели сигнальные флажки, строй слаженно и дружно разворачивался в линию, на вышках семафорили вестовые, передавая поэтапно общие команды, и хоть общей репетиции не было, каждый знал свое место, и каждый сержант был проинструктирован согласно генеральному плану.

Сейчас легионеры были в легком доспехе и большей частью вооружены лишь арбалетами и длинным копьем под багор. Моя же гвардия была чуть в стороне под седлом. Небольшой сплоченный кулак конницы, но главными во всем этом, естественно, были не первые и не вторые, и даже не я, расположившийся на небольшом пригорке, с которого открывался прекрасный вид на всю заводь. А сорок косматых, косолапых и чумазых мужичков из деревеньки Речная, что под прикрытием солдат сейчас суетились у воды, растаскивая неводы. Вот кто сегодня правит бал.

Денек обещал быть «приятственным», редкие, рванные в клочья облака, высокое, хоть еще и холодное после ночи солнышко и легкое марево ускользающего тумана над водой — все свидетельствовало о скором приходе ласкового тепла дня. Народ суетился, наполняя утреннюю атмосферу скрипом, звоном и топотом ног.

— Обоз подошел, — доложилась Тина из-за плеча, давая мне знать о подъехавших телегах из Касприва, что подвезли громадные дубовые сбитые бочки, которые еще предстояло заполнить водой. Вампиресса не захотела покидать меня, хотя наверняка уже начала испытывать боль от ожогов из-за восходящего совершенно уже почти летнего жгучего солнышка.

— Может, все же в замок вернешься? — попытался я вновь отправить ее в подземелья Лисьего, где расквартировалось их разросшееся гнездо под предводительством своего папочки.

— Только вместе с тобой. — Она суетливо достала из кармана мазь на основе воска, намазывая ею незащищенные участки кожи, на которые падали прямые солнечные лучи. — А будешь надоедать, схвачу за шкирку и утащу к себе в берлогу, где покусаю за ушко.

— Ваш благородие, вестовые говорят, мужичье готово. — Семьдесят Третий кивнул в сторону берега, где толпились крестьяне с Речной, уже успевшие закончить свои приготовления.

— Давай быков, пусть выводят лодки. — Рядом с капитаном легионеров сразу же начал давать отмашки один из вестовых. — Да, и давай сигнал на штурм дамбы.

Так получалось, что на дамбе с того злополучного дня так никто и не побывал из-за опасения плавающих в том месте в избытке навок, впрочем, и добраться то до нее теперь можно было лишь на лодках, переплыв небольшой, метров в тридцать, поясок открытой воды.

Первые лодки по плану заняли легионеры, лишь за ними неспешно грузились рыбачки-крестьяне, разделившись на две группы. Те рыбаки, что оставались на берегу, готовили троса и канаты, подводя к берегу пяток здоровенных со спиленными рогами пятнистых быков-тягачей, которым и предстоит впоследствии вытягивать невод. Остальные погрузились в лодки, неспешно выводя сеть на открытую воду, сбрасывая усиленную тонкой проволокой нить на больших деревянных буйках-поплавках. Эту сеть я приказал усилить металлической основой проволоки, из-за чего и без того тяжелый невод огрузил борта своей лодки чуть ли не под перехлест воды через борта, благо ветерок легенький сегодня, волна практически минимальна, даже не волна, а так, рябь большая по воде.

Вообще, завести сеть нелегкое дело, особенно с учетом ее протяженности. Даже отсюда, с отдаления, мне было прекрасно видно, как тяжко народ ворочал петли, спуская все на воду и следя, чтобы не получилось «нахлеста» или буи не ушли под полотно плетения, сворачивая все в большой неблаговидный и совершенно бессмысленный в данной ситуации канат.

— Ваш благородие, гости! — отрапортовал Семьдесят Третий, который следил за семафором из флажков и первым получивший информацию о приближающихся к дамбе навках.

— С восточного берега идут, — продолжал он переводить взметающиеся и идущие по эстафете флажки. — Два десятка примерно засекли из тех, кого видно над водой. На дамбе, передают, пока пусто.

— Работаем, работаем, ребята. — Покивал я, показывая, что принял информацию. — На дамбе главное — закрепиться.

Закрепились. Лодки стукнули о деревянные настилы-щиты торчащих створок из воды, и первые легионеры по двое стали взбираться на ее крутые бока, занимая места на верхушке гребня. Всего порядка пятидесяти человек с арбалетами и пиками-баграми высадилось на остатках дамбы.

— Сеть растянули, — опередил я доклад капитана легионеров. — Так, что еще? Ничего не забыли?

— Да вроде по плану, ваш благородие, все гладко идет. — Пожал плечами бывший смертничек.

— Да уж что-то слишком все гладко. — Я поправил сползшее с колен одеяло, опережая нахмурившуюся вампиршу. — Ну что ж, значит, пока ждем.

Действительно, осталось только ждать, сеть примерно под двести метров длиной, полукольцом перечеркивала вдоль берега по-над дамбой своими поплавками почти треть всей заводи, теперь же под нее должна приплыть рыбка, да не простая и, увы, не золотая, а незваная, с которой придется спрос вести, что, почем и откель везете.

— Вошли, — констатировал Семьдесят Третий, прочитав команды, подаваемые флажками. — Плывут к дамбе, барон.

— Ждем. — Отрицательно покачал головой я ожидающему команды капитану. — Все равно уже не успеют уйти, так, может, еще кто в гости пожалует.

— Твою мать! — выругался легионер, опередив меня на доли секунд.

По мокрым и влажным деревянным щитам дамбы, скользя покатыми чешуйчатыми боками, заблестели серебром тела людей-рыб. Это было невозможно, такого раньше никто не видел, но навки кинулись на штурм легиона, испуганно и оторопело замерших вояк на верхотуре, остатков того, что не смогла поглотить водная стихия. Их было много, реально много, так, с ходу, возможно за сотню, единым порывом обрез воды вскипел пенной волной, выпуская эту немую мощь поблескивающих тел.