Сергей Мельник - Месть

— Эта? — Я задумчиво потягивал приятный горячий травяной чай. — Может быть, а может и нет. Я ведь еще не знаю главного. Вот поглядел я тут ненароком на вашу беду и даже не знаю, сколько вы еще поживете, и не попросят ли местные по весне все же гнать вас с земли? Эта Белая, она только ваших убивает или все, что в округе живое?

В лагере наступила полная тишина, в которой не было слышно ни единого голоса, лишь треск костра, возня лошадей и то, как я мелкими глоточками отпиваю чай.

— Ну. — Я поставил кружку на стол, отламывая себе еще кусок мясного пирога с травами. — Можете не говорить, я уже понял, что тварь убивает все живое, что пробегает рядом с вами. Вы мне другое скажите, как так получилось, что вы до сих пор живы? Похоже, вы знаете способ, как с ней обходиться? Или я не прав?

Я был прав. Жизнь, а вернее смерть родных и близких научила их быть осмотрительными и наблюдательными, подмечая различные мелочи и нюансы. Во-первых, Белая Смерть не трогала детей. Отчего, почему — неизвестно. Во-вторых, призрак никогда не нападал на группу людей, всегда его жертвами были одиночки. Люди, по той или иной причине вынужденные отойти по своим делам. Сами же нападения чередовались перерывом в три-четыре ночи. В общем, худо-бедно приспособились спать в обнимку с соседом и даже до ветру ходить толпой.

Началось все шесть лет назад, когда сын лера Фавы Рах, молодой лер Немнод, вернулся с первого своего заказа. С реставрации старинной усыпальницы графской семьи де Фарго, это довольно далеко на юг, соседи с графством Крип, откуда родом баронесса фон Каус.

Немнод Рах взял свой первый самостоятельный заказ без опеки отца, в принципе, как считали в артели, не очень и сложный. Просто наружная отделка, за исключением восточной стены, где разошлась по кладке старая стена, открывая темный зев внутрь подземного чертога с упокоенными. Лучшие инженеры и строители королевства, гномы, приглашенные за немалые деньги, никто не мог справиться с этой напастью. Восстановленная стена, через какой-то промежуток времени вновь расходилась в кладке, чуть ли не на глазах у окружающих. О старом графском склепе уже легенды ходили и анекдоты по всему королевству, мол, это покойники свежего воздуха просят. Дошло от мирского до крайностей, де Фарго вызывали к себе представителей и служителей от различных культов, не осталось в долгу и местное жречество. Поговаривали даже, что дед нынешнего графа вызывал даже некроманта, чтобы обуздать непотребства покойных, но, увы и ах, трещина как зияла тьмой, так и поныне бы так и стояла.

Да, это было чудо, никто даже и подумать не мог, но именно молодой Рах выполнил заказ так, как надо, утерев нос сотне артелей в этом мире! Это была гордость семьи и ее поражение, ровно через четыре недели впервые строители узнали, что такое Белая Смерть. Призрак в ночь унес свою первую жертву.

Понятно, что сразу-то никто и не понял, что случилось, с Немнодом в южной провинции на работах было тридцать два человека, сам молодой лер со своими людьми был уже в пути, когда стал жертвой первый из его людей. Это пугало и обескураживало, люди банально не знали, что делать и как спасать себя. Каждая ночь была кошмаром, мастеровые ночами не спали, одного за другим хороня своих товарищей. С наступлением ночи, с ужасом ожидая, кто же следующий станет жертвой этой ужасной призрачной женщины. За что? За что? За что? Только и слышали они из белесого тумана, накрывающего их ночные стоянки. Ужас охватил их сердца, заставляя чуть ли не со слезами на глазах обращаться за помощью ко всем встреченным на пути. От них бежали как от чумных, единственной небольшой передышкой стала встреча с одним из магов, а именно защитником одного из баронств. Старый маг ничего не смог сделать, лишь подсказал им эти простые правила выживания. К тому времени, когда они дошли до защитника, в живых оставалось двенадцать человек. Призрак не смел подойти к людям под защитой мага, но и вечно оставаться под его защитой они не могли.

Сам Рах принял решение выдвигаться дальше, чтобы дойти до отца, а там уже с помощью его связей и денег нанять защиту либо же купить избавление от этого ужасного проклятия. Долго ли коротко, но в живых до ближайшего городка добрались двое, это сам Немнод и уже знакомый мне Армус. Город был столицей графства Крип, некий Пастур. Судя по описанию, раза в три больше моего Касприва. Измученные, трясущиеся от страха, они не расставались друг с другом, стараясь даже ночью примкнуть к какой-либо группе людей, что в городе им удавалось в принципе легко, но они были в отчаянии, их осталось двое, а до старшего Раха было еще минимум три недели пути. Отец еще даже не знал о той беде, что обрушилась на его семью. Отмечу лишь, что молодой Рах был не лишен мужества, он посадил за немалые деньги Армуса в идущий многолюдный караван, а сам был вынужден за неимением денег отправиться в местную тюрьму за устроенную драку. В принципе вариант был просчитан неплохо. В яме, куда его бросили к преступникам, всегда должно было быть многолюдно, и пусть и отбросами, но их иногда кормили. Расчет был на то, что Армус все же благополучно доберется до отца, а уже потом тот сможет выкупить сына и защитить его.

Армус добрался, за все время пути призрак ни разу не появился в пределах лагеря караванщиков. Сам Фава, бледнея и не веря услышанному, рванул в Пастур, не жалея денег на перекладных коней, он не стал вдаваться в подробности, четко для себя уяснив лишь то, что сын в беде. Но как бы он ни спешил, он не успел, что там и как доподлинно случилось выяснить не удалось, вроде бы среди заключенных случилась драка, вследствие которой молодого лера из общей свалки поместили в подземную камеру местной тюрьмы. Одного. Он остался наедине с тем страхом, от которого бежал прочь, и уже никто не мог ему помочь и спасти, местные власти просто не верили обезумевшему юнцу, несущему бред про призрака, ему никто не поверил. Когда Фава добрался до сына, все, что он смог, это выкупить совершенно седой полутруп, безумными немигающими глазами пялящийся во тьму, с искривленным гримасой ужаса лицом.

Я сидел, просто физически ощущая боль отца, этот стройный властный мужчина по-настоящему, без тени наигранности переживал этот удар судьбы, всем сердцем отдаваясь горькой боли, сковавшей его душу.

По моей просьбе лер Фава проводил меня к телу своего сына, мне всего одного взгляда было достаточно, чтобы понять: юноша в коме. Тело еще дышит, в теле еще можно поддерживать жизнь заботой любящих людей, но вот надежды на исцеление практически нет. По крайней мере, я ее не видел. Да, всем известны случаи, когда неожиданно люди по тем или иным причинам вновь возвращались в этот мир, но, к сожалению, мой опыт говорил, что это те исключения, которые лишь подтверждают общее правило. Он не жилец.