Юрий Валин - Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев

…Женька в контратаке не участвовал, ковылял к «жигулю», конвоируя Визе. С другой стороны немца пихал пистолетом товарищ Гавриков.

– Остальные? – мрачно спросил Нерода.

– Коваленко подранен, заберем с «кальки» на днях. Остальные там лежат… Забрать бы тела.

– За ними и пошли. Датчик на ваше прибытие сработал, микрофон включился, транслировал, хотя и погано. Успели установить, до того как нас под автоматами в самолет посадили. Пришлось круг делать и незваными возвращать. Вот только ближе группу спрятать было негде – место людное, открытое. Грузитесь, время поджимает…

Самосвал с «мотопехотой» уже катил назад – тела убитых забрали, остатки расчетно-компьютерного стартового комплекса тоже загрузили…

Перед тем как запихивать добычу в «жигуль» на загнанного штурмбаннфюрера напялили бронежилет. Положили между сидений, набились, как шпроты в банку, и ветеран автопрома, чиркая по грунту мостом, покатил к асфальту. Женька оберегал разутую ногу, прижимал колено к переднему сиденью – болела пятка зверски. Нерода обернулся с командирского места, протянул упаковочку влажных салфеток.

– Да мне бы посмотреть, шо там на ноге, – возмутился Женька.

– Посмотрим. В команде медик из ФСПП, только он сейчас с пулеметом – совмещает. А вы рожи вытрите – смотреть страшно…

Женька стирал со щек и лба копоть – действительно, почернели с Сашкой ужасно. Мелькнула у Землякова мысль и трофей в порядок привести, но штурмбаннфюрер лежал внизу, и в какую сторону мордой его расплющило, не вспомнить. Но жив – кряхтел… Ладно, не товарным видом эсэсман ценен…

Дальше было проще – вырулили на трассу, «жигуль» не развалился, о старом бодром ЗИЛе и говорить нечего. На асфальте проблем не возникло – гражданские машины катили по своим делам, единственная попавшаяся навстречу машина ДАИ [155], явно что-то слыхавшая про безобразие у «Даниила Галицкого», заблаговременно свернула с трассы и спешно удалилась в голое поле.

Через пять километров вооруженная колонна Отдела тоже свернула на грунтовку. Проскочили за овражек, обогнули рощу. Там уже шевелились вовсю пятнистые люди, стягивали с винтокрылой техники маскировочные сети. Через несколько минут два «Ми-8» завели двигатели…

…Визе сидел рядом – для надежности немца приковали двумя наручниками, хотя особо деваться штурмбаннфюреру из вертолета было некуда. Хотя кто его знает. Неслись грохочущие машины «на бреющем» на север – в сторону белорусской границы. Под рев двигателей медик-пулеметчик пытал несчастного переводчика, извлекая протертым спиртом мультитулом железную занозу из пятки. Как можно на пустыре отыскать голой ступней саморез – уму непостижимо. Да еще такой ржавый?

Ногу товарищу Землякову потом и в Москве чистили, хотя уже и не болела практически ахиллесова пята.

Закончилась операция «Ланцет». Так, как и заканчивалось большинство операций того 1944 года: с потерями, с временными неудачами и ошибками, но и с полностью выполненной задачей.

Бывали в работе Отдела «К» совпадения, которые совпадениями назвать трудно. Почему именно в дни операции в Киеве очередной майдан бабахнул, почему резервную группу и большую часть расчетчиков так оперативно под дулами автоматов в самолет запихнули и в Москву выслали – установить уже было трудно. Имелись догадки, но актуальные проблемы поджимали, Отдел работал по своей линии. Психа, она ведь не только на бывшей Украине резвилась.

15 октября 201? Года. Москва, Нескучный сад. Лейтенант Отдела «К» Земляков. 7:35

Осень высадилась в Москве как-то внезапно и вероломно. Хорошо, еще стояло относительное тепло, пусть и ветреное. Бежал товарищ Земляков по длинному парковому маршруту, временами сухая листва поднималась с тропинки, взлетала взбалмошным круговоротом, точно просясь обратно на ветви ясеней. Ну, «очей очарованье» Земляков и сам не любил – мрачно как-то, и аутентичные кальсоны приходится на задание поддевать. Ужасный предмет мужского туалета, как себя ни уговаривай.

Евгений напомнил себе, что с кальсонами теперь завязано надолго, если не навсегда, и взбодренно запрыгал вниз по широким ступенькам к реке. Осень – что она, осень. Главное, нос дышит и сопли не текут. А то приволок с Матуа [156]этакое ОРЗ устрашающее, что носового платка на полчаса хватало. Хорошо, что Ирка ту сопливую заразу не подцепила.

Да, с островным «аккордом» закруглились, да и вообще успешно завершилась вся противокукушиная эпопея. Зачистили, хвосты нашли, размололи, гм, в пыль и ту кучку тщательно обеззаразили. В разгаре процесса прямо продыху Отделу никакого не было: операция за операцией, сутки-двое на отдых и вперед. Мемель, Радуевац, Петсамо, Кёнигсберг… «И на Тихом океане свой закончили поход». Теперь бы с отчетностью управиться – писанины на месяц скопилось, это если по самым оптимистичным прогнозам.

Спустившись на широкую аллею, лейтенант Земляков воровато огляделся – никого не было, дальние велосипедисты не в счет. Разбег, почти баскетбольный прыжок – звонкий шлепок ладони поприветствовал тыл чугунной дамы-пловчихи, застывшей в вековечной готовности к прыжку в недосягаемые воды Москвы-реки. Статуя на легкие фривольности не обижалась – все же своя прыгунья, практически коллега. Хотя, конечно, оскотинился товарищ Евгений, шуточки пошловатые себе позволяет. Что несовместимо с высоким званием российского офицера…

Звездочки на погоны получил тов. Земляков месяц назад. В совершеннейшей запарке пребывал, к высадке в Вилково готовясь, но начальство погнало в университет, «договориться и наконец закончить с образовательной бодягой». Договариваться в общем-то не пришлось. Проректор Лидия Алексеевна посмотрела сурово и заявила:

– Могли бы вы, Евгений, и сами прийти. Без всяких предварительных звонков сверху. Мы, между прочим, ситуацию осознаем и относимся с пониманием.

– Некогда, – искренне заверил Женька. – Не поверите, Лидия Алексеевна, столько переводов, что аж глаза на лоб лезут.

– Поверю, – проректор поджала губы, требовательно поправила ворот Земляковской «цифры». – Это СМИ я не верю, но верю собственному опыту. Ступайте в канцелярию, Евгений. Документы готовы, я лично проверила.

Получил товарищ Земляков диплом буднично, в казенном пакете, только девчонка-секретарша и поздравила. Зато через день на плацу поздравили куда громогласнее и погоны вручили. А надел их Женька уже после Румынии…

…Сейчас Пушкинская набережная почти пустовала. Даже утки с реки куда-то исчезли, и, видимо, надолго. Менялась Москва, пустела потихоньку. В выходные парк еще бывал многолюден, в будни гуляющих почти нет. Спортсмены только и мамаши с колясками…