Евгений Аллард - Если замерзнет ад

Фрэнк, замерев от ужаса, тяжело дыша, наблюдал, как содрогается тело Камиллы, слышал её сдавленные стоны. И волна отчаянного, невыносимого бессилия заполняла душу.

— Я согласен, Райзен, — пробормотал он. — Я дам координаты штаба, список всех, кто состоит в группировке, расскажу обо всех технических устройствах, которые я сделал. Отпусти её.

Райзен сделал жест, чтобы копы прекратили издеваться над Камиллой, и спросил, наклонив голову, изучая выражение лица Фрэнка:

— Не передумаешь?

Фрэнк отрицательно помотал головой.

Райзен с возрастающим интересом наблюдал, как Фолькленд летящим, каллиграфическим почерком покрывает значками бумагу. Когда он отложил в сторону лист, Райзен мгновенно выхватил его и жадно впился глазами.

— Ага! Как же я сразу не догадался, что штаб на закрытой станции метро. Там была лаборатория Берты Верден. Черт возьми, это же элементарно!

Он коротко расхохотался. Выхватил ещё один лист бумаги, пробежал глазами.

— Бедфорд, соберите отряд полицейских. Из самых лучших ваших людей, и сейчас же отправляйтесь! Самых лучших, слышите?! Их всех надо взять живыми. Всех бандитов надо взять живыми! — повторил он раздельно и чётко. — Вы поняли, Бедфорд?

— Слушаюсь, мистер Райзен! — бодро отрапортовал тот.

— Стэнвуд, а вы подготовьте все для казни. Завтра, мы избавимся от этой красной заразы навсегда. И в городе опять воцарится мир и спокойствие.

Стэнвуд бросил взгляд на Фрэнка, перевёл на Райзена, угрюмо буркнул:

— Слушаюсь, мистер Райзен.

Оставшись наедине с пленником, Райзен самодовольно изрёк:

— Ну что, ад замёрз? А, Фолькленд, — он вновь зло хохотнул. — Представь, если бы ты не был таким альтруистом, ты бы не предал своих товарищей. И они бы не погибли. Теперь ты понимаешь разницу между разумным эгоизмом и альтруизмом? Моральный каннибализм, который ведёт к полному разрушению. А я забочусь только о своём выживании.

— Да, Райзен, ты готов ради этого на всё, даже пожертвовать собственной женой, — тихо сказал Фрэнк.

— Ей было непросто согласиться на эту инсценировку, — ухмыльнулся Райзен.

— Инсценировку? — не выдержал Фрэнк, вскочив на ноги. Цепь, которая приковывала его руку, натянулась до предела, заставив Райзена инстинктивно отшатнуться. — Инсценировку?! — голос звучал так отчаянно, что Райзен ощутил прилив физического наслаждение от своей победы.

— Разумеется. Камилла поняла, что таким образом она поможет мне выжить. Я очень дорог ей. Да, Фолькленд.

Фрэнк сглотнул комок в горле. У него на глазах начали собираться слёзы, которые он всеми силами пытался скрыть.

— Безжалостный подонок, — прошептал он одними губами. — Мерзавец.

— Нет, Фолькленд, если бы я был безжалостным. Я заставил тебя наблюдать за гибелью твоих товарищей. Одного за другим. На виселице. И повесил бы тебя последним. Нет-нет. Я оставил бы тебя в живых! Чтобы ты всю оставшуюся жизнь мучился под грузом своего предательства. Но так уж и быть, я тоже могу проявить великодушие и повешу тебя первым.

Ровно в два часа, Док услышал громкий, требовательный голос, усиленный мегафоном:

— Вы окружены, сопротивление бесполезно. Даю три минуты на размышление, чтобы сдаться!

Шон усмехнувшись, посмотрел на Дока, с сарказмом проронил:

— Бедфорд разоряется. Предвкушает, как будет докладывать Райзену об успехе операции.

Док бросил на него взгляд, в котором ощущалось отчаянное веселье, и перезарядил дробовик. Не дождавшись никакой реакции, копы начали пушкой разбивать стальные ворота шлюза, которые перекрывали путь на станцию.

Копы ворвались на станцию, их встретил проливной огонь турелей, встроенных в пол и стены у входа, но они сдержали натиск полиции ненадолго. Быстро уничтожив пулемётные точки выстрелами из гранатомётов, копы бросились на платформу, и начали долбить стальные ворота, ведущие в основное помещение.

У Дока ожила рация, и он услышал голос Боба:

— Док, Стэнвуд, быстро возвращайтесь. Мы отходим.

— Мы задержим копов, пока вы будете отходить, — ответил Док.

— Не надо, Док! Мы установим защитный барьер. Быстрее!

Копы, не заметив никакого сопротивления, пронеслись яростной лавиной. Заметив в глубине, словно в лёгкой дымке, несколько фигур, вскинули дробовики и залпом выстрелили. К их изумлению, пули воткнулись в полупрозрачную преграду, которая как тетива лука упруго отстрелила их под ноги. Бедфорд, стоявший за ними, заорал:

— Что вы вылупились, остолопы, стреляйте снарядами!

Копы, быстро сняв с плеча гранатомёты, выпустили несколько снарядов, которых невидимая стена тоже с лёгкостью отбросила, и они просвистели над головами еле успевших пригнуться копов.

Бедфорд подкрался к тому месту, где находилась преграда, и провёл рукой, ощущая податливую, вязкую массу.

— Что это за чертовщина? — проронил он почти шёпотом, с ужасом ощущая, что операция провалилась. Постояв пару минут, Бедфорд, уже собрался скомандовать отступление, как заметил, что преграда начала таять и исчезла.

— Вперёд! — скомандовал Бедфорд радостно.

Копы стремглав пробежав по коридору, выскочили в круглый зал, через стеклянную крышу которого пробивались редкие лучи света. Обыскав помещение, они обнаружили дверь, ведущую в подвал, где по стенам тянулись трубы, изъеденные ржавчиной.

Копы ринулись туда, на них посыпались сверху камни, банки с краской, где-то вспыхнул огонь, ударил разряд тока. Часть копов свалилась замертво. Бедфорд скомандовал продвигаться осторожно, и не попадаться в ловушки, которые казались наивными.

Они выскочили в коридор. Медленно поднявшись по лестнице, попали в основное помещение, куда тоже выходило несколько дверей. Бедфорд отправил пару парней на разведку. Они вернулись через пять минут, растерянные и испуганные.

— Ну что? — воскликнул Бедфорд в нетерпении. — Вы нашли бандитов? Что уставились на меня, болваны эдакие?

— Мы никого не нашли, — пробормотал одни из копов.

Бедфорд в изумлении уставился на него.

— Что ты несёшь, мерзавец! Как это никого не нашли?! Куда же они все делись? — заорал он, с ужасом представив, что бунтовщикам каким-то образом удалось сбежать, хотя, кажется, он смог предусмотреть все. — Быстро обыскать все помещение, и чтобы мышь не ускользнула!

Копы поднялись наверх, и стали осторожно обыскивать комнаты, медленно прошли до конца коридора, и вошли в зал с большим экраном, занимавшим всю стену. Бедфорд медленно обошёл весь зал, и устало опустился на стул. На большом экране возникло изображение красных цифр, которые быстро стали уменьшаться. Один из копов, увидев это, с испугом посмотрел на своего босса, и, чуть заикаясь, пролепетал:

— Сэр, мне кажется, здесь сейчас все взорвётся.