Григорий Шаргородский - Поводырь чудовищ

— К вам посыльный магистра. Желаете принять?

— Да, пусть проходит.

Хорошо, что не надрался в зюзю, а то было бы печально.

Пришел явно один из подручных хозяйственника магов — та же надменность и написанное на лице огромными буквами нежелание отдавать мне то, чего я «недостоин». Но в этот раз все было просто — и сумма, и факт передачи артефакта были давно озвучены, так что все ограничилось простой доставкой.

Сначала на стол лег длинный пенал, внутри которого находилась шеренга небольших мешочков. Судя по тому, что их было шестнадцать, внутри каждого находилась сотня золотых монет. После пенала с деньгами последовала шкатулка с артефактом.

Осторожно открыв шкатулку, я увидел кристалл размером с голубиное яйцо. Что примечательно, никаких креплений на кристалле не было.

Вот уроды, мне что, носить его в кармане? Судя по физиономии посыльного, моя злость ему понравилась. Что ж, хоть в этом маги мне подгадили — крепления на артефакте не оговаривались, зато оговорилось другое.

— Инструкция.

Что ж, один — один: посыльный явно надеялся зажулить инструкцию по применению.

Требовать доделки артефакта я не стал в уверенности, что посыльный скажет, будто «родная» оправа повредилась во время «перевязки».

Что-то подсказывало мне, что прямо сейчас брать артефакт в руки не стоит. Поэтому я с недовольством вопросительно уставился на мнущегося у стола посыльного. Он явно хотел что-то сказать, но не решился.

Через минуту, когда за гостем закрылась дверь, оказалось, что счет все-таки два — один в пользу магов. Если первые строки инструкции были предельно ясны — для привязки необходимо просто капнуть кровью на камень, — то в остальном это был набор совершенно неудобоваримых научно-магических терминов.

Не откладывая дело в долгий ящик, я проколол палец застежкой фибулы с банного хитона. Капля крови упала на камень, и кристалл словно впитал ее. Амулет на секунду вспыхнул и вновь принял прежний вид.

Королевский слуга не торопил меня и не спешил уходить — ему явно было интересно.

С замиранием сердца и надеясь, что в непонятной части инструкций нет предупреждений об опасности, я взял камень в руки. Никаких ощущений.

— И как вам?

Ага, он, оказывается, тоже человек.

— Да никак. Думаете, меня обманули?

— Уверен, что нет. — Слуга быстро опомнился и вернул на лицо маску невозмутимости. — Есть ли у вас еще вопросы?

«Вопросы», а не «приказы», разница неощутима, но она есть. Такое искусство не должно остаться без вознаграждения.

— Вы оказали мне услугу, не входящую в ваши обязанности. Уважающие себя люди обычно подходят к делу строго. Я слышал, что в подобных случаях принято выделять десять процентов. — С этими словами я взял из открытого пенала два мешочка и, удерживая свою жадность мертвой хваткой, протянул деньги слуге.

Он взял мешочки, но тут же оставил один на столе.

— Принято пять процентов. — Кошелек исчез из рук слуги как по волшебству. — Нам необходимо обсудить еще один вопрос. Решение о предоставлении вам дворянства уже принято, и главе геральдической палаты необходим ваш новый герб. Я понимаю, что сразу ответить трудно, у вас есть время до завтрашнего полудня. Однако цвет фона нужен прямо сейчас.

— Цвет фона? — ошарашенно спросил я. Честно говоря, мысль о гербе мою голову пока не посещала. Хотя когда бы она могла это сделать за сплошной-то пьянкой. Все, с викингами я больше не «гуляю».

— Герб эрла имеет две составляющие. Некий образ одного цвета на фоне другого цвета.

— Красный, — не особо задумываясь, ответил я и, прислушавшись к собственным эмоциям, не почувствовал эстетического отторжения.

— Вы позволите мне удалиться?

— Да, у меня все.

Слуга исчез, а я вновь поймал себя на том, что не спросил его имени.

Вторая половина дня прошла под гнетом мыслей о собственном гербе. Это же на всю жизнь, так что небрежность в данном вопросе недопустима. Одна мысль не давала мне покоя, она занозой засела на краешке сознания. Что-то очень важное хранилось в моей памяти. Если учесть, что большую часть новой информации в этом мире я получил из книг, за решением нужно идти в лавку мэтра Казоира.

Времени было мало, так что через город пришлось буквально бежать, и в лавку я влетел, немного запыхавшись.

— Приветствую вас, Владислав, — искренне улыбнулся книготорговец. — Вижу, удача улыбнулась вам.

— Грех жаловаться, — искренне улыбнулся я в ответ. Практически у двери лавки я вспомнил, в какой части памяти сидит «заноза», поэтому сразу перешел к делу. — Мэтр, у меня не так уж много времени, хотелось бы посмотреть книгу по истории поводырей.

— Конечно, в честь вашего успеха я допущу вас в хранилище бесплатно.

Вот жук — услышал о недостатке времени и решил блеснуть щедростью.

— Еще одно, мэтр, — остановил я двинувшегося из-за прилавка торговца. — Есть ли у вас возможность скопировать из книги изображение?

— Если это сложный рисунок, то необходимо пригласить художника.

— Это контур-эмблема.

— В таком случае мы сделаем все через тонкую бумагу, — оживился торговец.

То, что не давало мне покоя все это время, находилось на двадцать шестой странице книги «Повелители зверей». Посреди страницы красовалось стилизованное изображение животного — без сомнения, о ни. Да только никто из моих знакомых, даже учитель по управлению, и слыхом не слыхивали о таком звере. В книге рисунок описывался как эмблема гвардейской части поводырей. Еще тех — чистокровных нихонцев, служивших императору Хоккайдо.

Зверь был изображен в профиль. Плоская, как у примата, морда имела чуть выгнутые вперед рога и большие клыки в широко распахнутой пасти. Причем верхние клыки размещались на одной условной линии с рогами, а над этой линией горели красные глаза. Вся нижняя челюсть щетинилась шипами. На лбу угадывался небольшой костяной гребень.

Изображение навевало жуть даже в стилизованном виде. Немного посомневавшись, я все же понял, что другие идеи блекнут на фоне этого образа. В книге под рисунком было написано «сагар». Но что это — название зверя или отряда? Возможно, и то и другое.

Книготорговец оказался довольно умелым рисовальщиком и быстро скопировал сагара на несколько тонких листов. На этом мы с ним и попрощались, обменявшись уверениями во взаимном уважении.

Уже сидя в номере, я попросил прислугу принести принадлежности для рисования. Ими оказались довольно неплохо сработанные карандаши. Причем с большой палитрой цветов.

Несколько испорченных рисунков привели к самому простому и закономерному результату — на красном фоне практически полностью черная голова таинственного сагара, и лишь чуть вытянутый глаз злобно горел алым цветом.