Григорий Шаргородский - Поводырь чудовищ

С Богданом мы попрощались тепло, даже обсудили напоследок судьбу Маршала. После моих доводов маг пообещал не искать смерти любопытного оленя. Но при этом я напомнил, что расслабляться не стоит. Подобные послабления и допуски могут привести к ошибкам. А ошибка мага, под защитой которого находится деревянная крепость, аукнется всему гарнизону.

Как бы ни была напряжена обстановка на границе, но аравийский бей, которого я и в глаза никогда не видел, почему-то не спешил по мою голову. Прошло почти трое суток, и мне уже начало казаться, что удастся удалиться в свои новые владения, так и не встретившись с безутешным сиротой, обуреваемым жаждой крови.

Все началось ближе к полудню четвертого дня ожидания. Тогда мне не показалось странным, что все произошло, когда в патруль отправился десяток Горыни.

Когда на бревенчатой башне над воротами раздался протяжный рев сигнального рога, я как раз проверял амуницию Бома. Вслед за первым сигналом прозвучал второй и третий.

А вот это уже нехорошо. Вариантов причин, вызвавших переполох, было не так уж много, поэтому мне осталось только быстро снаряжаться — бегать и выяснять подробности, чтобы затем вернуться и лихорадочно собирать вещи, было бы непозволительной потерей времени.

Когда мы с Бомом наконец-то покинули свое временное жилище, во дворе царила деловая суматоха. Крепость готовилась к штурму, которого мне нужно было избежать любой ценой.

У крыльца главного терема один из караульных дружинников держал под уздцы лошадь, очень похожую на скакуна Баюна. Мою догадку тут же подтвердил князь, появившийся на пороге в компании с уставшим Нежданом.

— Воронов, время пришло. — Князь встретил мое приближение мрачным взглядом.

— Я и сам понял. Что известно?

— Их много. Горыня заметил три сотни всадников, причем две сотни были опознаны как сопровождающие артефакторов стрелки. Он отправил Баюна сюда, а сам отошел в лес. Сколько там магов, неизвестно, но явно немало. Ты был прав. Бей пошел на отчаянный шаг и решил не скупиться.

Я посмотрел на Неждана, и взволнованный парень кивнул, подтверждая слова князя.

— Когда они будут здесь?

— Баюн? — Князь перенаправил вопрос гонцу.

— Впереди идут десятка два дозора. Они отстали от меня меньше чем на полмеры времени. Остальные будут через меру. Не раньше, — сказал парень и совсем по-детски шмыгнул носом.

— Ждать не будем, — не задумываясь, решил князь. — Как только дозорные появятся на опушке, покажешься им и сразу уходи к военной пристани, там должен дежурить дракар. На тот берег Дольги арабы точно не полезут.

— Если они не поймают меня, то могут вернуться и…

— Нет, — решительно перебил меня князь. — На крепость они не полезут, даже если бей изойдет желчью. Поддавшимся его уговорам магам и так достанется от эмира по самое не могу, а бессмысленное нападение станет смертным приговором.

Слова князя неожиданно прервала еще целая череда сигналов.

— Дозор появился, — догадался Изяслав. — Пора, боярин. Пусть Перун укрепит твою руку и одарит воинской удачей.

— Пусть, — согласился я, несмотря на христианские убеждения. В таком деле лишняя помощь точно не помешает.

И князь, и дружинники охраны посмотрели на меня как на покойника, чем вызвали в моей груди холод злости.

Это мы еще посмотрим.

— Дорога к причалу ведет по дуге, — неожиданно высказался посерьезневший Баюн. — Если у арабов будет проводник, они могут срезать путь.

— Парень прав, — еще больше помрачнел князь.

— Я могу провести. Только дайте свежую лошадь, — как-то даже заискивающе сказал Неждан.

— Мысль хорошая, но проводников и без тебя хватает, — возразил князь.

— Но лучше меня окрестные леса не знает никто на заставе, — пылко возразил юноша.

— Ладно, так тому и быть, — кивнул князь. — Быстро свежего коня юному вою!

Вот такая вот история. А я позволял себе нехорошие мысли о человеке, который не задумываясь решил рискнуть ради меня своей жизнью. Осторожнее нужно быть в суждениях, дабы потом не стыдиться.

Баюн сразу направил бег свежего, а потому резвого коня в сторону дороги, а мне еще предстояло продемонстрировать свою персону передовому дозору аравийцев. Это-то как раз было нетрудно. Едва наш сдвоенный и легкоузнаваемый силуэт показался из ворот крепости, со стороны леса тут же завизжали сигнальные дудки аравийцев и донеслись азартные крики.

Последние сомнения в том, за кем именно они явились в чужую страну, отпали сами собой.

— Ну что, малыш, поиграем в догонялки, точнее, в убегалки? — спросил я у Бома и похлопал ковая по жесткой шкуре на загривке.

Грунтовая дорога, петляющая между стволами лесных великанов, просматривалась лишь метров на пятьдесят, и впереди на грани видимости, как ориентир, мелькал вороной круп лошади Баюна. Бом держал заданный длинноногим скакуном темп, но делал это на пределе своих возможностей. Ничего, вот выедем на лесную тропу, и ковай покажет все, на что способен. Когтистые лапы моего зверя мягко били в утрамбованную землю, так что, если бы погоня была близко, я бы это услышал, а пока позади шумели только листья в высоких кронах.

Редкие светлые пятна солнечного света, с трудом пробивающегося сквозь лесной полог, мелькали в глазах, словно фонари на ночной дороге далекой теперь Земли. Почему-то вспомнилась оставленная там часть моей жизни. Цирк, старшие товарищи, отец и даже бросившая нас мать. Что это? Почему перед глазами мелькает прожитая жизнь? Можно ли это считать плохим знаком?

Так, отставить сомнения, лучше проверить, всё ли на месте. В такой спешке несложно было забыть что-нибудь важное. Как говорил Абдула в советском фильме, «кинжал хорош для того, у кого он есть, и плох для того, у кого его не окажется в нужную минуту».

Ревизию снаряжения я проводил мысленно, потому что все десять пальцев судорожно вцепились в ремни на сбруе ковая. Четыре хербата покоились в набедренных ножнах. Разобранная нагината плотно сидела в чехлах по обеим сторонам холки Бома. То, что оружие разделено, не составляло проблемы — за прошедшие месяцы мне удалось научиться собирать ее за один удар сердца и в любом состоянии. При этом крепление до сих пор не разболталось. Нужно при встрече сказать Гурдагу большое спасибо. Вообще-то если у Элбана все получилось, благодарить мы с гномом будем друг друга. Водолазное снаряжение висело у седла ковая в жесткой коробке. Мало ли что меня ждет перед возможным погружением. Очень бы не хотелось нырять с баллоном, разрубленным шальным ударом меча или раздавленным тяжелой тушей ковая. Вроде все. Если бы с броней было что-то не так, я бы это почувствовал, но пластины защиты сидели на мне как влитые.

Задумавшись, я едва не пропустил момент, когда Баюн свернул с дороги на хоть и хорошо протоптанную, но все же узковатую для лошади тропу. Его скакун сбавил скорость, и мы начали его нагонять.