Андрей Левицкий - Я - сталкер. Рождение Зоны

Ильбар сел напротив Пригоршни, наклонился над столом:

– Да, но там кишит нечисть и генерирует защитное поле… Они умеют обращаться с пси-энергией, в отличие от нас. Вы и близко не подойдете к их логову.

– Но Картографу… или как его по-вашему… удалось, значит, и у нас получится.

– Он два года искал предмет, рожденный Жизнью, который защитил бы его от воздействия нечисти.

– Это ты про артефакты? – вскинул бровь Никита.

– Да, продолжайте, – подтвердил я.

– У вас нет такого предмета… – продолжил Ильбар.

Не сдержавшись, я посмел перебить его:

– Есть. У нас еще и не такое есть – как, по-вашему, мы отразили нашествие орды?

Канцлер мне поверил, Ильбар сомневался и кусал губу.

– Это хорошо. Очень хорошо, – сказал он. – На самом деле то, что Небесный город опускается, – не самое страшное. Самое ужасное, что лета в этом году не будет. Идемте со мной, я кое-что вам покажу.

Мы последовали за ним к колоннам, к возвышению, похожему на подставку для трибуны, встали на него и на лифте поднялись к стеклянному потолку. Оказывается, он был немного скошен, и отсюда просматривалась часть долины, откуда мы пришли.

Уже стемнело, но на горизонте, полыхая белесыми молниями, висела льдистая мгла.

– Видите?

Пригоршня свел брови у переносицы и спросил:

– Что это?

– Ледяной фронт. Буря, которая была недавно, – мелочи, отголосок большой беды. На нас надвигается ледяной фронт. Еще неделя-полторы – и землю скуют морозы, с севера наползут льды. Будет холод и голод, мы все погибнем. Жители деревни умрут первыми. Если у нас не будет генератора, мы чуть позже тоже замерзнем. Мир перестанет существовать, будут только вечные льды, и неизвестно, когда наступит следующее лето, – он вздохнул. – А когда наступит, мы его не увидим.

Май и Искра не ошиблись в прогнозах.

– А если генератор будет? – поинтересовался я, пытаясь сохранить спокойствие.

– Тогда, возможно, молодые и сильные выживут.

Вспомнилась Апрелия, ее поцелуй на прощанье и улыбка.

– Вы ведь заберете сюда людей? Тех, из леса? – спросил я.

– Если будет, куда забирать, – Ильбар топнул дважды, и лифт поехал вниз.

Я знал, что ученый муж лжет. Не станут они никого спасать, им дорог комфорт и сбалансированная система. Если придут деревенские, кому-то из горожан не хватит еды.

Спустившись, я взял Пригоршню под руку и повел в сторону, сказав Канцлеру:

– Извините, мы посовещаемся.

– Что тут совещаться? – возмутился напарник и добавил шепотом: – Типа, у нас есть выбор. Да и людей жалко. Мы поможем им, они – нам, все честно.

– Они не хотят помогать деревенским, – прошипел я. – Надо продавливать.

– Мы выделим вам в помощь отряд, – громогласно объявил Канцлер. – Вы везучие. Или это мы везучие? Ведь шанс попасть сюда у вас был один к ста.

– У нас одно условие, – проговорил я. – Вы возьмете деревенских в город. В конце концов, они поставляют вам продовольствие, без них вы с голоду умрете.

Сначала Канцлер мысленно возмутился, потом серьезно задумался над моим предложением. Он надеялся, что деревенские выкрутятся сами. Да, некоторые умрут, но кто-то да останется. В конце концов, женщины новых нарожают. Проанализировал свою мысль и пришел к выводу, что выгоднее часть деревенских забрать. Конечно, не всех. Все попросту не поместятся в Небесном городе.

– Хорошо. Сто молодых мужчин и женщин, плюс старейшины.

Пригоршня вскинул брови:

– А как же дети?

– Хорошо, и они тоже, – солгал Канцлер, а подумал о том, что дети – лишние рты, пользы от них никакой. У старейшин же, хоть как рабочая сила они бесполезны, – знания. Когда закончится год зимы, молодежь начнет размножаться, и все вернется на круги своя.

Воображение нарисовало грядущую трагедию: матери, оставшиеся умирать вместе с детьми, дети, отказывающиеся бросать родителей. В итоге в город пойдут не самые лучшие, а наиболее беспринципные. Охватила бессильная злость. Ничего изменить нельзя, мы не боги. Хорошо, если хоть этих двести человек удастся спасти. И надо постараться, чтобы среди них были Апрелия и Май с Искрой.

– По рукам, – согласился я. – Вы нам – людей, мы вам – преобразователи. Ну, и себе тоже. С их помощью возвращаемся в Зону, находим генератор.

Искоса я поглядывал на правителей Небесного города. Мысли их прочесть не удалось, но было ясно: они нам не доверяют. И правильно делают, если разобраться – на нашем месте они умотали бы домой и имели в виду обещания и генератор. Найти Картографа, который его спрятал, – отдельный, кстати, квест.

– Слушайте, а может, еще один генератор в столице завалялся? – с надеждой спросил Пригоршня. – Ну, или два.

– Это было бы прекрасно, – согласился Ильбар. – Но… вряд ли. Так вы согласны?

– Да, – кивнул я. – Собирайте отряд. Чем раньше выйдем, тем лучше. И покажите нам, как выглядит генератор. Еще, может, что-то надо? Мы все равно по Столице будем шастать, нам несложно взять, а вам пригодится.

Ильбар включил встроенный в стену монитор, поводил пальцем по экрану и вывел 3D-изображение округлой штуковины, похожей на ракету. Серебристая полоса делила «ракету» на верхнюю черную и нижнюю белую половину. Внизу от генератора отходили провода, в основании было три круглых разъема.

– Весит три с половиной килограмма, – уточнил Ильбар. – Любит бережное отношение.

– А как оно работает? – не удержался я. – Что генерирует? Трудно представить, как трехкилограммовая вещь удерживает в воздухе Небесный город. У нас эти процессы на стадии разработки.

– Удерживает не этот генератор, хотя он – очень важная деталь целой системы. Если интересует, я принесу вам исследования по антигравитации. Все, в принципе, понятно, но воссоздать его мы не можем: нет технологий, лаборатории и заводы разрушены. Например, одна из деталей системы должна быть заполнена парами гелия, мы попросту не в состоянии этого сделать. И сверхпрочные керамические покрытия тоже не производят.

Во мне пробудился дух исследования, аж в мозгу зачесалось – так захотелось постигнуть знание, над которым уже многие годы бьются наши ученые. Уловив мое настроение, Канцлер решил меня еще немного мотивировать:

– Когда добудешь генератор, мы отблагодарим и тебя, и твой мир: подарим несколько томов с разработками.

– Ну-ну, – проговорил Пригоршня. – Переименуют Химика в Физика. А мне можно спросить? Почему вы не помогаете деревенским? Они гибнут десятками и живут в тяжелых условиях, а вы еще и опыты какие-то ставите на них.

Канцлер сделал скорбное лицо и развел руками:

– Мы рады бы приютить всех, но сами нуждаемся. Запасы оружия ограничены, оно ломается, летательные аппараты приходят в негодность. К тому же город рассчитан на определенное количество жителей. Не говоря уже о том, что у деревенских больше свободы. Мы живем по правилам, у нас контролируемая рождаемость и четкая ответственность друг перед другом.