Владимир Васильев - Тысяча замков

– Это еще кто? – изумленно спросил он товарища.

– Гном, – пояснил Славута. – Простой гном. Привыкай, Пожарский…

Выступили спустя недолгое время. Вскоре Вишена разглядел вдали замок: Славута сказал, что это и есть Хируэт, один из двух захваченных орками пограничных замков Суладора. Над ближней башней полоскался на ветру кроваво-красный флаг с белым полумесяцем. Серебристо поблескивали в лучах восходящего солнца шлемы воинов на стенах.

Ратники Сириана горели нетерпением: глаза их сверкали, а руки тянулись к оружию. Развернув щитоносцев и копейщиков в шеренгу, Сириан дал сигнал к атаке. Во второй шеренге шли лучники, на левом фланге белые, на правом – зеленые. Несколько эльфов покрепче остальных тянули на волокушах целые охапки стрел.

Когда они приблизились, ворота замка растаяли, как туман на солнце. Под аркой застыл плотный строй орков, зашитых в железо доспехов. На сплошном ряду сомкнутых щитов красовалось множество одинаковых гербов: красный круг с полумесяцем.

Как ни странно, у орков не было в замке ни одного лучника.

Пятеро воинов-гигантов с молотами первыми вгрызлись в железный ряд орков. Запело оружие, лучники осыпали защитников крепости тучами стрел, легко посылая их над стенами.

Вишена, глядя на мясорубку в арке, содрогнулся. Сунуться туда не было никакой возможности, да и драться в такой тесноте весьма трудно.

– Эй, Славута! – позвал он побратима. Дрегович, нетерпеливо поигрывая секирой, стоял за спинами сражающихся. – Ну-ка, выдь!

Путаясь в полах зеленого плаща, Славута приблизился. В глазах его читался немой вопрос.

– Давай-ка на стену влезем. Во-он там, в сторонке. Там и нет никого. А?

Славута наморщил лоб, и через секунду позвал:

– Хокан! Сюда!

Глаза его заблестели, он явно оценил идею Вишены, но почему сам не додумался до такого пустяка, Пожарский не понимал. Воистину, странный мир эта Иллурия!

К Вишене и Славуте присоединились Хокан, семеро песиголовцев, включая Гарха и Урхона, и несколько эльфов-лучников. Они обошли замок с юга, нашли удобное для подъема место – где башня стыковалась со стеной – и, помогая друг другу, взобрались на стену. Отсюда замок казался пустым, только звон стали и бессвязные крики доносились со стороны ворот.

Короткие мгновения бега, и взору открылась рубка под аркой. Орки стояли насмерть, прорвать их строй так и не удавалось. И тогда Хокан издал боевой клич датов:

– Хей-я-а-а-а-а!!!!

Тотчас протяжно отзвались песиголовцы, вскидывая мечи:

– Ар-роу!!!

И они ударили по обернувшимся оркам, вкладывая всю силу и ярость. Вишена слился с черным клинком, отражая вражеские выпады и сея смерть. Строй орков дрогнул, ратники Сириана насели с удвоенной силой, гиганты с улюлюканием взметнули и опустили молоты, лучники неторопливо выбирали очередную цель и разили без промаха.

Защитную шеренгу смяли в считанные секунды. Битва закончилась стремительно, как летний ливень, в живых не осталось ни одного воина в красном.

Когда затих гром железа в стенах замка, стало слышно, что снаружи тоже рубятся. Взгляды опьяненных победой людей Сириана и эльфов обратились за пределы стен: там несколько десятков всадников в белых накидках гнали к проливу остатки отряда орков на волках. Эльфы-лучники, выстроившись широким полукольцом, слали им вдогонку одиночные стрелы, а ранее, видно, дали хороший залп, потому что невдалеке валялось изрядное количество мертвых орков и волков, утыканных стрелами.

– Это конники из Троя! – сказал Хокан. – Вовремя успели!

Славута, отирая секиру оторванным краем чьего-то плаща заметил:

– Конечно, верхом-то…

На легкое сотрясение почвы Вишена сначала не обратил внимания. Когда оно повторилось, он с тревогой огляделся.

Башни замка дрожали, колебля даже стены. Над башнями трепыхались непонятно какие флаги: они то зеленели, то становились белыми, как снег, чтобы вскоре опять позеленеть.

– Небо! – побледнел Славута. – Мы же в разном цвете! Эй, все кто от эльфов – прочь из замка!

Сириан, вышедший из-под арки, что-то кричал им.

– Да не в ворота! – подсказал Славута. – Вновь через стену!

Эльфы-лучники, песиголовцы, кроме Урхона с Гархом, и Хокан мигом взлетели на стену, и споро спустились.

Только теперь замок перестал сотрясаться; флаг наконец приобрел устойчивый белый цвет и на нем прорезался геральдический орел.

Сириан приблизился; он выглядел взбешенным.

– Как вы оказались в замке? – спросил он гневно.

– Через стену, – пожал плечами Вишена.

– Кто позволил? – продолжал орать Сириан.

– Никто.

– Тогда зачем было лезть?

– Затем, соленый лес, что ты еще час бы в той арке топтался и кучу народа положил, – рассвирепел в свою очередь Вишена. – Воевода, так тя… Воевать научись сначала!

Сириан осекся. Потом сказал, уже тише:

– Здесь я решаю, что делать. А ты подчиняешься мне, не забывай.

– Ну и решай, – Вишена швырнул ему под ноги кошель с золотом. – Я вам не навязывался. Мне орки ничего плохого не сделали. Это не моя война.

Он развернулся и пошел к вновь возникшим в арке воротам, распахнутым перед встречей всадников Троя.

Гарх и Урхон последовали за Вишеной.

Пожарский совершенно не представлял, что станет делать дальше, куда пойдет и зачем. К Тарусу, наверное…

Отвлекло его хлопанье крыльев; какой-то крылатый зверь валился сверху на лужайку перед воротами, оглашая окрестности хриплым клекотом.

Вишена отступил; зверь тем временем, часто, как голубь, взмахивая крыльями, опускался и скоро коснулся земли когтистыми лапами. Голова зверя напоминала соколиную. Меж коричневых кожистых крыльев посреди хитрой упряжи сидел всадник в синем плаще.

Это был Тарус.

Вишена, заслонивши рукой глаза, стоял перед аркой; ветер шевелил его белый плащ.

Наконец зверь успокоился, перестал взмахивать крыльями и сложил их на шерстистой спине. Тарус единым махом соскочил на траву. И в следующий миг заметил Вишену.

– Пожарский! – воскликнул он и раскинул приветственно руки.

Вишена замер; рука его медленно опустилась.

Тарус повзрослел. На лбу прорезались неглубокие еще морщины, а в густых длинных волосах виднелась первое серебро. А ведь он всего на четыре года обогнал Вишену. Значит сейчас Тарус на два года старше, потому что раньше был на два года моложе.

Они обнялись, крепко, как прежде. Никогда еще Вишена так не радовался встрече с побратимом-чародеем. Но он никогда раньше и не оказывался под чужим солнцем.

Из ворот выступил в сопровождении двух щитоносцев Сириан; предводитель эльфов и гном-посланник тоже приблизились к Тарусу. Все с нетерпением ждали, что тот скажет.

Тарус отстранил Вишену, взглядом давая понять, что разделавшись с делами они еще крепко поговорят, и громко объявил: