Роман Лугатин - Новая особь

Отставной военный не смог оставаться на месте, спустя мгновение он уже стоял у раскрытого окна и, жестикулируя руками, пытался привлечь внимание полицейского, заглядывающего в кабину фургона.

При помощи выступа, у водительской двери, полицейский заглянул на крышу. Поняв в чем дело, он осмотрелся по сторонам, но, как назло, не приподнял головы вверх. Батлер неустанно продолжал махать руками.

Полицейский достал рацию, и собирался было поднести ее к губам, но остановил намерение на полпути. Вернув рацию на место, он, протянув руку через открытую витрину, где раньше было лобовое стекло, дернув за рычаг — под приборной панелью, открыл капот.

— Сейчас сигнализацию выключит, — догадался Хьюберт.

Повозившись, некоторое время, в недрах мощного двигателя, полицейскому удалось отключить сигнализацию, даже не прибегнув к отсоединению клемм от аккумулятора. Раздражающий ушную перепонку, назойливый писк сигнала затих. Работа мастера знаменовалась хлопком закрывшегося капота.

Спортсмен не стал наблюдать за дальнейшими действиями полицейского и исчез в комнате. А Батлер, Хьюберт и оба консьержа неотрывно таращились на первоклассного автомеханика в форме полицейского. Холлистайн за все время ни разу не подходил к окну. Его больше беспокоило самочувствие Мередит и молодой женщины, постепенно приходящей в чувства от перенесенного шока.

Теперь полицейский незамедлительно воспользовался рацией.

— Доброе утро, Синди… это Ларсон. Пожалуйста, проверь по базе пассажирский фургон, номер: Алекс, Дуглас, Левайс пятьдесят три… — Ожидая ответа, он опустил руку с рацией и посмотрел, через главный вход, в темное нутро гостиницы. Отсутствие двери, некогда украшавшей вход в гостиницу, его удивило ничуть не меньше, чем полнейшая темнота в вестибюле.

По рации затрещал голос оператора:

— Ларсон, прием…

— Слушаю тебя, Синди.

— Эта машина принадлежит организации, специализирующейся по чрезвычайным происшествиям. Зарегистрирована на некоего Паскаля Хибро. Судя по сводке, они выполняют очередной заказ, поступивший из отеля «Плаза» вчера вечером.

— Спасибо, Синди. — Полицейский, немного подумав, добавил: — Я немного обеспокоен. На крыше их фургона лежат обломки какого-то предмета деревянной мебели. Лобовое стекло отсутствует.

— Тебе вызвать подкрепление? — спросила оператор.

— Даже не знаю!

— Есть еще какие-нибудь признаки вандализма?

— У главного входа в гостиницу отсутствует дверь…

Не нуждаясь в дальнейших представлениях обстановки, оператор произнесла:

— Я высылаю к тебе наряд из трех машин. Попробуйте разобраться в происходящем.

— Хорошо, Синди, большое спасибо… я твой должник.

— Ты всегда мой должник, — пошутила оператор, а через пару секунд соединение прекратилось.

Батлеру так и не удалось привлечь внимание полицейского, он наотрез отказывался поднять голову и посмотреть вверх. Отставной военный попытался быстро собраться с мыслями. Среди всех видов многочисленных эмоций, которым, в силу своего здравомыслия, он не был подвержен, относилась и слепая паника.

Как следует, порывшись в своих сундуках опытных воспоминаний, он нашел лишь, неподходящие к данной ситуации, сложные комбинации движений боевых искусств и технические составляющие огнестрельного оружия. Ни то и ни другое не могло сгодиться для привлечения полицейского, скучающего у своей патрульной машины.

Неожиданно для обоих, между Батлером и Хьюбертом протиснулся молодой мужчина с настольной лампой в руке. Оба спасателя отступили, чтобы предоставить пареньку побольше свободного места для плодотворного осуществления замысла. Как только спортсмен оказался у подоконника, даже не вдаваясь в подробности расстояния, с размаха швырнул светильник вниз. Фарфоровый сосуд осветительного прибора, ударившись об асфальт, разбился вдребезги, а белая шапочка из тонкой материи, подпрыгнув, подкатилась к ногам стража порядка.

— Свершилось… — вздохнул Хьюберт, глядя вниз — на уставившегося полицейского.

Но Батлер, более трезво оценивающий их шансы на скорое спасение, рапортовал:

— Теперь надо как-то, не произнося ни единого громкого звука, сообщить ему о нашем плачевном состоянии.

— Беру это на себя, — прошептал молодой мужчина и бросил вниз скомканный бумажный клочок.

Батлер изумился, сперва словам, ну а затем и действию спортсмена.

— Откуда такая блестящая идея?

Паренек, слегка улыбнувшись, указал на Холлистайна.

— Этот уважаемый джентльмен посоветовал мне так сделать. Изначально я сам собирался ограничиться лишь лампой.

Батлер бросил свой радужный взгляд на старика, сидящего рядом с Мередит, и уважительно кивнул ему. Холлистайн в ответ покорно приподнял краешек шляпы. «Всегда рад посодействовать», — подумал мужчина преклонного возраста.

Полицейский незамедлительно прошел в центр проезжей части и, подобрав скомканную бумагу, вернулся к машине. Следившие за его действиями с высоты несколько пар глаз предвкушали момент своего спасения.

— А что ты там написал? — спросил Людвиг.

— Как это что?.. Правду конечно!

После прозвучавшего ответа, искреннюю радость Батлера, которая отразилась на его грубом лице, как ветром сдуло. Он уже и не надеялся на положительный исход. Предположение усилилось — вдобавок — в результате взгляда полицейского, удивленно воззрившегося на них снизу вверх. Затем тот, придерживая шляпу, в суматохе влез на водительское сиденье патрульной машины и что-то передал по рации.

— Синди, это опять Ларсон, прием…

После нескольких непродолжительных щелчков прозвучал мелодичный отклик:

— Это Синди, слушаю тебя Ларсон, что у тебя там еще?..

— Тут и вправду происходит что-то странное. В одном из окон, на восьмом этаже, мне удалось обнаружить выглядывающих людей. Угадай, каким образом они привлекли мое внимание!

— Позвали на помощь? — предположила Синди.

— Нет. Они швырнули в меня настольной лампой!

— О боже, ты в порядке?!

— Да, все нормально. Лампа в меня не попала. Скорее всего, они и не целились. Похоже, таким способ они всего лишь намеривались привлечь мое внимание. Затем, вслед за светильником, упал скомканный лист бумаги. Тут написана какая-то ерунда.

— Зачитай, пожалуйста.

Ларсон расправил листок с текстом и прочитал:

— Помогите, на нас охотится огромный красный паук, он хочет нас съесть. Ни в коем случае не входите в отель, иначе вам конец. Постскриптум: Вызовите военных…

На какое-то время между оператором и полицейским установилось молчание. Повторное прочтение записки побудило мысли Ларсона хоть частично, но поверить написанным в спешке словам. Ведь эти люди не ради развлечения сидят там наверху и бросаются лампами.