Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета

Когда, наконец, Ильино — небольшой городишко с неполными десятью тысячами населения показалось после поворота дороги, он затормозил мотоцикл так резко, что ему едва удалось справиться с тем, чтобы «Днепр» не завалился на бок.

С пригорка, на котором Глеб находился, хорошо просматривался пост ДПС при въезде в городок. И пробка десятка на полтора машин, среди которых выделялась лежащая на боку огромная фура. Но дело было не в пробке: все увиденное нисколько не походило на обычный затор. И самое главное: сколько он ни всматривался, не смог увидеть ни единого человека. Ни возле опасно накренившегося в кювете ПАЗика, у которого вместо стекол виднелись темные провалы, ни около других машин. Их вообще не было видно, людей.

Сам городок, вытянувшийся вдоль противоположного крутого берега Ильинки, просматривался плохо, и были видны только несколько столбов дыма, тянувшихся почти вертикально вверх — безветрие. Такой дым бывает от недавно зародившегося пожара, что тоже навевало на мысли. Где рев сирен пожарных машин? Он должен отлично слышаться и отсюда.

Глеб свернул на обочину, переехав кювет, загнав мотоцикл в кустарник. Подхватив ружье, он устремился к вершине недалекого холма, откуда получится увидеть значительно больше подробностей. Он понимал: что-то совсем не так, и единственное, что приходило в голову — все это как-то связано с тварями, убившими Егорыча и его пса.

Почти плоская вершина холма заросла вековыми соснами, но видно с нее действительно было далеко.

«Жаль, не прихватил с собой у Егорыча бинокль, или хотя бы что-нибудь из оптики», — подумал он, когда за спиной раздался ровный мужской голос:

— Положи руки на затылок и медленно повернись ко мне.

«Этого еще только не хватало, — Глеб едва не плюнул от злости. И как тут не разозлишься, когда застали врасплох. — Теряю навыки, теряю».

Человек этот, выглядевший лет на пятьдесят, вполне бы сошел за грибника, ему только лукошка не хватало, если бы не пистолет в правой руке. Что особенно не понравилось Глебу, держал он его вполне профессионально — прижав локоть к боку. Поначалу Чужинов принял ствол за ПМ, но взглянув более внимательно, признал в нем «Вальтер ПП». Только калибр показался ему совсем уж несерьезно мелким.

— Ты чего, отец? Ты главное не нервничай — я мирный, — сказал он, протягивая обе ладони вперед, одновременно как бы невзначай делая шаг в сторону, где совсем рядом находилась сосна. Еще один шаг и она его прикроет, а там только и останется, что сорвать ружье с плеча.

Мужчина улыбнулся:

— Ты вот что, сынок новоявленный, сними-ка ружье и приставь его к дереву, а сам отойди от него, да подальше, подальше.

Глеб мгновенье поразмыслив — мужик, как будто бы вменяемый, непонятно только, чего это он так его встретил, выполнил все его указания.

— Так-то оно лучше будет, — сунул тот пистолет куда-то за пазуху. Затем на его лице мелькнуло что-то вроде легкого смущения. — Ты уж извини, что я так, не за себя, за внука. Егор! — позвал он.

И действительно, из-за двух сросшихся сосен показался мальчишка лет десяти-двенадцати.

Когда Глеб уже было открыл рот, чтобы спросить — знают ли они, что вообще происходит? — его опередили:

— Телефон есть?

Глеб кивнул, доставая из заднего кармана наладонник.

— Только связи нет, — протянул его он.

Связь пропала давно, когда он находился еще у Егорыча и вовсю махал косой.

Незнакомец взял телефон, и даже не взглянув на экран, размахнувшись, изо всех сил зашвырнул предмет куда-то далеко в сторону, Глеб даже охнуть не успел.

И снова мужик его опередил:

— Судя по всему, тебе уже посчастливилось встретиться с этими… — тут он неопределенно пошевелил пальцами, будто подбирая наиболее удачное слово.

Глеб кивнул: понятно, о ком идет речь.

— Так вот, не знаю как, но они чувствуют электричество, даже такое слабое, как в телефоне. Так что не жалей, вполне возможно, я тебе жизнь спас.

— Электричество чувствуют? — Глеб удивляться не стал.

В мире существует полно животных, которые даже могут его испускать. Электрические скаты, например, бьющие таким разрядом, что человеку мало не покажется. Или глубоководные рыбы-удильщики, подманивающие в вечной темноте своих жертв с помощью света, исходящего с кончика отростка на его теле. Хотя нет, у них что-то с химией связано. Но в Африке водится электрический сом, это уж точно. К тому же ученые утверждают, некоторые животные распознают магнитные поля Земли, по которым ориентируются. Так почему же этим существам не чувствовать электричество, как тем же акулам?

Существа, сожравшие Егорыча и едва не его самого, явно не из реликтовых хищников, объявившихся вдруг в средней полосе. Не было в истории Земли ничего подобного, уж настолько Глеб ее знал. Они вообще ни на что не похожи, больше всего напоминая плод генетических экспериментов безумных ученых. Но такие бывают только в фантастических фильмах. И никакими грибочками покойный Филатов его ни сегодня с утра, ни накануне не потчевал.

Глеб сделал шаг в сторону дерева, взял ружье и повесил его на правое плечо стволом вниз. Тяжесть оружия действовало успокаивающе, хотя, конечно же, он предпочел бы что-нибудь куда более посущественней.

— Электричество, — подтвердил незнакомец. — Хотя, возможно, я в чем-то заблуждаюсь. Кстати, какие у вас часы?

— Часы не отдам, — попытался пошутить Глеб. Затем на всякий случай добавил. — Они механические.

Выезжая с усадьбы, он накинул на себя куртку, где во внутреннем кармане лежали документы. Останови его с оружием, к тому же чужим, кстати, заряженным, да еще и без документов, долго ему объяснять пришлось бы, что во всем виноваты какие-то монстры, которых, вполне возможно, никто кроме него еще не видел.

Глеб сдвинул пальцем рукав куртки, взглянув на циферблат: «Ого! Время-то уже под вечер». На циферблате был изображен двуглавый орел с зажатым в правой ноге мечом. Далеко не самые дешевые часы — подарок его командира, Кирилла Петровича Викентьева. Не плата за спасенную жизнь, нет, все несколько по-иному. Вообще-то Чужинову светил орден. Но кто мог знать, что все так обернется, и вместо ордена ему засветит срок. Викентьев помог, правда, остался Глеб и без ордена и без надежд на то, чтобы связать свою дальнейшую жизнь с армией. При расставании Викентьев и вручил ему часы. И еще добавил:

— Извини, Чужинов, я сделал все, что мог.

— Я сам во всем виноват, товарищ майор, — ответил ему Глеб, подумав: «Но вернись все назад, ничего бы менять не стал»…

Глеб обратил внимание на заинтересованный взгляд, брошенный незнакомцем на его часы, но его больше интересовало другое:

— Почему вы решили, что именно на электричество? Кстати, меня зовут Глеб Чужинов.