Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 3

Помимо того, что Лу-у стала птицеводом, мне и самому пришлось им стать. Не на женщину же вешать сборку фермы! А как её собирать, не ведая основ дела? Пришлось позаботиться и о ручной помпе со шлангами в полкилометра. Не в вёдрах же воду таскать!.. И о печке для сжигания помёта. Иначе чистую Аку запакостим… И о мешках для золы от помёта. Прекрасное будет удобрение! Только огородов пока нет. Сюда придётся везти… И ещё о многом-многом другом, чего женская птицеводческая наука в себя не включает.

Одно осталось практически не решённым: вентиляция. На аккумуляторах её не наладишь: не навозишься аккумуляторов. Хоть и есть небольшой запас в селении ту-пу… Но это — крохи. Вот когда ветряк удастся привезти, тогда и вентиляция обретёт почву. А пока куда денешься от естественной?

Вертолёт получался загруженным под завязку. Машины эти у нас самые лёгкие изо всех земных. Средние обещали с последующими кораблями. В «Малахите» объясняли это просто:

— У вас поначалу проблемой будет горючее, а не грузоподъёмность. Пока обеспечите себя нефтью в достатке — придут другие машины.

Мы не спорили в «Малахите». Много ли понимали?.. А теперь чешем затылки из-за грузоподъёмности.

Диспетчер Толя Резников предложил:

— Давай разделим груз на две машины и вторую пошлём на следующий день по радиолучу.

Я прикинул, сколько времени уйдёт на разгрузку всего добра и перетаскивание в селение — и ужаснулся. В контейнеры влезало далеко не всё, переносить надо сразу после выгрузки, особенно живность и корм. Да ещё загородку… Всё самое срочное уже лежало в вертолёте. Выходило, что вторая машина простоит в пойме Кривого ручья несколько дней. Так не проще ли через несколько дней её и отправить?

Сели пересчитывать с Толей всю загрузку заново, выкинули из первой машины запасные пилы, страховочный запас кормов и даже петуха. Погуляет пока наседка без него… Выкинули ящик «Тайпы» и заменили тремя бутылочками. Выкинули коробку со сладостями и почти весь запас мешков для золы от помёта. Оставили три мешка. Количество букварей сократили тоже до трёх. Убрали контейнер с инструментом, который я надеялся отвезти в селение ту-пу — для Вига. Давно уже там не был… И, в конце концов, привели наши желания в соответствие со скромными возможностями машины.

А когда после этого вернулся я домой, увидел в коридоре громадную битком набитую сумку, куда мама нежно укладывала переливающееся сари в прозрачном пакете.

— Это что, с собой? — удивился я.

— А как ты думаешь? — невозмутимо ответила мама. — Поносила — и оставила?

— Ты хоть смутно представляешь себе, — спросил я, — куда там можно прогуляться в этом сари?

— А хоть куда! Ей видней!

— Дамы там ходят в шкурах или в юбках из сатина. — Я старался объяснить как можно спокойнее. — У Лу-у — единственный на всё селение сарафан. Для приёма гостей. Но гости там редки. Куда ещё сари?

— У тебя костюмы разбросаны от Нефти до космодрома, — столь же спокойно парировала мама. — Для тебя это нормально. Но это не может быть нормально для женщины. Ей надо иметь при себе максимум одежды.

— А что там ещё, в этом максимуме? — Я кивнул на сумку.

— Бельё. Обувь. Платья. Сарафаны. Всё очень скромно. Ничего лишнего.

— Может, наряды оставить здесь? Прилетит — наденет. Там-то наверняка не наденет. И хранить негде.

— Ну как ты не понимаешь? — возмутилась мама. — Если ей подарили, она должна взять с собой. Если не возьмёт с собой, — значит, не подарили, а дали поносить. Ты хочешь, чтоб она мыслила так же, как Бирута?

Всё! Я был бит и понял, что зря полез в этот спор. По инерции, разумеется, полез… Только что ужимали до минимума груз вертолёта… Ну, что ж, выкину в последний момент ещё один мешок для золы. Если, конечно, он отыщется сверху…

За ужином спросил я отчима:

— Проявляет себя как-нибудь племя ра после гибели Марата? Раньше они нередко появлялись на ферме, наблюдали. А сейчас, пока мы там были, ни одного случая!

— В других местах — то же самое, — подтвердил Тушин. — Будто вымерли! Они сейчас не заходят восточнее дороги на космодром и севернее дороги в Заводской район. По сути, нам от них только того и надо. Пока!.. А им от нас, наверное, надо уже больше.

— Привыкли к снабжению?

— Мы сами приучили. — Тушин усмехнулся. — И свежее молочко, и сгущёнка, и сладости, и немало мяса — всё шло через Марата. А сколько разного инструмента мы им отдарили!.. Марат приучил их к супам — мы подкидывали им бульонные кубики. Многое давали! — Тушин вздохнул. — И не жалко — стали бы только людьми!.. Теперь, понятно, ничего этого у них нет. Что ж, пусть думают! Воспитание людей, в конечном итоге, сводится к умению думать над своими поступками. Чем выше процент обдуманных поступков, тем ближе просто Homo к Homo sapiens. Тебе, как кибернетику, это должно быть хорошо известно.

Тушин умолк, а я вспомнил то, что объяснял нам ещё в детской киберлаборатории первый мой преподаватель электроники Юлий Кубов.

— Самый неквалифицированный человек, — рассказывал он, — обдумывает всего пять процентов своих поступков. Остальные совершает совсем не думая — или инстинктивно или по привычке. На этом уровне раньше находилось мышление необразованных чернорабочих. Потом их легко заменили роботы. Сейчас мало кто мыслит на этом уровне. Разве больные?.. Примерно десять-пятнадцать процентов своих поступков обдумывает средний технический персонал. Раньше это был слой бригадиров и мастеров, которые командовала чернорабочими. Сейчас это командиры роботов. То, что вы, ребятки, уже умеете… — Кубов обвёл всех широким движением руки. — Следующий рубеж — двадцать-двадцать пять процентов обдуманных поступков. Это киберремонтники, инженеры, конструкторы, рядовые врачи, и такие учителя, как ваш покорный слуга. — Кубов при этом церемонно наклонил крупную голову и сверкнул лысиной. — А вот академики, космонавты, крупные изобретатели, дипломаты, разведчики в пору великих войн обычно достигали тридцати процентов обдуманных поступков. Больше у человека пока не зарегистрировано. Так что стремитесь к своим тридцати процентам. Используйте мозг по максимуму!

Вопросов тогда было много, и я спросил о политиках. Юлий Кубов сморщился как от зелёного лимона и отмахнулся от моего вопроса.

— У кого как, — сказал он. — Эта профессия демонстрирует полный диапазон — от пяти до тридцати процентов. Понятно, что чем меньше трупов и крови на политике, тем он умнее. Самый бескровный, не погубивший ни одной души — он же и самый умный…

На следующее утро мы с Лу-у улетели, и затем я убедился, что мама оказалась кругом права. Сумку со своей одеждой Лу-у сразу унесла в хижину отца, и по вечерам, после возни с наседкой и цыплятами, демонстрировала там новые наряды вначале дамам из своей семьи, а потом — всем женщинам селения. Какие разговоры при этом шли, я уж не знаю. Но женщины текли в хижину несколько вечеров подряд, как на популярные спектакли в театрах моего родного уральского города. А бедный Тор, изгнанный на это время из собственного жилища, терпеливо плёл пол из лиан во второй геологической палатке.