Сергей Шангин - Окончательная синхронизация

Нам удалось зацепиться за металлическое ограждение террасы второго этажа очередного строения, и выбраться из воды. Неосознанным движением души я выхватил из воды длинный обрывок веревки, наскоро привязал его к каждому из наших поясов и крепко примотал к металлической стойке балкона. Если этот дом выдержал первый удар, — подумалось мне, — значит, есть надежда, что устоит и при второй волне. Главное, чтобы нас не смыло снова за борт. Едва я успел надеть на Эву кислородную маску, как волна ударила в дом.

Если представить себе жидкий товарный поезд, то это описание в точности соответствует ощущениям человека, попавшего под напор гигантской волны. Тысячи тонн обрушились на хлипкое сооружение, предназначенное для спокойного отдыха, но никак не для противодействия стихии. Домик стонал и дрожал, опорные стойки изгибались, как тонкие прутики под напором ветра. В любое мгновение его могло просто смыть и перемолоть вместе с нами, но видимо бог нашел причину, по которой мы остались в живых. На наше счастье крупные предметы миновали наши головы и тела, хотя мы едва не отдали богу души, когда волна перекатывалась через дом. Едва вода схлынула, мы с Алексеем отплевываясь и фыркая, как тюлени, ринулись спасать Эвелину, не подававшую признаков жизни.

Господи, когда я просил тебя дать нам воды, чтобы помыться от дерьма, я не имел в виду такое ее количество. Достаточно было тазика, корыта, ну, в крайнем случае, большой лужи. Нельзя же, господи, воспринимать все просьбы буквально! В следующий раз я буду осторожнее с молитвами и просьбами, раз уж ты воспринимаешь их так неадекватно. Хотя ты спас нас, господи, только что! Надеюсь не для того, чтобы отправить к черту в зубы?

Алексей разрезал комбинезон на груди Эвелины и приложил ухо к груди.

— Не бьется… сердце не бьется! — заорал он с лихорадочным блеском в глазах, — Давай, помогай, хватай ее за ноги, мне одному не справиться!

Он схватил Эвелину за ногу и жестами предложил мне сделать то же самое с другой ее ногой.

— Ты что, с ума сошел? — заорал я, представив себе самое страшное — куратор решил выбросить Эву в поток, чтобы избавиться от свидетеля, — Ты, сволочь, что задумал? Я не дам ее утопить!

— Идиот! Хватай за ногу и подымай ее вверх! Нужно вытрясти воду из легких, иначе нам ее оживить! Делай что говорю! — рявкнул он зло.

Я не стал спорить и тотчас же рванул ногу Эвелины вверх. Мы трясли ее тщедушное тело как тряпичную куклу, пока изо рта не хлынула потоком вода.

— Кладем на пол! — скомандовал Алексей, когда вода перестала вытекать изо рта.

— Делай искусственное дыхание! Учили или показать?

— Учили, — буркнул я, и приник к губам Эвелины, делая глубокий выдох.

Господи, дай ей шанс, маленький шанс, она же такая хорошая. Я раз за разом приникал к ее губам, вспоминая наш последний… тьфу на тебя, что значит последний?… просто поцелуй, вдыхал в нее кислород, а куратор в то же самое время сильными движениями массировал грудную клетку, пытаясь заставить сердце биться.

Эвелина вздрогнула, хрипло кашлянула и открыла глаза. Мы с Алексеем замерли, боясь спугнуть чудесное мгновение. Она оперлась на локоть, склонилась к деревянному мокрому полу, и ее вырвало. Никогда не замечал за собой радости при виде блюющих людей, тем более женщин. Но этот рвотный позыв был для меня сейчас самой прекрасной картиной, самой желанной и долгожданной. Все, что ты сделаешь сейчас, Эва, будет самым прекрасным и незабываемым. Лишь бы ты делала и делала это, не останавливаясь, не прекращая жить. А потом мы разберемся со своими воспоминаниями.

— Господи, — неожиданно прервал нашу рвотную идиллию Алексей, — еще волна! Держись, кто может! Маски, маски натяните!

И пришла волна. Нас снова мотало, било, колотило, как болванчиков на веревочке. Но в отличие от прошлого беспросветного состояния меня грела мысль, что Эвелина жива, что мы снова вместе и, значит, все сможем. В конце концов, вода она ведь просто вода, а человек — это… Закончить восторженную мысль мне помешала какая-то тяжелая штуковина, ударившая меня точно в лоб. Нокаут… темнота… тишина… небытие.

Не знаю, сколько прошло времени, но я внезапно почувствовал, что меня лупят по щекам. Мне снился сон, в котором я был маленьким мальчиком, гонялся с сачком за порхающими бабочками. Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась цветущая степь и яркое, горячее солнце нагрело цветы и травы, выпарило из них ароматы меда и луговой свежести. Мне удалось наконец ухватить самую красивую бабочку сачком, я осторожно расправлял марлю, чтобы насладиться ее видом. Как бабочка взмахнула своими нежными крылышками и… влепила мне оглушительную пощечину, потом еще одну и еще. Я вздрогнул от неожиданности и очнулся.

— Фу-у-у! — выдохнула Эвелина, и опустила руки, — Я думала, ты никогда не очнешься!

— Ты зачем меня дубасила? Вот и спасай потом таких! — пробурчал я, с трудом наводя фокус в глазах.

Перед глазами все плыло, я с трудом различал туманные фигуры Алексея и Эвы, на лбу обнаружилась здоровенная ужасно болезненная шишка, все тело ныло, в горле невыносимо саднило от килотонн соленной морской воды. Из дерьма вышли, в дерьмо и окунулись, мелькнула в голове философская мысль. Потом чья-то добрая рука сорвала с моего лица грязную запотевшую кислородную маску, и мир засиял сочными красками, став неожиданно четким и видимым. Тьфу на вас, а я уж подумал, что та дубина у меня все зрение вышибла.

— Надеюсь, больше морских купаний не ожидается? — осведомился я тоном пациента санатория, уставшего от процедур.

— Вот это обещать не могу, — сдирая с себя задубевший от соли и воды комбинезон, пробурчал Алексей, — нам бы определиться, куда нас вынесло из той дыры и не лучше ли оказаться сейчас на прежнем месте.

— Вы как хотите, а мне туда не хочется, — пропищала Эва, прыгая на одной ноге в попытке вытрясти воду из ушей. При этом ее обнаженные груди смешно подпрыгивали…

— Эй, ты не задумала совратить местное население сеансами стриптиза? — окликнул я Эву, тоном ревнивого супруга.

— А… что… ты о чем? — удивилась она, явно не замечающая несоответствия своего вида официальным канонам приличного общества.

— У нас на первое топлесс? — саркастически осведомился я.

— Ой… — она прижала к груди ладошки, с удивлением обнаружив собственную наготу, — когда это я успела разнагишаться?

— Ну-у-у, это у тебя вообще быстро получается! — туманно ответил я, не уточняя причин отсутствия верха у комбинезона.

— Издеваешься, да?! — возмущенно фыркнула Эва, — Дайте лучше что-нибудь надеть! Ишь, развалились тут как тюлени довольные, только бы на голую бабу поглазеть!

Я фыркнул, не в силах сдержать смеха при виде этой хрупкой полуобнаженной фигурки с прижатыми к груди ладошками, полной истовой веры в то, что мужики немедленно кинуться по магазинам в поисках какой-нибудь тряпки для ее прикрытия. Алексей тоже не выдержал и захохотал в полный голос. Эва переводила недоуменные взгляд с меня на Алексея и обратно, хмурилась, готовя гневные слова, но неожиданно сморщила носик и расхохоталась вместе с нами.