Сергей Шангин - Без царя в голове

— Миша, какого лешего ты сюда этот ящик поставил? Убиться же можно, — чертыхнулся Иван, чудом не врезавшийся лбом в контейнер, стоящий прямо перед входом.

— А то я поставил? — пьяно изумился Швондер. — Меня в сторонку отодвинули и сами все изладили, сказали руки-ноги оторвут, если с места сдвину.

— Да ну, разве ж такое бывает, разве ж ты на своем корабле не бог и царь в одном лице? — не поверил Иван.

— Ваня, ты не поверишь, какие привередливые заказчики бывают. Одному сделай так, другому эдак. Скажут поставить перед входом в трюм, поставлю. Скажут подвесь под потолок, подвешу. Один чудик из мусульман требовал, чтобы гроб с телом его покойного папаши летел ногами на восток.

— А где ж ты ему в космосе восток найдешь?

— Ха-ха, ты не знаешь Швондера. Я написал на стене «Восток» и поставил гроб ногами к надписи. Клиент плакал от умиления.

— А это тоже гроб?

— Типун тебе на язык, мне одного хватило. В дороге отрубился гравигенератор и пришлось тот гроб ловить по всему трюму. Так что это точно не гроб!

— А что же там?

— Иван, ты же понимаешь, честный купец никогда не сунет нос в закрытый ящик. Ты бы стал доверять перевозки нечестному купцу? То-то и оно.

— Стало быть ты везешь и не знаешь даже что это такое? — удивился Иван. — А вдруг там бомба?

— Да какая там бомба, обычное радио, только странное.

— А говоришь, не знаешь, — победно ухмыльнулся Иван.

— Конечно, не знаю. Ты сам посуди, написано «Грюндик», то есть немцы делали, принимаю товар с Аризоны, то есть на американской фабрике изготовили, а подписано «Маде ин Чина», стало быть, китайский товар! Ты что-нибудь понимаешь?

— Ничего не понимаю, — честно признался Иван, — мутят чего-то америкосы!

— Не без того, но деньги платят, а это значит… — Швондер многозначительно задрал указательный палец.

— И что это значит?

— Это значит, что мне без разницы, что они там возят по всему космосу туда-сюда второй месяц кряду, лишь бы оно не рвануло в пути. Правда, это мелочь, много на том не заработаешь, настоящий товар вот! — купец указал на что-то, находящееся выше злополучного ящика.

Взорам Ивана открылись бесчисленные стеллажи с плотно уложенными на них мешками. Мешки округлые, с виду набиты чем-то мягким.

— Барахло китайское возишь? — понятливо покивал Волгин, прикидывая, сколько может заработать Швондер на такой поставке за один рейс.

Выходило прилично, но не так уж много, чтобы строить великую тайну. Тоже мне секрет, да каждый второй везет в своих трюмах китайскую контрабанду и таможня смотрит на это сквозь пальцы, потому как где нужно все надежно подмазано.

— Не-е-е-т, Ваня, ты глубже смотри! — многозначительно подмигнул Швондер.

Он обошел дурацкий контейнер, решительно выдернул ближайший мешок со стеллажа и легко разорвал тонкую мешковину. Затем, сунув пальцы в прореху, вытащил пучок каких-то сушеных листьев. С многообещающим видом, потер листья между пальцами и сунул прямо под нос Ивану.

— Нюхни, — приказал он. — Чуешь аромат?

Иван старательно вдохнул, чуть не втянув ноздрями весь пучок из рук Швондера. От запаха стало удивительно легко и радостно на душе, ноги обмякли и закружилась голова. Чтобы не показать досадной слабости, Иван прижался спиной к контейнеру.

Некстати вспомнилась последняя пьянка, драка с Каховским и сам Каховский с его навязчивым «Разрешите представиться, Каховский!», с которым он лез ко всем присутствующим после определенного градуса. Представилось в красках, зримо, словно и не уходил из кабака.

Одновременно с этим Иван почувствовал нечто странное, не поддающееся описанию ощущение. Словно кто-то мягко прикоснулся к его сознанию, пощекотал мозги льдистыми пальчиками и утонул в самой их глубине, оставив ощущение чего-то постороннего и ненужного. Иван помотал головой, прогоняя наваждение. С виду табак табаком, а забирает почище дури.

— Хороша зараза! — восхитился он. — Табак? Не пробовал такого, забористый, аж жуть!

Понятно, такой заразы много требуется. Народ курит, как фабричная труба, сколько того табака требуется, чтобы каждому курильщикам хватило? Тут можно всю жизнь возить, да не одним тяжелогрузом, а сотне таких и то мало будет. Ничего не скажешь, молодец Швондер, ай да еврей, ай да верткий мужик.

— Это, Ваня, не табак, бери выше! Очень редкая трава с планеты Аливандер. Но я тебе ничего не говорил, пусть это будет нашей маленькой тайной! — Швондер говорил торжественно, словно посвящая Ивана в рыцари древнего ордена. — Планеты Аливандер нет ни на одной карте, да и найди ты ее случайно, это тебе ничего не даст.

С этими словами Швондер хитро подмигнул Волгину, достал из кармана черный бархатный кисет, высыпал из него табак на пол и плотно набил кисет загадочными листьями.

— Запомни, Ваня, если станет грустно, так погано, что хоть вешайся, самая малость такой травки сделает тебя счастливым. Но помни — немножко, иначе крышу снесет напрочь!

— Дорогая небось штуковина, — засомневался Иван, вспомнив о своем жалком финансовом положении. — Простому человеку такого и не купить.

— Это стоит… — капитан вознес глаза к потолку, что-то забормотал, словно подсчитывая, и хмыкнул, — … побольше, чем такой же кисет бриллиантов чистой воды, за весь груз естественно! — капитан торжественно вознес вверх кулак с зажатым в нем кисетом черного бархата. — Бери в подарок. Бесплатно, то есть даром.

Наркотой Иван не баловался и особого желания привыкать к травке не испытывал, потому как видел во что превращаются классные пилоты, позволившие себе подобную привычку. Бывает после боя нервы требуют покоя, так выпей и усни. А трава штука опасная, потому как затягивает, превращает здорового мужика в растение.

— Миша, я такое не курю…

— Ваня, ее не курят, а жуют. И привыкания к ней нет, — словно прочитав мысли пилота, подмигнул Швондер.

— Жуют? Уверен? — Иван недоверчиво нахмурился, разглядывая и принюхиваясь к содержимому черного кисета.

— Уверен! — сказал, как отрезал капитан. — Швондер всегда говорит правду, только правду, но не всю правду, — и он захихикал, вспомнив какой-то смешной эпизод из своей длинной торгашеской жизни.

Они обнялись, как старые друзья. Швондер всхлипнул, шмыгнул носом, пробурчал что-то вроде: «Будь здрав, боярин!». Иван не остался в долгу и по-медвежьи крепко обнял купца. Швондер, охнув, с трудом вырвался из цепких объятий пилота.

— Хороший ты человек, Миша, и на еврея совсем не похож. Первый раз на моей памяти с таким человеком, как ты, Миша, встречаюсь. Человек… человечище… у-у-ух. Вот не поверишь, Миша, а я тебя никогда не забуду!

Капитан прослезился от умиления, смахнул скупую слезу рукавом, шмыгнул носом.

— Возьми на память, Ваня! — расщедрился Швондер, протягивая Ивану плоскую фляжку. — Табак сжуешь, водку выпьешь, а фляжка останется! — он немножко отдохнул и продолжил. — Пустой не держи — примета плохая! Невелика фляжка, но в трудную минуту глоточек и согреет и развеселит.