Дмитрий Митюшин - Звёздный всадник

– Спасибо, Сурэб, отлично работаете, – улыбнулся полковник. Майор оказывается толковый малый, хоть и выскочка. – Думаю, сработаемся.

– Я тоже так думаю, господин полковник.

– Продолжайте наблюдение.

– Слушаюсь. – голограмма исчезла.

Полковник откинулся в кресле. Некоторое время сидел, глядя перед собой. Затем неожиданно для себя Лоух задремал.

Спустя часа полтора мелодичный звук интеркома разбудил полковника. Стряхнув остатки сна, нажал кнопку, и появилась голограмма. Майор ан Сонл выглядел возбуждённым:

– Господин полковник, во дворе дома Шкурко обнаружен посторонний. Он убил двух сторожевых животных. Скорее всего, это Кантор.

– Так. Срочно пошлите группу для уничтожения гостя. Выполняйте!

– Слушаюсь, – отсалютовал майор и отключился.

Около двух ночи через забор небольшого особняка перемахнула фигура в чёрной, просторной одежде. Ли бесшумно приземлился с внутренней стороны забора. Он один из немногих, кто знает о доме, где иногда появляется Матрос. Он мог быть один, мог быть с девками, а мог и с бригадирами. Охрана сегодня усилена, значит, скорее всего, здесь вместе с Матросом бригадиры.

Оставив друзей наедине, Ли решил ликвидировать опасность, что угрожает Светлане в их отсутствие.

Кореец двинулся к дому и почувствовал сзади справа и слева движение. Две здоровенные кавказские овчарки кинулись практически одновременно, не залаяв и даже не зарычав. Одним движением Кантор выхватил меч Ас-Сангар и, развернувшись, разрубил пополам каждую собаку. В разные стороны разлетелась горячая, дымящаяся кровь. Несколько крупных алых капель попали на чёрный балахон и маску, сделанную из двух чёрных платков и закрывавшую лицо так, чтобы остались незакрытыми одни глаза. Тишина не потревожена. От лёгкого морозца почва подмёрзла, однако под ногами Ли не хрустит. Кореец умеет ходить бесшумно по любой поверхности.

Он приблизился к дому и встал около окна. И тут почувствовал знакомое колыхание воздуха. Оглянувшись, увидел, что перед домом расходятся концентрические круги воздуха, и из центра кругов в его сторону ринулись человеческие фигуры. «Чёрт, – выругался про себя кореец. – Мог бы догадаться, что они пасут всех, кто входил или может входить в контакт с нами. Однако, похоже они не ожидали моего появления», – понял он. Полиморфы десантников не приняли вид землян, а выглядели серыми комбинезонами со шлемами того же цвета, полностью закрывающими лица солдат, защищая их от материальности чуждого мира. Кантор оказался прижатым к дому. Не колеблясь ни мгновения, обнажил меч и бросился к ближайшему десантнику и прежде, чем тот нажал на курок, разрубил от левого плеча до правого бедра. Проворачиваясь вокруг оси и приседая, нанёс круговой режущий удар по животу второго солдата. Используя энергию вращения, кореец высоко подпрыгнул вперёд-вверх, выполнил сальто, перепрыгивая через зону перехода, и бросился к забору. Преодолевая в сальто забор, отбил мечом пару зарядов, выпущенных вдогонку. Заряды вспахали землю перед забором и опалили кусты. Ещё несколько зарядов ударили в забор и, разбрызгивая искры и штукатурку, образовали дырки диаметром около полутора сантиметров с расходящимися по радиусу зигзагом трещинами.

Пятеро десантников преодолели забор, но Кантор исчез. На шум из дома выскочили боевики. Оставшиеся около дома восемь десантников обстреляли всех парализующими зарядами. Двое солдат втащили в зону перехода погибших товарищей, трое ворвались в дом, парализовав выстрелами из оружия, похожего на короткоствольные автоматы, всех, кто там находился. Вернувшаяся пятёрка быстро обыскала окрестности, но ничего не нашла. Диверсионная группа исчезла в зоне перехода.

Света с Семёном, обнявшись, лежали на кровати. Ни у одного из них не было сил что-либо говорить. Они любили друг друга до изнеможения. Вот так, чтоб ни осталось сил ни на слёзы расставания, ни на что-либо ещё. В душе пустота и отрешённость. Они так прощались. Всю силу чувств они выразили в прощальном, последнем танце любви.

Осенью светает поздно. Семён посмотрел в окно и увидел чуть слабую полоску светлеющего неба. «Утро, – шевельнулась вялая мысль, – Скоро придёт Ли. И куда его черти понесли на ночь глядя? Наверное, решил оставить нас наедине, чтоб мы могли нормально проститься». Мужчина почувствовал пристальный взгляд девушки и посмотрел ей в глаза.

– Ты вернёшься? – тихо спросила Светлана. Он также тихо ответил:

– Не знаю.

Света уткнулась носом ему в плечо. Он молча гладил любимую по волосам и плечам. Спустя несколько минут Шубин почувствовал, как она слегка вздрагивает, и по плечу, щекоча кожу, катится капелька. Семён взял её лицо в ладони и мягко и нежно поцеловал мокрые от слёз глаза.

– Прочь осадки из глаз прекрасных, – Семён попытался улыбнуться. – Не плачь, солнышко моё. Не известно, что нас ждёт впереди. Я не совсем человек, но и не на все сто Ас-Сангар. Что я представляю собой сейчас, и что со мной будет, когда я войду в схрон, только Всевышний знает. Кроме того, до него нужно ещё добраться и войти в строго определённое время. Как видишь, шансов вернуться у меня куда больше.

– Но ведь Ли сказал, что вы не вернётесь.

– Он так не говорил.

– Как это не говорил? Сегодня за чаем…

– Ну во-первых, он сказал «скорее всего», во-вторых, он любит сгущать краски…

– А в-третьих?

– А в-третьих, это было уже вчера.

Раздался негромкий стук в дверь, и они услышали знакомый голос:

– Друзья, простите, что прерываю вашу беседу, но пора вставать. Пойду, приготовлю что-нибудь на завтрак.

Пока Семён со Светланой принимали душ, Ли заварил чай по своему рецепту и пожарил яичницу с колбасой.

Ели молча. Ли хорошо понимал, что торится в душах ребят. Не вовремя они встретились. Ох, не вовремя. Но ничего не поделаешь. Надо иметь дело с тем, что имеешь.

– Светик, нам пора, – улыбнулся Ли чарующей улыбкой. – Через полчаса после нашего ухода, выйдешь из дома. Тебя «похитит» Павловский. Постарайся, чтобы всё было натурально, и ничего не бойся. Владимир Николаевич, хоть он немного не в себе, знает, что делать в различной ситуации.

– Зелье? – тихо спросила девушка.

– Да.

Вдруг её взгляд оживился.

– Ли, дай мне тоже какое-нибудь зелье, чтоб я могла забыться. На время вырубиться. А потом ты меня расколдуешь. Я ведь с ума сойду, ожидая вас.

– Нельзя, – отрезал кореец. – Есть только одно средство, – добавил он, немного смягчившись, и, увидев в глазах девушки вопрос, продолжил:

– Есть одно средство: ты должна разлюбить Семёна и забыть о нашем существовании.

Семён и Света на некоторое время онемели и остолбенели. Девушка первая вышла из ступора.

– Ты… это… серьёзно? Что ты такое говоришь?