Максим Резниченко - Человек из прошлого

Было ли у меня время, чтобы разбираться в происходящем? Забыть, что увидел и продолжить свой путь или остаться, чтобы выяснить, что происходит? Выбор был прост, как всегда. Если человек в беде, я помогу ему. Потому что это в моих силах.

Уже отчетливо был слышен грохот копыт, а пересвист всадников, который и привлек мое внимание, звучал азартно и зло. Без сомнения, я наблюдал за самой настоящей погоней. Беглец – женщина, а дюжина всадников на черных конях гнали ее. Красная лошадь вдруг изменила курс и помчалась в мою сторону – видимо, беглянка заметила меня. Ее загонщики, как привязанные, последовали за ней, также поменяв направление. Проклятье! На такой скорости они просто втопчут меня в землю и даже не заметят. Но то, что неизвестная была в беде, не возникало сомнений. Она находилась уже в полусотне метров от меня и стремительно преодолела это расстояние. Преследуемая пронеслась мимо, обдав ветром, пылью и запахом крепкого лошадиного пота. Я еще успел поймать взгляд круглых от страха темных глаз, когда начал плести.

Погоня со свистом и гиканьем неотвратимо, как локомотив, летела прямо на меня. Земля страшно содрогалась под ударами копыт огромных черных коней. Но это и все, чем они могли навредить мне – напугать своим видом.

Работать с воздухом проще всего – он совершенно не инертен и моментально отвечает на мои манипуляции. Для устойчивости пришлось сильно согнуть в коленях ноги, потому что в нескольких десятках метров от меня мощный боковой ветер хлестким ударом сбил с копыт первую пятерку преследователей. Из пылевой завесы выскочила следующая тройка коней. Их глаза были круглыми от ужаса. У меня заложило уши от резкого перепада давления, когда воздушный таран ударил в грудь и их. С громким испуганным ржанием они опрокинулись на спины, подмяв под себя седоков. Я подождал совсем немного, усмирил стихию и привычным способом заставил осесть на землю пыль. От напитавшей воздух влаги стало заметно свежо. Уже достаточно прояснилось, чтобы я смог разглядеть всадников, рысцой двигавшихся в объезд меня. Огляделся назад. Женщина с черными волосами, удалившаяся от меня, теперь, напротив, гнала своего коня обратно. Надо понимать, под мою защиту.

Между оставшимися в седлах всадниками и беглянкой находился я, и теперь мне, наконец, удалось лучше рассмотреть неудавшихся преследователей. Под стать своим коням они выглядели могучими. Из-за высоких лук седел было тяжело разглядеть их амуницию, да мне это, собственно, и не нужно. Все, что я видел, – это здоровенных мужиков на огромных конях. Тела людей защищены черными панцирями, застежки которых сверкали на плечах серебром. Мне видны были небольшие круглые щиты, притороченные к седлам, и короткие широкие мечи на поясе у каждого. Короткие, но густые бороды скрывали их лица наполовину. Головы воинов непокрыты, а такие же черные, как у беглянки, волосы были собраны на затылках в хвосты. Глаза всадников зло сверкали и не обещали ничего хорошего.

Верховые прекратили движение, увидев, что я обратил на них внимание. Хотя сами они по большей части следили за женщиной у меня за спиной. Удивительно, но их кони не выглядели уставшими, словно их только что вывели из стойл. И они никуда не сбежали, а сгрудились все вместе неподалеку. Стеная и что-то глухо бурча себе в бороду, с земли поднялся последний из тех, что я сбил. Он сильно закашлял, несколько раз сплюнул на землю и, наконец, поднял на меня злые глаза. На воине, в отличие от остальных, панцирь был не черного, а красного цвета, а массивные застежки на плечах – золотого. Предводитель отряда, надо полагать.

Пыль уже полностью улеглась, и я с облегчением стянул с лица платок, вдохнув полной грудью значительно посвежевший воздух.

– Покажи свои глаза, прежде чем сдохнешь! – прорычал предводитель, выхватив из ножен короткий меч. Остальные головорезы повторили его движение, наполнив воздух шелестом выхватываемых клинков.

Почему бы и нет? Не собираюсь же я фехтовать с ними. Просто меня разобрало любопытство. Без резких движений, я снял очки левой рукой, а правую держал на рукояти пистолета в кобуре на поясе. И вожак, и его воины вздрогнули и отступили на шаг, когда заглянули мне в лицо.

– Мы не боимся тебя, проклятый колдун! – вдруг выкрикнул предводитель.

– Почему вы преследовали эту женщину? – выдержав взгляд, полный необъяснимой ненависти, спросил я.

– Она преступница! – выплюнул он. И я вдруг понял, почему воины на меня еще не напали. Они боялись и боялись сильно. Мне была непонятна причина этого страха, но все равно я рад, что не придется их калечить, чтобы остановить. Я Плетущий, а не костолом.

– Уйди с дороги! – оскалился сквозь густую бороду вожак, но сам остался на месте.

– Что совершила эта женщина, если вы ее преследуете?

– Не твое дело! – снова прорычал он и крикнул через плечо: – Ярмол, Клин, Агас!

Три всадника слева от него остались неподвижны, а названные, из стоявших за спиной своего командира, вкинули мечи в ножны и бросились к лошадям. Быстро, но без суеты, они сняли что-то с седел. Луки. Один из головорезов повернулся.

– Сломан, – хрипло бросил он.

Двое других споро натянули тетиву на луки, но не вернулись на прежние позиции, а сместились правее. Каждый из них сжимал в левой руке по три стрелы, полагая, что больше не понадобится. Воины действовали четко и грамотно, показывая выучку и высокий уровень дисциплины.

А мне стало вдруг по-настоящему интересно, куда же, в чей сон я попал. Теоретически, он мог сниться любому из находившихся здесь: женщине, предводителю, одному из головорезов. Странно, но меня снова охватило ощущение неестественной правдивости происходящего. То самое, что я испытывал, когда пребывал в странной реальности, оказавшейся будущем.

Плохо, что я не «созерцал» раньше. Если моя усталость может послужить этому оправданием, то пусть так и будет. Я настроился привычным образом, подготовившись «созерцать», чтобы знать, кому из присутствующих снится этот сон, а кто не более чем плод воображения, фантом. Сразу посмотрел на беглянку за спиной. Человек. Так я и думал. Ей снился вполне обычный кошмар, в котором она убегает от вооруженных людей. Повернул голову к преследователям, и в тот миг, когда «созерцал» их, вожак прокричал:

– Умри, Плетущий!

Тело среагировало само. Ноги бросили его в сторону. Со злым шелестом обе стрелы пролетели мимо. Выйдя из переката, я выхвати из кобуры пистолет и открыл огонь. Оба лучника вздрогнули от прямых попаданий и осели на землю. Топот копыт слева. Успеваю. Искаженное яростью лицо предводителя. Стремительный прыжок в мою сторону. Бледно мерцающее жало его клинка, нацеленного мне в грудь. Палец дважды жмет на спусковой крючок. Одна пуля попадает между ключиц, как раз над верхним краем панциря, вторая – вырывает колено из опорной ноги. Вожак начинает заваливаться, а я переношу огонь на воинов за ним. Нас разделяет десять шагов. Никто из них не успел их преодолеть. Все, я пуст. Отпустил пистолет и через несколько мгновений уже сжимал восьмизарядный Бенелли, самозарядное ружье.