Максим Резниченко - Человек из прошлого

Не уверена, сколько прошло времени, но неожиданно от сильного толчка пол ушел из-под ног. Я упала, ударилась головой, но сразу поднялась. Зрение после долгого «созерцания» постепенно возвращалось, но все вокруг выглядело еще размытым и, к тому же, двоилось. Нужно срочно выбираться из подвала, потому что я не хочу оказаться под завалом, если землетрясение разрушит здание. Натыкаясь на углы и стены, падая и снова поднимаясь, мне удалось выбраться из подвала, но здания я решила пока не покидать. Поднялась на второй этаж и встала у окна. Попыталась «созерцать», но глаза пронзила резкая боль. Видимо, я слишком долго пользовалась особым зрением. Значит, какое-то время придется обходиться без «созерцания». Не беда. Наконец, и обычное зрение вернулось ко мне полностью, и смутная, размытая картинка перед глазами приобрела четкость. От открывшегося из окна вида на миг перехватило дыхание. Там, где раньше был парк, сейчас осталось пожарище: стояли обугленные, тлевшие и местами еще горевшие деревья. В багровых огненных всполохах земля казалась живой от кишащих тварей. Где-то там должен быть Страж, но я не увидела его, зато увидела то, отчего здание больницы сотрясалось, как от подземных толчков. Это так шагали огромные, просто исполинские твари-скорпионы. Ничего себе! Я и не знала, что они вообще были среди тех заготовок, которые приготовил Леня. Судя по всему, Стражу придется срочно уходить – уж слишком много монстров, чтобы пытаться бороться с ними в одиночку. И Оружейник ему уже не поможет. Надеюсь, змей не пострадает и сможет покинуть эту смертельно опасную фантазию.

Нет, Страж не ушел. Я видела, как один за другим погибают огромные скорпионы. Чаще всего их уничтожали воздушные удары, реже – огонь. Ветер, врывавшийся в разбитое окно, у которого я замерла, нес дым, гарь, вонь паленной шерсти. Страшные завывания, взрыкивания, визги, крики и грохот передвигавшихся исполинов слились в безумную какофонию.

Нужно подняться на пятый этаж. Надеюсь, что смогу застать Учительницу врасплох. Отравленный клинок, который я для нее приготовила, покоится в ножнах у меня на поясе.

А это еще что такое? Вдруг над копошащимися тварями, над горящими деревьями и даже над огромными скорпионами из ниоткуда выросла гора. До нее было не так уж далеко, но ее плоская вершина плохо угадывалась в дыму, хотя языки пламени, бившие из-под основания горы, были видны отлично. Попытку «созерцать» снова пресекла острая боль в глазах. Смахивая выступившие слезы, я «достала» бинокль и приникла к окулярам. Ого! От горы во все стороны яркими алыми ручьями растекалась горящая лава! Дым становился гуще из-за сгоравших в больших количествах монстров, и дышалось все тяжелее. Я сильно закашлялась и только тогда заставила ветер усилиться, чтобы он отогнал прочь как дым, так и нестерпимую вонь. Сразу стало легче дышать, и в очистившемся воздухе я смогла без особых помех разглядеть саму гору. Мое сердце замерло и дало сбой, когда я увидела того, кто находился на ее вершине – Учительницу собственной персоной. Как она там оказалась? Не вдаваясь в раздумья, быстро «достала» снайперскую винтовку, приготовила ее к стрельбе и приникла к оптическому прицелу. Палец на спусковом крючке задрожал от напряжения, и я все-таки убрала оружие. Нет, это будет слишком легко и просто. Марина Яковлевна должна быть наказана иначе – так, как я запланировала.

Тем временем лава, вытекавшая из-под горы, разливалась все шире, собирая обильный урожай из тупых тварей, не понимавших, что нужно отступить. Но Учительница рано радовалась, потому что шелестя десятками тысяч кожистых крыльев, с неба ее атаковали летающие твари. Багровая луна неожиданно исчезла за мигом вскипевшими тяжелыми тучами. А потом началась гроза. Ослепительные молнии расцветили низкое лохматое небо тысячами электрических разрядов. Через несколько минут я вдруг поняла, что атака монстров закончилась, так и не начавшись – они все сгорели в ослепительном свете необычных молний.

Жуткое и страшное зрелище было снаружи: горевшая тяжелым огнем земля, потоки лавы, злые и угрюмые небеса, подсвечиваемые снизу багряным; темная гора, загородившая собой полмира. Несколько раз я пыталась остановить растекавшуюся во все стороны лаву, но ничего у меня не вышло. Я лихорадочно соображала, что делать дальше, как достать Учительницу. Будь на моем месте Оружейник, он бы решил эту задачу в два счета. Но это невозможно уже даже теоретически. А если…? Марина Яковлевна ведь находится на этой горе посреди озера расплавленной лавы, так почему бы просто не разрушить ее, чтобы Плетущая ушла оттуда? Я мысленно потянулась к темной громаде и заставила сначала основание горы, а потом и всю ее разрушаться, осыпаться в огненное горнило. Почему у меня ничего не получается? Я все делаю правильно. Словно в ответ на мои мысли, гора стремительно изменила цвет, став… прозрачной? Я не сразу поняла, что произошло, а когда стала ясна суть изменений, меня охватили злость и восхищение. Злость – от того, что Марина Яковлевна предугадала мои действия и смогла их блокировать, а восхищение было вызвано тем, во что превратилась гора. Огромный, просто немыслимых размеров алмаз – вот чем стала каменная скала. Какое-то время я просто любовалась игрой света на его гранях, а потом, коротко усмехнувшись, снова потянулась к нему. Я начала плести, представив, как атомы углерода, из которых состоит минерал, стали превращаться из объемных шестиугольных тетраэдров в плоские. У меня получилось, и основание горы потемнело, потому что превратилось в графит. К сожалению, Учительница сразу прочитала мои действия, и быстро пресекла превращение алмаза в то, чем обычно пишут карандаши. Я ни на миг не переставала плести, но и она так же упорно блокировала мою работу. Может быть, стоит попробовать иначе и…

Я даже не успела осмыслить новую идею, потому что с ужасом вдруг поняла, что некая неведомая сила сдавила голову. Или, наоборот, собралась взорвать ее изнутри? Мысли будто остановились, и показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Странная отрешенность или даже прострация охватили меня, гася малейшую попытку к сопротивлению. Точно со стороны я наблюдала за собой и отстраненно подумала, что Учительнице удалось достать меня. Не было ни сил, ни желания сопротивляться чужому яростному натиску, с которым чужая воля превратила меня в безвольной существо. Неожиданно для самой себя я начала вспоминать все те события, в результате которых оказалась и, похоже, останусь здесь навсегда. Всплыли воспоминания о Лене, о том, каким он был до того, как нашел способ излечиться. О том, как мы втроем: я, он и Клаус – испробовали этот способ и отправили в кому Плетущую. Боже, какая же я была слепая дура! Воспоминания о предательстве Лени сменились теми, где Оружейник пытался до меня добраться в своих снах. Время от времени накатывавшие, как волны, мысли о былом отступали, и тогда я осознавала себя в настоящем, но очень странно – вот я стою у разбитого окна, а вот парю в воздухе над плоской вершиной алмазной горы. Земля уже давно выгорела, а лава остановила свой огненный путь, потемнела и застыла окаменевшими волнами. Уже давно не осталось в живых ни одной твари, что приготовил Леня, а я принесла сюда, чтобы с их помощью уничтожить Марину Яковлевну. Мне даже показалось, что я «созерцала». Или это не я оглядывалась, рассматривая мертвый мир особым зрением? Не знаю, но я точно видела многочисленных Плетущих и Стража перед ними. Змей оказался настолько переполненным силой, что больно было «созерцать» – так он слепил.