Виктор Ночкин - Вектор угрозы

Он пересек зал и первым шагнул в темный зев коллектора, Алекс шел за ним и водил фонариком, разглядывая стены – в коридоре они были гладкими, бетонными. Бойцы Черного Рынка шли следом, здесь уже было тесно, и им пришлось пробираться по одному. Жила оказался за Алексом, которому это немного действовало на нервы. Миронов шел предпоследним, а в хвосте брел молчаливый Бугай.

– А здесь ничего так, – подал голос Семка. Хотя, возможно, это был Пашка. – Тихо, спокойно. До Химзавода дойдем, ни разу не чихнувши.

– Смотри, сглазишь, Лес все слышит, – одернул его суеверный Ржавый. Огляделся, где бы найти дерево, чтобы постучать, как требует народная примета. Ничего не приметил и похлопал по прикладу своего «калаша».

Вскоре плоский пол закончился. Дальше ход был набран из бетонных колец диаметром метра три. На дне собиралась вода, и теперь вдоль всего коридора тянулась длинная лужа. Под ботинками зачавкала грязь. В лучах фонариков серый шершавый бетон стен сменялся плохо пригнанными швами, сквозь них осыпался грунт, тянулись корешки.

– Плохо, – буркнул Швед. – Крыс не видно. Здесь всегда крысы шастали, здоровенные такие, почти по колено мне. А сейчас нет.

– Что, по крысам соскучился? – отозвался Жила. – Они тебе подходящая компания, так, что ли?

Швед не удостоил его ответом. А Алекс посчитал нужным объяснить:

– Если крысы ушли, значит, была причина. Кто-то их спугнул. Кто-то пострашнее крыс.

– А ты откуда знаешь? Ты же здесь впервые?

– Старые руины везде одинаковы. И крысы тоже.

Алексу очень хотелось сказать: «Крысы вроде тебя», но злить Жилу он не стал. Им еще долго шагать, а этот урод идет позади.

– Эй, – окликнул сзади Бугай, – за нами, кажись, кто-то шлепает.

– Ты его видел? – спросил Миронов.

– А Леса с два его увидишь, темно! Только когда мы в этот… в круглый коридор перешли, я слышать стал. Лужа на полу, вода хлюпает.

– А ну замерли! – велел Миронов. – Не дышать, не чесаться. Слушаем!

Все остановились и притихли. Из хода не доносилось ни звука.

– Может, показалось? Бугай, тебе не чудится?

– Не, я точно слышал, – заспорил здоровяк. – Оно хитрое. Когда мы идем, и оно движется. А мы замерли – и оно встало.

– Может, эхо?

– Идем лучше, – попросил Ржавый. – Пусть оно сзади плетется, а мы – вперед. А?

Швед снова зашагал в темноту, на ходу водя фонариком из стороны в сторону. Теперь отряд, который сперва растянулся по коридору, собрался, задние нагнали, и в тесноте прохода топот и плеск грязи под ботинками отдавались эхом. «Могло Бугаю и в самом деле показаться, – подумал Алекс. – Может, никто не идет за нами». И тут же он чуть не ткнулся в широченную спину Шведа – тот резко остановился и замер, подняв автомат. Сзади выругался Жила, который тоже едва не налетел на Алекса, по цепочке пробежала волна возгласов.

– Что там? – окликнул Миронов.

– А ну тихо! – вполголоса бросил Швед. – Все замерли!

Потом бахнул выстрел. По длинному коллектору пошли гулять отзвуки.

– Да что там такое? – повысил голос Миронов.

Его люди собрались позади Жилы и Алекса, Миронов был где-то дальше и ничего не видел. Алекс помалкивал – если что, Швед скажет. Но Миронов требовал ответа.

– Уже ничего, – не оборачиваясь, ответил Швед. – А была змеюка. Алекс, у тебя изоленты нет при себе?

– Держи.

Швед примотал фонарик под цевьем своего калаша. Потом зашлепал дальше. Алекс, идя за ним, посветил под ноги и переступил дохлую гадюку с развороченной башкой. Обычная змея, немного больше метра длиной. Могла ли такая напугать крыс?

– Ползла навстречу, – забубнил Швед, шагая впереди, – не боялась? А почему? Мы топаем, как стадо горбунов, гадюке полагается бояться. Почему она навстречу ползла?.. Стоп! Замрите! Не шуршать!

Швед вскинул левую руку, подавая знак. В этот раз все уже были готовы и замерли в ожидании. Проводник не шевелился. Когда хлюпанье грязи под ногами и шорох снаряжения стихли, Алексу показалось, что он и в самом деле различил позади плеск чьих-то шагов в луже. То самое, о чем говорил Бугай. Но если отряд кто-то преследовал, этот кто-то сейчас тоже затих. Зато впереди раздавались звуки – и это уж точно. Тихий скрежет, шорох осыпающегося гравия, неприятный хруст. Ровно, монотонно, непрерывно, как будто там трудилась бригада землекопов.

Потом Швед погасил фонарик и, не оборачиваясь, тихо бросил:

– Свет убрали.

Поначалу Алекс не понял, чем помешал проводнику свет, но потом, поморгав в сумраке, сообразил: а ведь темнота не полная! Он может видеть свои руки, различает отсветы на стволе «макарова», а кряжистая фигура Шведа достаточно отчетливо прорисовывается на сером фоне. Свет лился в коллектор откуда-то спереди, хотя до Химзавода должно быть еще далековато. Швед говорил, что подземный ход тянется к заводскому комплексу, не выходя на поверхность. Однако впереди что-то светилось!

– Эй ты, в каске! – позвал Швед. – Твой выход. Давай теперь ты первым.

– А чего я, – Жила попятился, – ты проводник, вот и давай… это…

– Я не шучу, ты первым идешь, – спокойно, но с нажимом повторил Швед. – Командир, приказывай ему. Да не трясись, я рядом буду.

– Давай, Жила, – поддакнул Миронов.

Алекс отступил, пропуская Жилу, тот прошел мимо него и Шведа, бурча, что он еще всем припомнит.

Теперь Алекс оказался третьим. Когда за спиной не было Жилы, на душе сразу стало легче. Снова тронулись, но уже медленнее, Жила шел осторожно, то и дело останавливался и что-то бубнил. Слов Алекс не разбирал, слышал только короткие ответы Шведа:

– Давай, парень, шагай, это еще ничего. Интересное будет дальше.

Метров через двадцать показался источник света – в бетонном своде зияли проломы, сквозь них в коллектор тянулись толстенные корни. Виден был сырой грунт, и в прорехах просматривалось небо. На первый взгляд ничего не происходило, но вот Жила вскрикнул и отскочил в сторону, лужа под его ногами плеснула грязью. Из свода вывалился порядочный кусок бетона, посыпалась каменная крошка, и корень в проломе шевельнулся, словно живое существо.

– Эт-то что же? – запинаясь, произнес за спиной Алекса Ржавый.

– Это Лес, – пояснил Швед, – сюда ломится, вон как бетон раскурочил.

Лес пробивался сквозь преграду, запускал корни в малейшую щель, заставлял их стремительно расти и расшатывать стену. Снова посыпался щебень, сверху свалились влажные комья земли, а корень заизвивался, распрямляясь в пустоте. Когда преграда исчезла, он стал вытягиваться вдоль прохода. А дальше в сером свете, струящемся сквозь дыры, виднелись другие корни, они змеились вдоль стен и в лужах на полу, выпускали отростки, елозили по грязному бетону. Все это вместе и создавало непрерывный шорох-скрежет-треск, который Алекс слышал издали.