Роман Юров - Чужие крылья-3

- Будешь? - спросила она. - Ты меня разбудил. Хрипел что-то во сне и зубами скрежетал.

Холодная вода полилась в пересохшее горло, освежая и возвращая к жизни. Кошмарный сон растаял бесследно, оставив после себя липкий пот и бешено колотящееся сердце. Он поднялся с кровати и пошел к умывальнику. Вернулся мокрый, посвежевший, завалился на кровать, думая урвать еще часок сна. Майя сразу, по-хозяйски, закинула на него ногу, обиженно зашептала:

- А все-таки ты, Витя, козел. Ты зачем вчера пьяный приперся? В следующий раз прогоню, - она сердито засопела, - будешь Дуньку гонять.

Он не ответил. Хотелось спать, разговаривать, а уже тем более оправдываться не хотелось.

- А что это за хромой старлей, с которым ты обнимался? - спросила Мая. - Он весь день сегодня у штаба отирался.

- Ты что, Сашку Литвинова не знаешь? - раздраженно ответил Саблин. - Это же полковой старожил, я потом на его МиГе довоевывал. Теперь у нас в эскадрилье замполитом будет.

- А он симпати-ичный, - протянула она.

- Да на здоровье, - буркнул Виктор. Спать хотелось неимоверно. Сон обволакивал, уносил куда-то вдаль.

Мая фыркнула, потом немного поерзала устраиваясь поудобнее, спросила:

- Девки болтали, что у него нога деревянная. Или брешут?

- Ступни нет, - Саблин обреченно выдохнул и вновь открыл глаза, - На протезе ходит. А вообще парень хороший - фашистов бил крепко. Этот не будет лозунгами вещать.

Майя хихикнула. Потом пару минут он тихо лежала, и когда Виктор уже практически уснул, громко зевнула и спросила:

- Когда там подъем будет? Еще часок можно поспать?

- Четыре утра, - тихо сатанея, ответил он.

- Тут, в БАО, сапожник есть, - вновь зашептала Майя, - вчера рассказывали. Шикарные сапоги шьет, я уже договорилась. Осталось кожу достать, но это тут, в городке купить можно. Я узнавала. Быков такие Таньке своей заказал, все надеется, что она ему чаще давать будет. Фифа, - Майя фыркнула, - Дашь четыреста рублей, а то эти кирзачи уже ноги стерли.

Виктор сердито засопел. Нечастые визиты за удовольствием уже обошлись ему в изрядное количество материальных благ и Майя не собиралась останавливаться на достигнутом.

- Подождут сапоги, - буркнул он. - Я жене вчера денег отослал, осталось немного, на пропой.

Девушка обиженно замолчала, потом засопела, демонстративно отвернулась к нему спиной. Он усмехнулся про себя и в очередной раз попытался уснуть...

Через час Саблин, в окружении летчиков, уже стоял у КП, ожидали Шубина. Над краем горизонта показался ослепительный диск солнца и верхушки тополей позолотились, встречая новый летний день. На доброй трети аэродрома, закрытой от солнечных лучей деревьями, все еще царил полумрак, но работа кипела уже вовсю. Воздух дрожал от рева прогреваемых моторов, деловито сновали механики и красноармейцы из БАО, полки готовились работать.

- Козлов, что за внешний вид? - видимо командир уже с утра был не в духе, - возьми тута у моего механика самую грязную паклю и пришей вместо подворотничка. Будет белее. Товарищ Быков, а вы чего это зеваете во-всю ширь аэродрома? Ночью тута спать надо, решительно копить силы на разгром ненавистного врага. Вы же, товарищ капитан, слишком сильно увлеклись своей половой жизнью и не следите за жизнью эскадрильи. А это тута в корне не правильно. Вы должны пекать не нашу машинистку, отвлекая личный состав штаба от выполнения своих обязанностей, а своих летчиков, каждого по очереди. Или это не они, подлецы, позавчера сменяли на водку четыре комплекта казенного белья и устроили пьянку? Раздолбаи! Как что, так сразу тута вторая эскадрилья... Саблин, а ты чего лыбишься? Я что-то смешное сказал тута? Или ты желаешь недельку подежурить на аэродроме?

Он обвел строй красными воспаленными глазами и продолжил уже спокойнее.

- Вторая эскадрилья пока в резерве. Остальным... заявок сегодня много, так что будем тута работать ударно, по стахановски. Через десять минут вылет, прикроем работу "Илов" по переднему краю. Поведу сам. Пойдут Саблин, Ларин, Ильин, Ковтун и, - Шубин задумчиво пожевал губами, - и Остряков. Надо молодежь натаскивать, ставить на крылья. А то они как кресты видят, так сразу прыгнуть норовят тута, - подкинул он булыжник в Славкин огород.

Полет чем-то напоминал прогулку. Взлетели, собрались, дождались пятерку "Илов" и пошли по маршруту. На месте Илы принялись сталью и огнем обрабатывать вражескую арт-батарею, а истребители накручивать в небе восьмерки. После, по завершению штурмовки, проводили подопечных до родного аэродрома. Все просто и привычно, вот только у Виктора немного ныла натруженная шея, и побаливали глаза. За этой простотой стояла напряженная воздушная работа.

- Ну что Колька, - спросил он Острякова, - как тебе второй боевой?

- Да как-то поулчше, - молодой летчик ошалело потряс головой, - только шея болит...

- Узнаю себя в молодости, - развеселился Виктор, - так держать!

Рев моторов заглушил его слова, по полосе разбегалась для взлета пара "Яков", им на смену уже выруливали штурмовики со стоянки. Дивизия продолжала работу.

- Чего вы тута? - Шубин подошел незаметно, - Не расслабляйтесь через час снова лететь. Ты чего думаешь? - спросил он Виктора, - про вылет.

- А чего тут думать? - удивился Саблин странному вопросу. - Слетали - как будто за хлебом сходили. Даже странно. Но если мы продолжим по тому же району работать, то можно и нарваться. Я бы усилил вторую и третью группы.

- Не, вторую тута не надо. Это если только случайно наткнутся. А вот третью обязательно, - подтвердил комполка, - могут за такое хамство наказать. Эскадрильей надо идти.

Шубинский план работать двумя эскадрильями рухнул быстро, едва лишь шестерка "Яков" из первой скрылась за горизонтом. Сначала из дивизии затребовали пару истребителей отогнать особо нахального фашистского разведчика, затем запросили уже четверку, чтобы сопровождать разведчика нашего. В итоге, для сопровождения третьей группы Илов, пришлось привлекать шестерку из второй эскадрильи. Вел их сам Шубин, снова взяв Саблина в ведомые.

Немцы появились неожиданно. Сначала заорал благим матом ведущий штурмовиков, потом к нему присоединились крики Быкова и Гаджиева. Они орали, словно пытаясь перекричать друг-друга и Виктор с трудом успел разобрать в этой какофонии короткое Шубинское: - "Снижаемся". Командир мог бы этого не говорить, он и так шел за ним как привязанный, туда, где на три километра ниже вели бой летчики второй эскадрильи.

Дела были плохи. "Илы" убегали на свою территорию, и их было только четверо. Пятый расцвел на земле красно-оранжевым цветком и щедро пачкал небо жирной черным столбом копоти. Надо всем этим безобразием крутились "Яки" с дюжиной немцев. Причем немцы были явно не на "Мессерах", а на тех самых самолетах, что бомбили аэродром. "Фоке-Вульфы, - вспомнил вдруг Виктор читанное давным-давно, - "Фккеры". Новые немецкие истребители. Ну да, правильно, они вроде как в сорок третьем появились. "Фоккеры" одолевали. Один "Як" тоже потянул вслед за "Илами" и за ним виднелся белесый след вытекающего бензина, еще один советский истребитель был в стороне от схватки, и его гоняла пара немцев. Четверка наших машин все еще сохраняла взаимодействие, но атаки на них следовали одна за другой.