Денис Третий - Рулетка ценою в жизнь (Кукла)

Из окна крохотной каморки, куда швырнули Глеба, был виден лишь глухой забор, обвитый колючей проволокой. Вдоль забора прохаживался боевик с автоматом, одетый в камуфляжную форму.

Иногда был слышен шум вертолета и грузовиков. Бывало, что до него доносился звук множества голосов. А однажды звук, который он услышал, хоть и был неясен и слаб, но все равно, в этом крике, вопле, или зверином вое слышалась такая мука, такая смертная боль… Глеб несколько часов гадал, кто мог издавать такой крик. В голову приходили мысли одна страшнее другой.

Действительность оказалась намного страшнее самой безумной его фантазии.

Дверь его камеры открылась, вошли двое с автоматами.

— Ну, че стал?! Двигай! — Один из охранников пнул Глеба стволом в бок. — Тебе на аттракцион пора.

Подталкиваемый охранниками, Глеб быстро шел по двору, обнесенному каменным забором высотой в два человеческих роста. Позади осталось одноэтажное здание с забранными решетками окнами — место его заточения. По узкой цементной дорожке его вели мимо бревенчатого барака, окна которого также были зарешечены. Они обошли барак, небольшой кирпичный дом, обогнули вертолетную площадку со стоящим на ней военным вертолетом, вышли к строению, похожему на ангар.

— Нам туда, — охранник толкнул Глеба в проем открытой двери.

В помещении было холодно, кажется, еще холоднее, чем снаружи. Освещена была лишь огороженная решеткой площадка, размерами похожая на баскетбольную. Пол площадки устилали опилки. В воздухе остро пахло древесиной.

Вокруг площадки на невысоких скамейках сидело несколько десятков человек, которые негромко переговаривались. На всех были майки с эмблемами батальонов «Айдар», «Днепр», «Азов», «Донбасс» и прочих.

На стене висел огромный желто-блакитный плакат «Украина едина».

— Давайте его на арену, — послышался из полумрака чей-то голос.

Глеб разглядел в нескольких метрах от площадки конструкцию, похожую на спортивную трибуну.

— Че стал?! Иди давай! — В бок уперлось дуло автомата.

Глеб вошел в маленькую дверцу, ноги по щиколотки утонули в опилках. Запах усилился. Глеб принюхался — был еще один запах, довольно отчетливый. Пахло кровью. Голова снова закружилась. За спиной лязгнул запор. Он оглянулся — один из охранников запер дверь на засов. Глеб в нерешительности переступил с ноги на ногу, под ложечкой неприятно засосало.

— Снимай обувь, раздевайся до пояса, — послышалось с трибуны.

— Зачем? — насторожился он.

— Раздевайся!

По прутьям убедительно лязгнуло дуло автомата.

Глеб медленно снял ботинки, стянул рубашку, остался в одних штанах, как и было велено. По голой спине поползли мурашки.

Дверца в противоположной стороне площадки распахнулась.

На площадку вышел боевик в майке с эмблемой батальона «Днепр». Широченные плечи, кривые ноги, непропорционально длинные руки, низкий лоб с кустиками редких волос, массивная челюсть, маленькие бессмысленные глазки. Он стянул майку.

— Сейчас вы с ним будете драться, — послышалось из темноты. — Начнете по свистку. Не волнуйся, убить тебя мы ему не позволим. Разве что покалечить.

Зал радостно заржал.

— Так что, если хочешь остаться невредимым, — дерись!

Глебу совсем не хотелось драться, особенно с этим дебильным увальнем, один кулак которого был больше, чем его собственная голова.

Раздался свисток.

— Начали! — крикнул распорядитель.

Глеб вскочил на ноги, настороженно посмотрел на противника. Бугай начал приближаться мелкими, семенящими, словно обезьяньими, шажками. Глеб отступил, прижался спиной к решетке, застыл в ожидании.

В голове набатом звучали слова: «Хочешь остаться невредимым — дерись».

Бандит тем временем приблизился на опасное расстояние, вытянул навстречу Глебу длинные лапищи. Инстинкт подсказал: еще чуть-чуть — и чудовищных объятий не миновать. Надо уносить ноги!

Глеб поднырнул под правую руку амбала и оказался за его спиной.

«Днепровец» успел довольно быстро развернуться и вновь двинулся на него.

Глеб опять отступил, примерился, как бы половчее врезать уроду под дых. Не успел…

От давешней медлительности «днепровца» не осталось и следа. Правая рука молнией метнулась вперед, со свистом рассекая воздух. Если бы Глеб не отклонился, с таким же свистом раскололась бы его голова. Удар не достиг цели, по инерции противника развернуло.

Зал ревел.

Амбал бросился вперед.

На сей раз Глеб не зевал — в два прыжка оказался на относительно безопасном расстоянии. Если не терять бдительности, если вовремя уходить от ударов…

«Днепровец» вновь бросился на него. Глеб не успел увернуться от мощного толчка, рухнул в опилки. Сверху тут же навалилась пахнущая потом туша, на шее сомкнулись толстые пальцы. Глеб захрипел, перед глазами поплыли радужные круги. Было больно, воздуха не хватало катастрофически. Еще чуть-чуть — и он отключится. Он попытался спихнуть с себя мощную тушу. Безуспешно. Слабеющие пальцы беспомощно царапали спину врага. Собрав остатки сил, сосредоточившись и прогнав из поля зрения радужный пузырь, Глеб врезал ребрами ладоней по шее противника. По рукам, от кистей до локтя, побежала судорога боли. Бандит взвыл. Хватка ослабла. Уже почти теряя сознание, Глеб ударил «днепровца» в пах. Тот обмяк.

Аудитория гудела разочарованно, здесь явно были настроены на другой исход.

Глеб выполз из-под корчащегося тела и, пошатываясь, встал на ноги. Постоял, привыкая к тошноте и боли, побрел к открытой двери.

— Куда? — Его грубо схватили за плечо, развернули на сто восемьдесят градусов. — Далеко собрался? — спросил охранник и осклабился.

— От тебя подальше, — огрызнулся Глеб.

Удар прикладом сбил его с ног. Снова стало нечем дышать, по лицу потекло что-то горячее, в ноздри и рот набились опилки. Он сплюнул колючий, пахнущий кровью ком, провел рукой по лицу, языком пробежался по зубам — передние шатались, но были на месте.

— Это тебе наука на будущее, ублюдок, — послышалось над ухом.

Его притащили обратно в каморку.

Боль в груди немного стихла. Вот только солоноватый привкус крови во рту не проходил, и все время хотелось пить.

Глеба до дрожи в ногах страшила неизвестность. И некогда услышанный разговор, который до сих пор он считал горячечным бредом. Про то, что он уже покойник. Про то, что его можно списывать…

Глеб не заметил, как провалился в сон.

На следующий день его снова отвели туда же.

Опять подошли к тому же строению, правда, на сей раз не к центральным воротам. Они вошли в неприметную дверцу, по деревянной лестнице поднялись на второй ярус и оказались на небольшом балконе, забранном стальными прутьями.