Константин Муравьёв - Где-то там…

– Ну, насколько я знаю, у троллей так называют тех, кто идёт впереди строя во время штурма, и переводится это слово как «преодолевающий».

– Да, странно, – удивился я. – Не знал, если честно.

– Бывает, – ответил корнол, – многие не понимают, что означают их вторые имена. Хотя при этом многие и верят в силу имени.

– Понятно. А с чего ты взял, что я дворянин? – Моё дворянское происхождение, определённое Лениавесом, также кольнуло слух, и я хотел разобраться в том, что же вызвало его такие выводы, после того как он услышал моё имя.

Мне в будущем это самому могло пригодиться. Должен же я знать, откуда ждать подвоха. А липовое дворянство, которое определяется даже на слух, – это опасно. Могут и не поверить, потребовав доказательств.

Хотя бабушка и говорила, что когда-то у нас кто-то и был, но это было так давно, что и не проследишь, поэтому я себя к дворянам, особенно новым, не относил. Видимо, дворянская кровь всё же чувствуется, иначе как бы смог Лениавес понять, что она во мне есть. Но и отрицать я, конечно, такого не буду, хотя если здесь и правда есть какие-то Лесные, то тогда объясниться с ними будет очень сложно. Но стоит рискнуть. Дворянину легче внедриться и продвигаться в обществе, чем простому и мало кому известному крестьянину. И если ты дворянин, многих странностей объяснять не нужно, просто говоришь, что меня так воспитали или что меня так учили, и этому, по идее, должны верить.

Но я не думал, что мои дворянские корни так выпирают, правда, рода Лесных он не знает, то есть фамилия тут ни при чём, но про то, что я дворянин, он сказал, как только я представился, а значит, дело или в имени, или в составном именовании. Ведь наличие фамилии само по себе – это принадлежность к какой-то семье или роду.

Так что его ответ для меня был очень интересен. Пока раздумывал над этим, чуть не пропустил слова Лениавеса, а он между тем сказал:

– Приставка «Ар’» указывает, что ты откуда-то с севера. Я прав?

«Так он разбил имя на две части, – пришло понимание в мою голову. – Значит, теперь я – Ар’Тур из рода Лесных. А что, неплохо звучит. Вот сам себя в дворяне и произвёл. Тем более это правда, что в нашей стране девять месяцев холода и полгода снег лежит, так что я точно с севера, особенно если судить относительно местного климата».

– Да, с севера, – ответил я и, доверившись интуиции, махнул куда-то в сторону.

– Знаешь, я так и подумал при нашей встрече. Лишь у вас не все знакомы с лесными корнолами. И именно поэтому ты меня не узнал. Ну и у вас на севере никогда не было особо сильных магов, зато это страна сплошных шептунов, заклинателей да скаутов и следопытов. Так что твой талант поисковика и искателя не удивителен, на севере таких, как ты, особенно много, гораздо больше, чем в центральной и южной частях материка.

– Наверное, мне это неизвестно, если честно, – не стал отрицать я очевидного.

– Но я так и не понял причины твоего появления здесь. Мы с тобой встретились очень далеко от ваших исконных территорий. Между нашими землями лежит две трети континента, покрытого несколькими тысячами километров Леса, в глубь которого вообще никто не ходит пешком, а только добирается по воздуху. Но ты, как ни странно, здесь. Первоначально я принял тебя за отбившегося от группы или потерпевшего здесь крушение следопыта. Тем более твой талант искателя и поисковика сложно было не заметить. Но, присмотревшись к тебе, я понял, что это не так. Было странно увидеть здесь не подготовленного к походу скаута. С собой у тебя ничего не было. Даже неопытные и самоуверенные следопыты берут минимальный запас продуктов и необходимых вещей, не говоря уже об истинных профессионалах, а с «набором выживания», как они его называют, следопыты не расстаются даже во сне. А при тебе был только кинжал. Ты первоначально вёл себя как абсолютный новичок, но достаточно быстро адаптировался к жизни в Лесу и даже смог создать для себя приемлемые условия существования, сделать достаточно примитивную, но при этом не менее эффективную экипировку. Добыл провизию и заготовил её на будущее, что сможет сделать далеко не каждый. И самое главное, ты совершенно не боишься Леса. Это чувствуется. Но здесь есть объяснение: видимо, твой род – это потомственные скауты, и вы живете на границе с Лесом, именно поэтому вас именуют Лесными. Ну что ты на это скажешь?

Я задумался над своим ответом. Как чувствовал, лгать по какой-то причине нельзя. Но и сказать всей правды не могу. Здесь главное во фразе слова «всей правды». Поэтому мой рассказ ему должен был прозвучать как полуправда… но не прозвучал.

Граф Старс Ра’Горт эр Сомер, ректор Академии магии империи Ларгот, с интересом смотрел во двор через большое панорамное окно своего кабинета.

Его внимание привлекла нездоровая суета у здания факультета магов-преобразователей, или, как их называли в народе, да и сами студенты академии, живодёров, за способность этих магов работать с живыми существами на уровне преобразований их сущности и физического воплощения, которые выливались в умение создания из обычных животных различных магических тварей и химер. Была, правда, у них ещё одна особенность. Все они, ну или по крайней мере большая их часть, были способны перекидываться в ту или иную форму своей второй ипостаси, поскольку преобразовывать они могли не только чужую, но и свою собственную сущность. И поэтому иногда ещё их называли оборотнями, хотя до представителей этой расы им было очень далеко, особенно до истинных её представителей. Ведь магам их оборот не давал никаких особых преимуществ и способностей, а только позволял сменить одну форму физического воплощения своего духа и физической сущности в материальном мире на другую. Правда, отсюда следовала и обратная зависимость: все настоящие оборотни были прекрасными магами-преобразователями и чаще всего, за редким исключением, поступали в академию, чтобы учиться именно на этом факультете. Уж слишком хорошо они осуществляли и контролировали процесс изменения и преобразования одних видов материи и энергии в другие.

Хотя на самом деле Старс не приветствовал такие клички или народные именования, но название «живодёры» прижилось благодаря одному языкастому студенту, и теперь избавиться от него никак не получалось. И что самое странное, практически ни у кого оно не вызывало отрицательных эмоций, многие студенты и преподаватели факультета относились к нему с юмором.

«Но это всё лирика, – одёрнул себя ректор, так как отвлёкся от основной цели своего интереса. – Да что там происходит?» – пытался разобраться он в увиденном.

Азартно бегающие студенты, несколько молодых преподавателей и сам декан факультета, дающий какие-то, вероятно, очень ценные и о чём-то говорящие им всем советы.