Сергей Лукьяненко - Кей Дач. Трилогия

Каль бродила по корвету, безмолвная и счастливая. Номачи старался избегать ее — даже его темперамент в последнее время был на исходе.

День тянулся нескончаемым кошмаром. Время от времени дарлоксиане уводили из камер людей — по двое, по трое. Это подкосило пленных. Кей видел, как пожилой мужчина попытался разбить голову о стену. Прозрачный материал пружинил, но после третьего удара окрасился алым. Тогда сверху ударил луч станнера, и парализованного человека унесли.

Кея, Артура и врача с Инцедиоса пока не трогали. Они дождались вечера, когда их еще раз накормили и погасили свет.

— Спокойной ночи, Кей, — сказал Артур из-за стены. Он по-прежнему ждал чуда — маленький король в поисках Бога.

— Спокойной ночи, — согласился Кей. К счастью, сегодня Артур не просил сказки. Нервы Альтоса были на взводе.

Он пролежал несколько часов, тщетно пытаясь заснуть. Тишина давила — мертвая тишина дарлоксианской тюрьмы. Пытка тишиной — была ли такая у людей? Наверное. Человеческая раса всегда славилась находчивостью в унижении себе подобных.

В отличие от людей Дарлок не был жестоким. Можно ли назвать жестокостью переделку потенциальных врагов? «Полуфабрикаты» — назвал пленников бывший человек, служивший Дарлоку. Полуфабрикат нельзя ненавидеть.

Кей Альтос тоже не испытывал ненависти к дарлоксианам. Он бы вполне удовлетворился мучительной смертью всех представителей этой расы.

В глубине души Кей надеялся, что со временем так и произойдет.

Когда Кей Альтос все-таки начал засыпать, в центре камеры возникла темная, скорее угадываемая, чем различимая фигура. За ним пришли.

— Кей? — зачем-то спросил визитер. И произнес на дарлоке: — Иди за мной, не применяя насилия.

Произношение было безупречным — свистящий голос дарлоксиан человек имитировать не мог. Но что-то в построении фразы казалось знакомым. Кей молча поднялся, бросил взгляд в сторону Артура и шагнул в гипертуннель.

Переход от тьмы к свету был неприятен. Они оказались в маленькой овальной комнате — дарлоксианин в своем темном плаще и Кей Альтос, небритый, в мятом, грязном костюме. Здесь были два стула, одинаково пригодных и для человека, и для чужого, низкий стол с заполненной тонко пахнущими фруктами вазой.

— Нам с сыном было обещано сплетение судеб, — сказал Кей.

— Это просто беседа, Кей, — перешел на стандарт дарлоксианин. — Ты ведь хотел беседы?

— Я буду говорить лишь с Бартом Паолини… Эзсанти Кри Чесциафо — имя его на дарлоке.

— Так говори.

Кей засмеялся. Долго и искренне. Потом произнес:

— На что ты надеешься, чужой? Барт работал на вас, но был человеком. Сними капюшон!

Дарлоксианин поднял руки и медленно стянул с головы ткань. Открылось что-то, похожее на комок сизых щупалец, мелко подрагивающих, поводящих тонкими кончиками. Сквозь щупальца поблескивали два круглых немигающих глаза.

— Кей, это я, — сказал дарлоксианин. Голос шел из сплетения щупалец, из невидимого рта или того, что этот рот заменяло. — Самого главного глазами не увидишь. Помнишь, ты рассказывал мне эту историю?

Альтос опустился на стул, и чужой последовал его примеру. Щупальца задергались быстрее — часть из них тянулась в сторону человека, часть — к вазе. Чужой взял маленький плод, поднес к щупальцам. Тонкие жала впились, подхватили фрукт, начавший на глазах усыхать.

— Это невозможно, — только и сказал Кей. — Барт был человеком…

— Истина окажется неприятнее твоих догадок, — ответил дарлоксианин. — Что заставит тебя поверить? Мы добывали дзот-кристаллы, и работать приходилось по ночам. Ты вытащил меня из-под обвала… я раскроил голову толстому Хему, когда тот решил прикончить тебя. Наши койки стояли рядом. Когда я валялся с горячкой, ты выносил мою парашу, хотя мог заразиться. Ты сидел за превышение прав телохранителя, и твой аТан не был оплачен…

— Ты был человеком! — сказал Кей.

— Эзсанти Кри Чесциафо был в теле Барта Паолини, — терпеливо сказал чужой. — Что тебя удивляет? Я ушел с оперативной работы. Мне не нужен больше человеческий облик.

— Так вы переписываете сознание полностью?

— Можно сказать и так, — поколебавшись, ответил чужой. — Осколки прежней памяти остаются, но их мало. Тот, кто займет твое тело, немногое узнает о тебе. Поэтому я и пришел — узнать.

— Только поэтому?

— В основном, Кей Альтос.

— Понятно. — Кей развел руками. — Я дурак, Кри.

— Ты думал, что в твой разум вложат любовь к Дарлоку, дадут наше имя и отправят обратно? Нет, Кей. Не так просто, — мягко сказал чужой.

— Помнишь, Кри, когда ты сказал мне, что работаешь на Дарлок, ты обещал защиту.

— Ты знаешь слишком много правды, Кей.

— Ясно. — Альтос попытался улыбнуться. — А мой сын? Ты можешь спасти его? Он немногое видел и вряд ли что-то понял.

— Бери фрукты, Кей. Они съедобны для человеческого тела.

— Ясно, — повторил Альтос.

Человек и чужой сидели друг против друга. Эзсанти Кри Чесциафо терпеливо ждал.

— Как это будет? — спросил Кей.

— Безболезненно. Вас лишат сознания перед процедурой.

— Я могу попросить не делать этого?

— Зачем?

— Любопытство, Кри.

— Тогда ты почувствуешь боль.

— Плевать.

— Это будет выглядеть крайне неприятно для человека.

— Догадываюсь.

— Я сделаю это для тебя, Кей.

— Спасибо и на этом. — Альтос зевнул. — Теперь вы тянуть не станете?

— Все свершится утром. Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?

— Нет, не хочу.

— Я понимаю. Мне дано разрешение на пытки, но я не воспользуюсь ими, Кей. Ты слишком хорошо переносишь боль.

— Отведи меня обратно, Кри. Я хочу спать.

Дарлоксианин поднялся, но включать гипертуннель не спешил.

— Кей Альтос, почему ты просишь оставить сознание до конца?

Альтос выбрал из вазы самый большой фрукт. Подошел к чужому, поднес фрукт к месиву щупалец, задергавшихся в ожидании пищи.

— Мне интересно увидеть подлинный облик дарлоксианина, Кри.

— Как ты понял? — Голос чужого впервые поднялся на тон выше. Альтос аккуратно вложил фрукт в щупальца, брезгливо вытер ладонь о брюки.

— Эти тела всегда казались мне слишком самостоятельными, слишком непосредственными. Разумные не имеют столько инстинктов. Если вы пересаживаете сознание целиком, то вывод напрашивается сам.

— Ты знаешь слишком многое, Кей. — Существо, чьи щупальца возбужденно терзали неожиданную подачку, подняло руку, с усилием вырвало фрукт, бросило на пол. — Я сожалею, что твой разум погибнет, но представь, как поступила бы Империя, узнав о нас истину?

— Она еще так поступит, Кри. Нам не избежать второго обвинения в геноциде.

Дарлоксианин подошел к Кею. Положил ему на плечо руку, Альтос не отстранился.

— Ты спасал мне жизнь, Кей, когда я был в теле человека. Нам недоступен аТан, и я благодарен тебе.