Николай Побережник - Болотный кот

– Надо действовать! – сказал сам себе Корен, прошел к двери и позвал стражника из коридора. Затем уложил все в корзину, закрыл крышкой и, завязав шнурком с деревянной биркой, вручил охраннику.

– Вот это отнесешь в подвал, затем найди мне Севона.

– Слушаюсь, – кивнул стражник и вышел.

Спустя полчаса в дверь постучали и комнату вошел Севон. Корен чуть ли не с пробуксовкой рванулся к нему и с размаху залепил ему пощечину…

– Щенок! Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты сообщал мне обо всем необычном и странном происходящем в княжестве?

– Но дядюшка Арас…

– Твой дядюшка доживает последние свои дни, я разговаривал с лекарем… И как ты думаешь, кого выберет Совет в случае его смерти?

– Вас, господин…

– Ну прости, прости старого дурака, – смягчил голос Корен и обнял Севона, – я просто очень переживаю за наше дело, и очень расстроился, когда мне попало в руки дело этого кузнеца… как его?

– Варас, господин.

– Да, Варас… Где он, кстати, он же не казнен?

– Нет, господин, суд учел его заслуги перед княжеством, и мы отправили его на каторгу.

– Хорошо… очень хорошо. Ладно, дальше я этим займусь сам… Скажи, твоя поездка к Желтому озеру успешна?

– Да, господин, две сотни наемников ожидают приказа.

– Хорошо… ты знаешь, что делать, ступай, – сказал Корен и, спровадив Севона, он еще некоторое время постоял у окна и, взяв со стола большую кожаную папку вышел в коридор.

Главного хранителя Араса очень утомила прогулка с князем по городищу, и он, сидя в кресле, дремал… болезнь все больше давала о себе знать, и найти положение, чтобы не было больно и поспать, становилось все труднее, и сейчас тот самый момент. Но в дверь настойчиво постучали, Арас открыл глаза, поморщившись, пошевелился и сказал:

– Входите…

– Приветствую вас, господин Арас…

– Корен, что за срочность?

– Дела княжества, господин… Вы же знаете, как много времени я уделяю проверке чистоты помыслов и деяний наших братьев, и вот на днях мои соглядатаи доложили мне, что на угольных копях судейская стража позволяет себе вольности… и недопустимые действия, порочащие нас всех.

– Что ты хочешь, Корен?

– Я хочу, господин, чтобы вы подписали распоряжение выделить мне отряд судейской стражи для поездки на копи… я хочу все там проверить.

– Ты напоминаешь мне меня, Корен, – натужно улыбнулся Арас, – я тоже когда-то не жалел себя и делал все на благо княжества и спокойствия нашего народа… ты подготовил распоряжение?

– Да, господин, вот оно, – Корен вынул из папки лист.

Арас не глядя подписал бумагу и, откинувшись на спинку стула, сказал:

– Иди, Корен, и попроси стражу, чтобы привели лекаря.

– Хорошо, господин, – учтиво поклонившись, ответил Корен и вышел.

Пока ждали Тарина и Туск а, я понадежнее закрепил снаряжение за седлом. Заждались на самом деле, я успел выкурить трубку, а Яр даже немного развлечься – уличные музыканты, расположившиеся неподалеку, вокруг которых собралась небольшая толпа народа, играли веселую мелодию на каких-то духовых и струнных инструментах, и Яр в такт музыке смешно кивал головой и притоптывал. Наконец из-за поворота показались два всадника с груженным несколькими тюками жеребцом.

– Что-то долго вы, – сказал я, устраиваясь в седле и гладя по шее Яра.

– Туск, оказывается, очень любит и, главное, умеет поторговаться, что неплохо отразилось на наших тратах.

– Ну что, отъедем от городища и обсудим маршрут?

– Я его уже продумал, не торопясь, к вечеру будем в большом многодворце, с хорошим постоялым двором, там и ночлег, и коней обиходят, накормят и напоят.

– Тогда в путь, – сказал я и легонько придавил икрами Яра.

До многодворца добрались без приключений, если не считать попытки трех объездных, которые плелись за нами около часа, поняв, что мы не собираемся в сторону владения их хозяина, отстали.

Утром следующего дня плотно позавтракали и отправились дальше. В дороге мы были не полных пять суток, нормально переночевать нам удалось еще один раз, на заимке одного вполне зажиточного рода, все остальные привалы и ночевки прошли под открытым небом. К слову, рана моя меня практически не беспокоила больше, я делал по две перевязки в день, а сегодня утром выдернул нитки из шва, заживает как на собаке… или кошке? И вот на горизонте показались невысокие горы, а справа от дороги, идущей параллельно протоке показался густой лес, и мы остановились на развилке.

– Что за лес? – спросил я Тарина.

– Хороший лес, то, что нужно… Выкупим Вараса, и на ночевку встанем в этом лесу.

– Добро, – кивнул я, – ну, где купеческий наряд?

Тарин соскочил с коня и подошел к навьюченному тюками жеребцу и достал богатый кафтан, и вставки цветные, и вышивка, полный местный гламур, короче… ну и шапка в таком же стиле. Я напялил все на себя, повязал плетеный кожаный пояс.

– Бороденка у тебя, конечно… – скривился Тарин, – ладно, поехали.

Мы поехали по дороге прямо, через пару километров протока отвернула вправо, и с обеих сторон дороги пошли кочки и заросли болотной травы. Дорога немного сузилась, и когда нам навстречу попался обоз из дюжины телег, груженных углем и запряженных мощными тяжеловозными лошадьми, нам пришлось принять вправо и пропустить их. Спустя час пути за холмом показались крыши домов.

– Угольный многодворец, – сказал Тарин, – говорить я буду…

Проехали деревню и уперлись в ворота и расходящийся в стороны высокий частокол. Тарин развернул боком коня и дернул за веревку, свисающую из отверстия в воротах. С той стороны звякнуло, и спустя минуту из небольшой дверки в одной из створок тяжелых ворот показался стражник.

– Чего вам?

– Главного распорядителя позови… мой хозяин хочет купить каторжан для своей заимки.

– А, сейчас, – заулыбавшись, ответил охранник и исчез за дверью.

Через пять минут ворота открылись, и нас впустили во двор. Два добротных двухэтажных сруба с двух сторон небольшой площадки и один длинный убогий барак с дырявой крышей. К нам вышел заспанный такой дедок, с уже почти синим от вероятного недельного запоя носом.

– Сколько вам и каких?

– Трех достаточно, заимка небольшая… только чтобы не покалеченные и работать могли. Может, кто из недавнишних есть?

– Тут все работать могут, – мерзко так хихикнул дед, – сейчас распоряжусь, приведут вам дюжину… из недавнишних и пока еще гниющих…

Спешиваться мы не стали, так и ждали верхом, когда к нам выведут каторжан. Я успел покурить, и спустя полчаса трое стражников привели к нам двенадцать человек… связанные спереди руки, босые, одежда уже успела порваться, на многих следы побоев… Вараса я узнал сразу, он и еще один мужик таких же статей, как и кузнец, стояли крайними справа, и, в отличие от остальных, было видно, что они еще не сломлены, Варас уверенно и с вызовом смотрел перед собой. Он начал разглядывать гостей, то есть нас, с презрением, понимая, зачем мы приехали, и когда его взгляд задержался на мне, я, держа в руке трубку, прижал указательный палец к губам… Варас улыбнулся «глазами» и затем опустил голову.