Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость - Константин Калбазов

А вот само лицо… Четыре грубых оспенных рубца не делали его привлекательным. Вроде и не такие большие, но они придавали лицу императора отталкивающее и в то же время суровое выражение.

— Кого ты там привел, Александр? — Рассмотрев наконец своего адъютанта, поинтересовался Петр.

— Подпоручик Пригожин, по твоему велению, государь.

— А-а-а, как же, как же. Ану-ка иди сюда, подпоручик, да поведай нам, как ты израсходовал две гранаты новой конструкции.

Ну вот! А он о чем говорил! Аукнулись-таки эти клятые гранаты! Пригожин тут же побледнел как полотно. А как еще реагировать девятнадцатилетнему парню, когда самодержец буравит его строгим взглядом и вопрошает таким голосом? Вон даже все замерли. Да чего он такого сделал-то!?

— Государь, право слово. Шутки у тебя порой, — осуждающе качая головой произнес капитан, и подойдя к подпоручику, ободряюще похлопал его по плечу. — Не робейте Сергей Иннокентьевич, у государя сегодня настроение превосходное, вот он и веселится.

— А ты чего за него вступаешься, Аничкин? Он чай не робел, когда супостата бил. Сам за себя ответит, — уже улыбаясь, и изменив тон, произнес Петр.

— Так ведь то супостата, государь. А тут ты весь такой недовольный. Разница великая. Ворога ему по присяге бить положено. А выходит, что долг свой исполнил, вместо же благодарности эдакая отповедь.

— Убедил. Подойди ближе, подпоручик. А теперь расскажи, чего ради палил в белый свет как в копейку?

— Гхм. Кх. В… Ваше императорское величество, я не в белый свет. Троих-то достал, — избегая смотреть в глаза императору, произнес молодой офицер, словно нашкодивший малец.

— Свалил. Это есть. Но как ты это сделал? На удачу понадеялся? Да говори же ты, что из тебя все клещами тянуть приходится, — откинувшись на спинку стула и уперевшись руками в стол, как можно более благожелательно произнес Петр.

— Я просто подумал, что если все правильно рассчитать и пустить гранату как можно ближе к урезу, то она разорвется уже за ним. Если же казаки не отвернут в сторону, то должны будут попасть под накрытие картечью и осколками, — с каждым словом обретая уверенность, ответил Пригожин.

— И как ты собирался рассчитывать? — Петр, даже склонил голову на бок, так его заинтересовали слова подпоручика.

— Ну. Примерную скорость всадников я наблюдал, остается прикинуть какое расстояние они успеют пройти, сколько потребно времени на перезарядку, скорость полета снаряда.

— И ты все это успел посчитать за столь короткое время? — Недоверчиво поинтересовался Петр.

— Точно так, ваше императорское величество, — Пригожин даже кивнул, желая придать дополнительный аргумент своим словам.

— А как твои пушкари промедлили бы? Иль настолько в них уверен?

— Они не одну бочку пота слили на учениях, ваше императорское величество. И в бою то доказали.

— Ладно. А как быть с другим. Тут стрельба нужна, прямо скажем, ювелирная, а она зависит от многого. Навеска пороха. Вес самого снаряда. Мне ведомо, что хотя и незначительные отличия, но имеются. А это все влияет на точность стрельбы. Опять же, запальные трубки не всегда срабатывают точно.

— Я ваше императорское величество, все снаряды разбираю, проверяю на вес заряд и гранату, а потом опять собираю. По мере надобности, либо добавляю заряд, либо убавляю. Так что, тут только от запальной трубки все зависело.

— Эка ты какой. Видать любишь артиллерийское дело? — Не без восхищения, произнес Петр.

— Мне нравится заниматься с пушками, ваше императорское величество.

— Молодец! Аничкин, а ты знаешь за кого просить. Значит, хочешь его к себе?

— Хочу, государь. Мне такой офицер, во как нужен, — Аничкин, даже резанул ребром ладони по своему горлу.

— А как не отпустит его полковник?

— Конечно не отпустит. Я бы не отпустил. Людей влюбленных в свое дело не так уж и много, ими дорожить принято. Потому я сразу к тебе.

— Ну что, полковник, отпустишь, — Петр со смешинкой в глазах посмотрел на командира веселовского полка.

— Ваше императорское величество, это ваша воля?

— А если нет? Если только просьба? — Петр с явным интересом взглянул на полковника.

Кабинет у полковника вполне себе просторный. Но это если проводить совет с полковыми офицерами. Сейчас же, здесь даже тесно, столько народу понабилось. А потому легкий шепот, считай выдох, все равно был слышен отчетливо. Вот так сразу и не поймешь, то ли дураком полковника величают, то ли восхищаются его поведением. Да нет же, конечно первое. Можно подумать между просьбой и веление государя есть великая разница.

— Ваше величество, если это не приказ, то позвольте разочаровать капитана Аничкина. Не могу я ему отдать этого офицера.

— Даже так, — Петр взметнул брови домиком, и посмотрел на полковника, словно видит его впервые.

— Судите сами, ваше величество. На основе моего полка будет развернут еще и ландмилицейский. Офицеры из резерва прибыли еще не все. И в любом случае, на должности командира полка, батальонных командиров и командира батареи, мне надлежит ставить своих офицеров. По хорошему, им бы дать хотя бы неделю для учений, потому как офицеры резерва все без исключения старой школы. Но того времени нет. А тут еще Аничкин хочет забрать у меня офицера новой волны, да еще и артиллериста.

— В твоих словах есть резон. Прости Аничкин, но придется тебе обождать. Лемехов, ну раж так за своего офицера ратуешь, то хотя бы патент на поручика ему выпиши.

— Так, он меньше года как из корпуса, ваше величество.

— А ты ему до сроку, за беспримерную службу. Нешто права не имеешь? Вот и исполняй.

Из здания штаба, Пригожин вышел испытывая двойственное ощущение. С одной стороны, ощущение, что с души свалился тяжкий груз, еще бы, столько страху натерпелся с этим вызовом. С другой, окрыленный таким оборотом дела.

Едва только сбежал с крыльца, как тут же оказался перед капитаном Жуковым. Командир батареи смотрел на него, жуя травинку, и явно был чем-то недоволен.

— Аничкин к его величеству потащил? — Сплевывая изжеванную травинку, поинтересовался капитан.

— Так точно.

— Вот же паразит. И дернул его черт оказаться рядом, когда Прутков рассказывал мне, как ты там из пушек палил. Потом еще и меня пытал, что мол и как. А я ему, как последний балбес, все и выложил, про то как ты с зарядами носишься и вообще. Знал бы, что он мне такую свинью подложит, слова бы из меня не вытащил.

— Вот уж не думал, что…

Ну да. А как можно было догадаться о том, что Жуков так высоко ценит молодого офицера. Только вышедшего из кадетского корпуса и ничем особым себя не проявившего. Пригожин вообще был у капитана за мальчика для битья. Чуть что, Пригожин, чуть куда, Пригожин. И все-то у него не так, и ничего не получается.