Сергей Лобанов - Сквозь Время

Наасс кивнул Терранну и тот запустил материал в эфир.

Сначала пошли жуткие кадры расправы над сенатором, сделанные Наассом и своевременно переданные Руту Терранну. Затем началось то, чего никто из граждан Сообщества и представить себе не мог.

Президент и наиболее известные министры пьянствовали и вульгарно вели себя в каком-то шикарно обставленном помещении. И всё бы ничего, но когда появились испуганные, жмущиеся обнажённые дети – девочки и мальчики восьми-десяти лет, которых Президент и министры начали любовно гладить, а потом совершать акты сексуального характера, Терранн расширенными глазами посмотрел на Фэда.

– Откуда у вас это, господин Наасс?! – спросил он растерянно.

Тот скорбно вздохнул:

– Это мне передал мой друг Лим Роомм. Пока вы штурмовали апартаменты, я побывал у него, чтобы поблагодарить достойного человека не побоявшегося открыть пусть неприглядную, но правду. Однако, зайдя к нему, увидел лишь последствия ужасной расправы. Он погиб, до конца выполнив долг достойного гражданина.

– Так вы затеяли переворот, потому что к вам попали эти разоблачительные материалы? – спросил Бес.

И Наасс, и Терранн обернулись на голос.

Иван стоял, расставив ноги, держа в опущенной правой руке лучемёт.

От его позы веяло непоколебимостью человека, оказавшегося в привычной обстановке.

– Да, вы правы. Я не сказал вам этого сразу лишь потому, что тогда ещё не пришло время, а сейчас вы вместе со всеми узнали правду.

– Вы правильно сделали, что убили его, – сказал Бес, глянув на труп Луутусса. – Остальные, принимавшие участие в этой мерзости тоже не должны жить.

– Нет, Президента убил не я. Он был мёртв, когда я зашёл в кабинет. Видимо, его приспешники, что-то почуяв, начали заметать следы. А что касается их самих, сейчас мы этим займёмся.

Он вновь обратился к гражданам Сообщества:

– Вот, досточтимые граждане, чем занимались наши министры и Президент вместо честного служения народу и интересам Сообщества. Президент уже мёртв, он убит своими же пособниками, опасавшимися разоблачения, вот его тело.

Наасс кивнул Терранну, и в экраны персоников граждан вплыло изображение бездыханного тела Луутусса, ничком лежащее в углу кабинета.

А Фэд продолжил:

– Все его приспешники здесь, в «Луче». Мы не станем оттягивать время и испытывать ваше терпение, благодаря которому вы все, уверен, сдерживаете бушующее в вас негодование. Мы не будем дожидаться решения суда и приговора всех виновных к нейтрализации. Её, к слову, может и не быть. Ведь все они обладают колоссальным влиянием и связями, не мне вам об этом рассказывать. Так что эти мерзавцы вполне могут повлиять на решение судей. Казнь всех этих низменных похотливых мразей состоится немедленно. Проявите немного терпения и вы всё увидите своими глазами. Справедливость восторжествует. Да здравствует Сообщество!

Наасс направился к выходу из кабинета, сказав на ходу:

– Рут, позаботься, чтобы люди могли увидеть казнь всех недостойных министров. Это станет одним из завершающих аккордов нашего быстрого возмездия. Думаю, после увиденного разврата ни один из наших доблестных генералов не отдаст приказ о штурме «Луча», чтобы обезвредить нас.

Фэд шёл по коридору в сторону залов, где заседали члены обеих палат Сообщества, находящиеся сейчас под охраной его бойцов. Он вспоминал, как втайне ото всех сам лично собирал уличных мерзавцев со всей Восточной сети улиц, имеющих склонность к педофилии. Он пообещал им приятное развлечение с новыми мальчиками и девочками, на что те с радостью согласились. Ещё бы! Сам смотрящий устраивает для них веселье!

Единственным условием стало то, что они должны максимально похоже загримироваться под правительственных министров, а один – под Президента Сообщества. Затея мерзавцам понравилась, так они ещё не веселились, и они сделали всё возможное, чтобы выполнить условие. Получилось весьма и весьма похоже, этому поспособствовал бывший гримёр из их компании, служивший когда-то в театре.

Затем началась оргия. Наасс всё незаметно фиксировал на персоник, стиснув от отвращения зубы и часто закрывая глаза, не в силах видеть эту пакость. Звук здесь не требовался, достаточно было одного изображения. Получилось непрофессионально, но эффект скрытой съёмки компенсировал недостаток.

Потом, когда беспризорные дети, собранные также на улицах, находились в одной из комнат, Наасс лично убил каждого похотливого скота, стреляя из лучемёта по причинным местам гадов. Они кричали и в ужасе метались по комнате. Но Фэд методично, одного за другим стрелял их, не чувствуя облегчения, и снова стрелял, пока не убил всех.

Детей он передал в лучший в его Восточной сети улиц приют и взял заведение под свою опеку, чем несказанно удивил хозяйку приюта – пожилую женщину с добрыми усталыми глазами. Ведь она считала его преступником. А он оказался человеком с сострадающей душой.

Трупы Наасс облил кислотой, поставил строительного робота, и тот навсегда замуровал вход в комнату.

Зайдя в палату Главного Собрания, Фэд приказал построить заложников в две шеренги, лицом к лицу.

Проходя посреди строя, смотрящий периодически указывал на кого-либо. Таких тут же хватали нейтрализованные бойцы и равнодушно, не обращая внимания на крики и сопротивление иных, волокли в сторону.

Из указанных Фэдом заложников образовалась кучка в тридцать человек, состоящая из ключевых министров правительства конфедерации. Их всех выстроили у стены в одну неровную линию. Некоторые пытались сохранять достоинство и дерзко смотрели в глаза солдатам, стоящим в шеренге напротив. Другие, наоборот, жались пугливо, боясь глядеть на вооружённых людей.

Бес с презрением смотрел на этих ублюдков, тайно тешащих низменные порочные наклонности, издеваясь над детьми, и нисколько не жалел ни одного из них. Он и сам со спокойной совестью убил бы каждого, но ощущение, что это не его война и он здесь лишний, не покидало капитана. Он просто стоял и смотрел.

Один из охранников Наасса и по совместительству командир одной из рот, влекомый чувством справедливого возмездия, взялся командовать расстрелом.

Как подозревал Иван, никто из здешних понятия не имел о правильной процедуре расстрела, да он и сам толком не знал. Ещё в той, мирной жизни, до войны, он видел в старых кинофильмах, как это происходит, и только. А пленных противников из войск диктатора он стрелял и резал без всяких формальностей – быстро и равнодушно.

«У них тут нейтрализация, гуманное общество будущего», – язвительно подумал капитан и снова поймал себя на мысли, что принимает всё происходящее отстранённо, как в кино, что ли. Или как в книге.