Иван Косолапов - Мир Мрака 2027

– Эх, Саня, мало ты его знаешь, ещё раз повторюсь. А если и не так, то поверь, я знаю его куда лучше… Ну, понимаешь… – в этот момент я почувствовал, как Гоша вновь прекратил работу. Я же этого делать не собирался, мне и так было всё слышно. Но почему голоса не было. – Тут курить можно? – спустя недолгую паузу вымолвил старший товарищ.

Я на секунду обернулся.

Немой старик лишь отрицательно покачал головой, безразлично смотря на мятую пачку сигарет, сжатую в Гошиных руках.

После подобного ответа и у меня как-то настроение упало.. ещё ниже. Хотя оно и до этого не ахти было, а точнее его не было вовсе.

– Эх, ну да ладно… На чём я остановился Сань?

– Я Антона не знаю.

– Ха-ха. Ну, не прям так… Ты его не знаешь так хорошо как я. Просто, как бы тебе сказать, Антон – он как волчёнок. Ему, чтобы раскрыться, надо в человеке своего признать. Тогда всё и наладится. Он же, это, как бы, сиротой из-за войны остался, вот и удар по психике…

– Разве мало таких, как он? – иронично спросил я.

– Мало-то немало, да вот только я больше не знаю. А если знал, то не помню. Думаю, у тебя также… – недолгая пауза и мой притупленный взор, выражающий чужую победу. – Так что не надо на него неведомо что говорить. Да и тем более, что-то я не слышал, чтобы он что-то от тебя скрывал, когда вы на Первоймайской беседовали.

Я чуть улыбнулся. Кончено, Гоша не мог видеть эту улыбку, однако он явно её почувствовал.

– Ну что, разве я не прав?

– А тебе не говорили, что подслушивать – нехорошо?

– Ну ты меня ещё поучи. Да и как вас не услышать, когда вы за дверью в двух метрах стоите?

– Уши заткнуть, – шутливо предложил я.

– О, гениально. Как же я не догадался… Да вот только знаешь, больно нужно.

Лязг деталей Гошиного автомата послышался вновь, а очередной островок света уплывал в преодоленную даль.

Тут калека, который до этого никак себя не показывал, вдруг постучал по охлаждающему двигатель чану с водой, как бы призывая к себе наше внимание.

Затем, как только наш взор сомкнулся на нём, он вновь достал свою дощечку и быстро что-то написал.

Посмотрел на меня с Гошей, потом на Антона, и, поняв бесполезность третьего, показал нам запись.

“А вы правда из Бр.?” – было вычерчено на небольшой деревяшке чёрного цвета.

Думаю, смысл вопроса понял бы любой.

– Конечно правда. А что, начальник уже сказал? – вопросом ответил Георгий и чуть прищурился: заметил я это благодаря ещё одному попавшемуся на пути источнику света, вскоре канувшему в Лепту.

Однако это не помешало увидеть нам краткий кивок водителя, чуть освещённый керосиновой лампой, так вовремя проносимой рядом каким-то молоденьким пареньком в грязных, порванных бинтах, накрученных явно для того, чтобы хоть как защитить его тощее, покрытое язвами тело.

– Хм, ясно… Хотя, у Антохи не оставалось другого выбора, как только рассказать, кто мы такие, – вслух поразмышлял мой напарник.

– Но ведь некоторые детали можно было утаить, – скептически предложил я.

– Ха, утаить.. я бы на тебя посмотрел, умник. Некоторые может и да, но уж точно не эти.

Как это не было позорно, однако Гоша был прав… как, собственно, и в множестве других случаев.

Вдруг Феодосий громко хлопнул в ладоши, вновь поворачивая нас к себе.

Он посмотрел назад: на горизонте вырисовался новый ареал света. Взял свою достачку, мел и вновь что-то быстро набросал. Когда же очередная из невеликого множества хаотично разбросанных здесь ламп оказалась над дрезиной, Карло “озвучил” свой новый вопрос.

“И как там?” – коротко гласила надпись.

Я тихо усмехнулся и, повернувшись, продолжил чистку оружия. Данный вопрос мне бы хотелось оставить без каких-либо комментариев.

– Не лучше, чем здесь, – так же коротко ответил Георгий.

Мне его слова понравились, однако они-то и побудили меня всё же высказать чуть и моё мнение:

– Мне так, последнее время кажется, что там, было даже лучше, – вполголоса добавил я, не оборачиваясь.

Все самые шумные мастерские мы уже проехали, так что, что мой товарищ, что немой – услышали мои слова.

– Ну, ты уж так не говори. Сам этого хотел. Да и вообще не известно, что было бы, останься мы в Соглашении. Возможно, гнили бы уже в земле.

– Мы и так гниём, – пробурчал с закрытыми глазами Антон.

Он явно был в полном релаксе, всё читалось у него на лице, и конечно же этому он должен был быть благодарен записанным на его многострадальный плеер музыкальным композициям, которая в данный момент точно переключались: а как ещё объяснить тот факт, что он вновь уловил наш разговор.

– Делаем это, кончено, помедленнее, чем там, где ты сказал, – он лениво двинул рукой в сторону Гоши. – Но, зато, также верно и… – с еле слышимым усталым кряхтением развернулся на другой бок: лицом к штольням да кулуарам. – Упрямо. Заставляя догнивать всё то, что ещё осталось вокруг.

И умолк.

Повисла неуверенная, шаткая пауза.

Теперь в туннеле было куда меньше шума – признак того, что мы близко. Или же нет…

А какая разница. Главное, что с шумом и лязгом, голосами и брождением полуживых людей, ушёл и свет. Теперь он попадался раза в три реже, чем раньше.

Первым обволакивающую с ног до головы тишину, от которой стыла кровь, развёл Гоша:

– Умеет же сказать что-то дельное, – и включил фонарь.

Свет чуть разогнал тьму, разбросав, наконец, в стороны так непреклонно лезущий на борт белёсый туман, шлейфом выделяющийся поверх путей.

И вот только сейчас я понял, насколько тихо говорит Георгий. Вроде, его голос стал ещё более сиплым, чем ранее. И как же я его только слышал тогда, когда вокруг творился такой хаос?

“Прислушиваешься ты только к нему…” – сказал чей-то голос в голове.

Ещё одно подтверждение того, что я видел не сон. Теперь я не стал озираться по сторонам, теперь мне было что-то более-менее ясно… Хотя, кончено, и не понятно до конца.

Было ли право моё Альтер-эго насчёт моего старшего товарища.. возможно. Я просто привык всегда слушать именно его, так что теперь всегда стараюсь не пропускать его слов мимо ушей. Наверное, только поэтому я его так хорошо слышал… Наверное. Ведь может быт, что Гоша как всегда перенапрягался и пытался выжать из себя всё то, что уже истратил. Ясное дело, подобное хорошим не кончается…

– Умеет, да вот только редко делает, – я прекратил чистку автомата, начав бесполезно шарить взглядом по тюбингам туннеля, отражаемым во флюоресцирующей суспензии. Зачем? Я искал новые островки света, которые теперь, кажется, и вовсе исчезли..

– Ха, ну, хоть иногда… Ты вот, например, вообще этого не делаешь, аха-ха, – он на мгновение направил на меня луч своего фонаря, а затем ненадолго рассмеялся.

В тихом смехе Гоши послышались истинные нотки радости и гордости: за свою шутку.