Сергей Ким - Стрелок Черной скалы

— Начало обнадёживающее, — одобрил я.

— А то ж! Но обороняющиеся не дрогнули и собрали новый штаб. Правда на второй день мы подплыли со стороны полярной ночи и слюдяной воды, после чего заминировали все корабли. А я выбрался на берег, переоделся в форму кап-три с документами проверяющего при себе и пошёл брать командира дивизии. Иду, а тут позади крик:

«Почему зад зашит?»

Поворачиваюсь — начштаба. А у меня шинель-то новая, складка на спине ещё не распорота — это он про неё, оказывается. Видать, докопаться сильно хотелось, а не до чего было, так что пустил в ход комендантские уловки.

«Разорвите себе зад, или я вам его сам разорву!» — говорит. — «Тут из штаба флота проверяющие, а он с зашитым задом ходит!»

«Есть… разорвать себе зад», — говорю. — «Разрешите устранять?»

А сам к штабу дивизии. Нарезал вахтенному… сектор наблюдения за водной гладью, а то он не туда смотрел. А потом взял комдива, вытащил его через окно, спустил с противоположного сектора и увёз на надувной лодке. Потом говорили, что комдив сам же эту лодку и надувал.

— Брехня?

— Брехня… Лодка была уже заранее надута и стояла вместе с гребцами у специально сброшенного шторм-трапика. Вахтенный, конечно, видел, что где-то там движется какая-то лодка, но не в его же секторе наблюдения — он только за свой ведь отвечает, поэтому и не доложил… Так закончился второй день учений.

— Даже боюсь спрашивать, что же учинили на третий день…

— Да ничего особенного — просто МПК для разнообразия угнали. А для начала шороху на пирсах навели. Там же они в преддверии полномасштабного штурма себе сигналы придумали: одна зелёная ракета — готовность, две — сбор, три — тревога… А тут сразу десять зелёных ракет! Не иначе война с НАТО и пришельцами с Тау Кита началась. Вот мы под шумок кораблик-то и увели…

Точно я это уже где-то читал. Известная байка.

— Палишься, Датч, ой палишься, — хохотнул я. — У меня друг в наших морпехах служил — никогда они таким не маялись. Так что ты скорее и есть самый натуральный и всамделишный диверсант. Пиранья, так сказать.

— Да я в разведке просто служил. А разведка даже в обычной махре — почти спецура.

— Ну да, ну да… Морда в грязи, в попе ветка — это к нам ползёт разведка.

— А сам-то?

Начинаем традиционную травлю баек? Лады, будет тебе наше ответное алаверды в виде точно такой же бородатой истории с вкраплениями реальных событий…

— А что сам? Хочешь — действительно реальную историю расскажу? — я аккуратно обошёл рухнувшую стену какого-то древнего храма. — Тоже во время службы было… Только БАТО — это не спецура, в диверсантов не играли. Из спецподготовки только традиционные зарубы с кавказцами. Но на время очередного стихийного бедствия, то есть — приезда непосредственного начальства, даже это рубилово на время стихало. И вот однажды приезжает наш чудо-полковник по кличке Рыжик… И так ему захотелось до чего-нибудь докопаться, а не было повода, что его праведный начальственный гнев обрушился на большой валун около столовой. Уж не знаю, откуда эта каменюка там взялась, но была там, кажется, всегда. И никому не мешала. Но полковник грозно посмотрел на камень, потом на наших набольших и сказал «Устранить!».

— Решили убрать?

— Ну, а как же? Прокопенко из второго взвода, который два года перед армейкой где-то там проучился — то ли в Оксфорде, то ли в ПТУ, на глаз определил, что валун этот весит пять тонн. Собрали нас полсотни рыл из расчета по сто килограммов веса на человека… Но подкачали расчеты — покачать мы камешек этот покачали, но не более. А техники никакой пригодной на тот момент не было — всё либо далеко, либо сломано, либо на ремонте. И Рыжик уже завтра приезжает проверять обратно.

— Ну, вспоминая нашу армию — если не получается устранить, то нужно привести к единообразию…

— Короче, покрасили мы этот валун. Зелёной краской.

— И что?

— На следующий день снова приехал Рыжик. Снова нахмурился, глядючи на каменюку, и сказал «Слишком светлый. Устранить».

— Какой изобретательный начальник, однако…

— Придурок он. Ну, и мы тоже. Короче, камень мы снова покрасили. Но теперь уже в чёрный цвет. Рыжик вернулся на следующий день, увидел валун и сказал «Слишком темно. Устранить». С матами сковырнули всё краску… Но Рыжик, увидев валун, вновь остался недоволен — «Устранить — это значит убрать к чёртовой матери!».

— Сразу же это, естественно было сказать нельзя…

— Ни в коем случае. Так что в итоге дали нам ломы с кувалдами и натравили на несчастный булыжник. А потом пришёл грустный прапор и засунул в несколько выдолбленных нами трещин взрывпакеты… В общем, мы эту каменюку как того слона съели — маленькими посильными порциями.

— Слушай, Вайс, я эту историю уже раза три слышал, только с разными концовками. Ты бы ещё рассказал про то, как при сдаче пистолета в оружейку некое тело делало контрольные выстрелы при невытащенном магазине.

— О, да никак эта ещё одна наша история по всей стране известной оказалась…

Вот так вот болтая и травя байки, мы и шли по заброшенному городу древних. А заброшен он был давно и основательно. Про многие вещи порой говорят, что они знавали лучшие времена… Глядя на руины Кроатлана даже на это было мало надежды.

Полуразрушенные пирамиды и храмы, заросшие улицы, некогда мощённые камнем. Неконтролируемо разросшиеся деревья, превратившие древний город в лесной пригород. Ну, и без гадких людишек тут не обошлось — мусор, граффити и выбоины от пуль.

Очарование от ощущения себя кем-то вроде Индианы Джонса ушло, едва появившись.

— Пусть это древний город, где наверняка приносили человеческие жертвы, нужной атмосферы здесь нет, — вынес я свой вердикт, когда мы вышли к центру города — круглой каменной площади с полуразрушенным пьедесталом в центре. — Это ложный след.

— Что ты имеешь в виду под атмосферой? — спросил Датч.

— Здесь нет чувства загадочности. Тайны. Мистики. Ничего. Просто куча развалин. Таких хватает в любом городе. Не настраивает хлам вокруг на благоговейный трепет перед древней цивилизацией как-то…

— Хмм… Знаешь, а ты пожалуй прав, Вайс…

— Конечно, прав. Я всегда прав. Так что хватит уже здесь прогулок — надо искать что-то другое.

— Что именно?

— Ты же у нас знаток всяких баек и легенд? Есть что-нибудь на Тортуге из разряда городских легенд?

— Ну, если подумать… — задумчиво почесал подбородок Датч.

— «Тропикал Таэур», — прочитал я изрядно поеденную ржавчиной надпись над входом в тот самый большой на Тортуге, но всё-таки недостроенный небоскрёб.

— Эту башню называют Оставляющая Вдов, — произнёс Датч, задирая голову вверх. — При её строительстве погибли даже не десятки, а почти три сотни рабочих.