Сергей Коротков - Пленники Зоны. О возвращении забыть

– Ни хера себе, сказал я себе! – Холод переглянулся с Никитой, но встрял бизнесмен:

– Че вы там бубните? Ни черта не слышно в ваших масках. Что происходит?

– Родео, успокойся. Не до тебя. Собирай шмотки, свой груз, и будем уходить.

– А где мы? Че это за помойка? – не унимался Родион.

– Заткните его кто-нить, а? А то я кляп ему из берца сделаю, – бросил Холод через плечо, занимаясь, как и все, сборами.

– Козуб, живее. Рогожин там умирает, мля! Да и баба эта. – Топорков закинул на спину снарягу, разбираясь с оружием и «мухами».

– Че-то сухо во рту. Почему так глаза щиплет, кожа чешется, горит? – отозвался Георгий, нахлобучивая на голову с опаленными волосами кепку. Он, как и некоторые уже бывшие заложники, не имел защитного костюма. Зной и радиация начали свое роковое дело.

– Видишь, аномалия внизу? Воздух накалился. Всем плохо и жарко. Терпи, – военврач протянул ботанику фляжку, – смочи горло.

Шустро, споро, не без подгонов Истребителя собрались, рассредоточились цепочкой по пролету лестницы, чтобы она окончательно не обвалилась. Первым с прибором в руках стал спускаться Козуб. Затем ученый, Никита и все остальные. Замыкающим Баллон. Как обычно.

ПДА (портативный датчик аномалий) Подпола пищал и зуммерил, и без слов становилось ясно – воздух в здании пропитан смертью: высокая температура, радиация, электроразряды и минимум кислорода.

Люди нет-нет да переговаривались, проклиная Мешкова, армию, темень, жару и недоумевая по поводу странного минутного полета и кувыркания в воздухе и места, в котором оказались после свежей дождливой ночи в горах Кавказа.

Козуб замер, подняв руку, за ним истуканами застыли все остальные. Бойцы ощерились стволами в разных направлениях, высматривая опасность. Где-то недалеко, будто из тоннеля, раздался крик. За ним звериный рык. И снова наступила тишина. Мороз пробежал по спинам людей, заставляя ежиться и вжиматься в стену.

Подпол вынул патрон от пистолета и бросил его в темноту. Холод недоуменно переглянулся с Никитой.

Ничего.

Эсбэушник снова повторил действие, на что отозвался нетерпеливый Ден:

– Э, Подпол, может, харэ разбрасывать патроны?

– Тс-с, – Козуб через переговорный динамик «Панорамы» недовольно цыкнул на снайпера, – аномалию щупаю. Границы ее.

– Че ее щупать, девка она, что ли?

– Отставить паясничать, – отрезал Истребитель.

Подпол швырнул третий патрон, который, не долетев до пола, взорвался мини-вспышкой.

– Опс.

– Ого!

Козуб повернулся к изумленным товарищам:

– Понятно теперь? Так лопаются глаза, легкие и мочевые пузыри человека, попавшего в «жаровню». Остальное сгорает в три секунды в тысячах градусах, не оставляя даже пепла.

– Япона маха! Куда мы попали?!

Из шоковой прострации вывел всех Козуб:

– Прошу тишины. Определим контуры «жаровни», постараемся вытащить пострадавших и уходим. Договорились?

– Лады, Козуб. Работаем.

Используя ПДА, определяющий аномалии и прочие опасности природного характера, чутье и опыт, периодически покидывая кусочки окалины и сварки от лестницы, группа очутилась на твердой земле.

От бывшего пола некогда чистого и ухоженного цеха остались только пятачки пыльного бетона и фрагменты рельсов. Кругом кучи строительного мусора, остовы станков и оборудования, куски арматуры, пыльная взвесь и опасные аномалии.

Со слов Козуба, строго запретившего ступать в стороны от его следов, здесь, в цеху, находились какие-то «жаровни», «кисели», «зыби» и «шанкры». Брошенные камушки и куски сварки, а также валяющиеся всюду останки каких-то незнакомых животных и скелеты людей воочию подтверждали его предостережения.

Группа двигалась в час по чайной ложке, словно по минному полю, постоянно чертыхаясь и ругаясь. И вообще, состояние людей оставляло желать лучшего. Нервный срыв, упадок сил, физические неудобства и страх владели всеми, сводя общий моральный потенциал к нулю. Кто молил бога, кто угрожал и злился, а кто-то охал и стонал, мелкими шажками двигаясь за проводником с прибором в руке. Цепочка обогнула горячую субстанцию, прижатую к лестнице, и скучковалась в указанном Козубом месте, возле Рогожина. Вид полковника заставил до скрипа сжать зубы и до хруста кулаки. Ноги и часть таза сильно обгорели, униформа на правой руке тлела. РЗК, может быть, и спас бы, но он был ранее отдан Анжеле. Кто бы знал!

Командир тихо постанывал, будучи в полубеспамятстве. Руки раскинуты, дым и запах от обожженного тела и тлеющей снаряги ранили товарищей больнее любого оружия.

– Док, быстро укол ему! – Никита подтолкнул Дена. – Давай подальше от огня. Атас, команди-ир. Как же так?!

– Осторожней, мужики.

– Аккуратно.

– Руку держи. Снимите шлем. Не трогай там…

Шепот шел отовсюду. Несколько пар рук взялось за полковника, осторожно оттаскивая его от аномалии.

– Командир. Потрогай БК у него, если накалились гранаты, то могут рвануть.

Почти все обернулись к говорившему – пленный наемник в наручниках стоял поодаль, утирая чумазое потное лицо. Рядом сидел на корточках чеченец, также сцепленный по запястьям.

Никита нервно глянул по сторонам и успокоился, заметив кивок рядового Димона. Он сидел на корточках, автомат держал на коленях стволом в сторону пленных, давая понять, что бдит, что все под контролем.

Никита не мог освободить руку от перчатки – на нем был цельнолитой РЗК, за него боекомплект в разгрузочном жилете Рогожина на ощупь проверил Меркулов, у которого не было защитных средств.

– Горячие, – заметил он, поглаживая ладонью гильзы гранат к ГП-30, – надо бы снять.

– Толку-то? Охлаждать все равно нельзя, – вздохнул Орк, поправляя свой БК.

Полозков вколол командиру антишок, затем было занялся его закопченным лицом, но Козуб поторопил:

– Нужно уходить отсюда. Опасно. Найти помещение получше, осмотреться, оборониться и заняться раненым. Смотри, командир .

Народ проследил за его взглядом в сторону Истребителя.

– Ну да, Никит, ты щас по уставу и субординации за главного, – поднялся с корточек Холод.

Остальные закивали, выжидающе глядя на Никиту.

– Лады. Слушай приказ, – Никита оглянулся, зажег фонарик, поводя по фигурам и темени корпуса, – берем Рогожина и его снарягу, идем, ищем дверь, ворота, выход – что найдем. Козуб первым. Баллон? Ну, ты знаешь. Холод и Орк, на вас сектора возможного обстрела. Ясно?

– Есть, командир.

– Петро, береги заряды – температура высокая. И страхуй Фифу.

– Я не Фифа, блин! – гаркнула в «Панораме» Анжела.

– Замолкни, боец. Ты теперь боец спецназа… – Никита обвел взглядом бывших заложников и ученого, – вы все теперь солдаты, рядовые бойцы группы особого назначения «Шурави». Наша задача – оценить уровень опасности здесь, в незнакомом месте, обстановку и найти выход из этого здания. В дальнейшие планы посвящу при необходимости. Но главная задача всех – остаться в живых! Глядеть в оба. Быть готовыми отразить любую опасность. И держаться вместе! Пока мы вместе, мы группа, отряд, мы сила! Ясно?