Сергей Дорош - Темные звезды

С ними вместе, для компании, плескалась и Безуминка. Что при виде ее чувствовали Хайта с Лисси, сказать трудно, но Лара испытала жгучую, до изнеможения, зависть: «Ой, она прямо Дева-Радуга, посланница Громовика… Вылитая статуя из любовного придела в храме».

Вот бы стать такой! Любой Огонек обомрет, едва увидев тебя во всей прелести.

«А если я вдруг… влюблюсь?» — с опаской и трепетом подумала она. От ожидания чего-то небывалого даже живот поджался. Любовь… это же что-то потрясающее. Люди с ума от любви сходят, травятся, стреляются, с моста кидаются. И говорят: «Нет ничего слаще любви!» Пойми их попробуй. Кто отведал любви, те смеются: «Узнаешь, тогда поймешь».

Даже у мамы Руты смолоду была великая любовь. Никогда про мать не подумаешь, что она когда-то волновалась больше, чем о семейных расходах, стряпне и уборке — а вот поди ж ты!.. Ну, замуж-то она потом пошла, чтоб жить как все, в законе, а что было раньше?.. И век бы Лара не узнала, только дядька Рубис спьяну проболтался: «Эх, была бы ты дворянка за восточным кавалером!..» А мама Рута как взвилась! чуть голову ему кувшином не разбила. И потом до утра плакала.

Что за страсть — любовь?.. Прямо не знаешь, как о ней молиться — то ли «Избави, Господи», то ли «Дай, Господи!»

Вспомнив об Огоньке, Лара потрогала стенку бассейна. Ага, эмалированный чугун! Но, приложившись к нему виском, она поймала внимательный взгляд Безуминки.

— Все заземлено, — негромко сказала та, отрицательно поводив головой. — Не пытайся, это бесполезно.

Вместо одежки Безуминка выдала простыни и сама обвязалась такой же подмышками. Из любой такой простынки вышло бы два свадебных платья.

На кухне от златовласки с графинькой было мало толку. Одна, похоже, никогда плиты не видела, а другая сроду к ней не подходила. Зато Ларе мамина наука пригодилась: сумела и нарезать, и сложить в толстостенный горшок.

— Керогаз? — заглянула она в конфорки плиты.

— Отойди, — отстранив ее, Безуминка натянула летные очки-консервы, опустила щит с окошком и перекинула рычажок. За толстым стеклом заревело, забилось ослепительное пламя.

— Ох ты! — Лара попятилась, закрыв глаза ладонью.

— Ракетные горелки, — гордо ухмыльнулась девушка-хозяйка. — Говорю же: не люблю ждать. Полминуты, и мясо готово.

Под рев горелок, пока Безуминка следила за горшком, Лара втихаря взяла другой, порожний, и стала напяливать его на голову. Тут же ее поймали на прицел пилотские очки:

— Это керамика. Кругом керамика или стекло. Просто глазурь под металл. Железные здесь только ложки, вилки и ножи. Их мало, они легкие, с них далеко не крикнешь. Кончай, ладно?

Когда ужин исчез в голодных животах, а сверху легло по стаканчику винца, все бессильно развалились на широком ложе. Напевая без слов, Безуминка взяла с полки баночку и принялась смазывать распаренные, красные следы от кандалов на щиколотках Лисси.

— Я вам очень признательна, эрина, — с благодарностью сказала Лис. — Вы столько для нас сделали!

— Я не замужем. — Безуминка занялась ее руками.

— Простите, ан.

— Я не дворянка.

— Но долг обязывает оказать вам уважение. Я не могу вас называть ниже, чем «ан».

Безуминка потрепала ее по щеке:

— Ты очень славная. Жаль, что вы сюда попали. Я вам не завидую, особенно тебе.

— Вы знаете, кто я такая? — приподнялась Лисси.

— Конечно. Я сама передала Удавчику приказ, чтобы тебя схватили. Так что извини за твои шрамы.

Лицо графской дочки посерьезнело, брови нахмурились, но тут вмешалась Лара:

— Это из-за меня. Я выстрелила в того парня. Они обозлились…

— Жандармы — обычные выродки. А из синего полка Его Высочества в особенности. Но это хорошо, что ты рассадила тыкву-Сарго. Будь он в хорошем настроении, все могло быть иначе.

— Они бы не посмели. — У Лисси даже ноздри затрепетали.

— С тобой, да. Ты благородная.

— А кто вы? — придвинулась Лара.

Безуминка взяла ее за ногу и снова запустила палец в баночку. С другой стороны подползла Хайта и прильнула к хозяйке.

— Я главный медиум Его Высочества. Нет, просто лучший медиум.

— Медиум?.. вещун? — Лара слегка растерялась. Так зовут тех, кто говорит с духами умерших, с ангелами, с дьяволами. Это запрещено церковью, а закон карает вещунов как мошенников.

— Да, а что тут особенного? — пожала плечами Безуминка. — Ты тоже медиум. Давно начала слышать голоса?

— С год назад.

— Значит, превращаешься из девчонки в девушку. Это называется пробуждением. Твое тело развивается, нервы становятся чуткими к эфиру. Тебя везли в Гестель, верно?

— Ну да, — насторожилась Лара.

— Там государственная школа медиумов, а командует ей батюшка Лисены, граф Бертон. Он учит пробудившихся, как пользоваться своим даром.

Лисси было странно узнать это. Вот как! О работе батюшки ей рассказывает диковинная девушка, а сам он не говорил ни слова.

— Но батюшка никакой не вещатель!

— И тем не менее. Он умеет учить, это великое искусство. — В голосе Безуминки прозвучало глубокое и искреннее уважение.

— Там не ставят опыты на сумасшедших? — продолжала допытываться Лара.

— Конечно, ставят, только на нормальных.

— Я должна вернуться к батюшке, — непреклонно заявила Лисси со знакомым Ларе блеском глаз и звоном в голосе. — Ан, пожалуйста, помогите нам уйти отсюда!

— Еще по стакашку, это я могу. А насчет уйти вы даже не просите.

— Но почему? Ведь вы здесь влиятельная!

— Я тут не главная. Скажу жандармам, чтобы вели себя повежливей, но больше ничего не требуйте.

— Джикса сонимо ца ниджику, Безуминка, — ласкалась Хайта с явным желанием понравиться хозяйке.

— Давай-ка и ты свои лапы. А остаться не проси. И вообще учись говорить по-людски, иначе здесь не выжить.

— Я учись!

— Они не умеют быть вежливыми, — ледяным тоном заметила Лисси.

— Умеют, еще как. Хотя в синем полку одни ублюдки.

Это Лара уже слышала от дядек, которые, подпив, любили посудачить о военных, полицейских и судейских. В жандармы часто берут всяких отщепенцев, кто проигрался в карты, плохо обошелся с девушкой или смошенничал с векселем.

— Удавчик Тикен это семинарист-недоучка, — объясняла Безуминка, умащая следы от бечевы на ногах Хайты. — Любил путаться по кабачкам, по игорным домам. Кто-то показал ему, как придушить человека, чтобы без хлопот обшарить карманы. Один раз он слишком сильно затянул удавку, вот и спасается в полку. А Сарго механик, он дрался на кулачках за деньги.

— И тот, с кем он дрался, больше не встал? — предположила Лара.

— Соображаешь. Принц собирает в полк таких парней, которым больше некуда идти, только на виселицу.

— Значит, оба они убийцы. — У Лисси вдоль позвоночника пробежал холодок. Страшно было подумать, что она вновь окажется в обществе этих двоих.