Анатолий Минский - Шпага, честь и любовь

— Ты хоть раз пробовал объясниться с Евой?

— Нет. Боюсь — бесполезно.

— Я совершил ту же глупость. Сейчас исправлю, чего бы оно ни стоило.

— Там Терон. Он зол, ревнив. И очень сильный боец.

— Страшнее ламбрийского дирижабля, полного стрелков с винтовками? Марк, мы не испугались тогда! Почему должны бояться нашего старшего товарища и двух самых очаровательных девушек в мире?

На этой волне настроения они ворвались в гостиную.

— Алекс! — выдохнула Иана, распахнув чёрные огненные глаза.

— Алекс? — в голосе Терона ни капли тепла. Скорей сожаление: почему ты не околел в горах.

— Марк, никогда не видела тебя таким, — Ева единственная заметила перемену в своём воздыхателе.

Отбросив церемониальные правила этикета, более того — плюнув на обстановку, окружение, присутствие соперника, Алекс приблизился к Иане и взял её руки в свои.

— Дорогая! Я давно был обязан сказать вам… Ещё, наверное, на иллинийском судне, но не мог сразу разобраться в своих чувствах, а потом бился о стену, которую сам же возвёл, обещав Терону вернуть вас в Икарию в целости и неприкосновенности для его ухаживаний. Но я не могу более! И нет бесчестия в том, чтобы признаться: я люблю вас!

На этом терпение рыжеволосого лопнуло. Он довольно грубо ухватил Алекса за плечо.

— Не кажется ли вам, тей, что вы чересчур многое себе позволили в разговоре с чужой невестой, скоро уже — женой?

Марк правильно предупреждал. И сейчас глянул с немым укором: я же говорил!

— Брак священен. Но перед ним должны быть расставлены все точки над i.

— Все точки? — лицо Терона вспыхнуло ярче волос. — Хорошо, расставим! Ты улетел на юг добывать очередную порцию славы, отказав Иане в помощи, хоть она просила. Помнишь? Она тоже отправилась в Злотис. Была ранена, умирала! Где ты был в это время, герой? Я нашёл её там. Теперь Иана — моя!

— Не отрицаю, я пресёк её желание отправиться в пекло, в штурмовой отряд дирижабля, где из восьмёрки теев выжил один только Горан. Один из восьми! Погиб Эно Хелге, с ним другие, весьма опытные воины. Ставишь мне это в вину?

— Ставлю! — вне всякой логики и смысла выкрикнул Терон.

— Далее. Не отрицаю националистической истерии, которая здесь развернулась в ожидании десанта ламбрийцев. Но Ева пережила её без малейших проблем! Просто некоторое время не появлялась на публике. Я не прав, госпожа Эрланд? Видите — прав.

— Мне чихать на твою так называемую правоту.

— А я добавлю, что добрый советчик, испугавший Иану и подсказавший тебе мудрое решение, носил фиолетовое. Вижу — и тут попал в цель.

— Иана дала слово выйти за меня!

— Похоже, тей, у тебя это остаётся единственным аргументом. Наконец, я тоже как-то спасал ей жизнь, ныряя в бурлящий океан, она спасала меня, также весьма рискуя. Позволь спросить, чем рисковал лично ты, отсиживаясь в тылу, когда мы с Марком летали над ламбрийскими кораблями? Стереть пальчики о струны? Уколоться дамским веером?

Последние слова были глупые, зряшные, пустые. Алекс как человек военный прекрасно понимал — армеец несёт службу там, где прикажет начальство, и Терон не из робких, избегающих отправки на фронт. Но продолжал извергать оскорбления под ненавидящим взглядом бывшего друга, испуганным — Евы, растерянным Ианы и укоризненным Марка.

— Довольно! Ты обвинил меня в трусости.

— Только изложил факты без прикрас. Объяснился с тобой и Ианой. Мы повязаны словом. Я давал обязательство беречь её до возвращения в Леонидию, она — выйти за тебя замуж. Мы с ней — люди чести и привыкли исполнять обязательства. Но хватит ли у тебя чести требовать это с нас?

Терон обернулся к Иане и не нашёл у неё поддержки. Собственно, зачем? В критических ситуациях решает мужчина. И он прибегнул к испытанному столетиями способу благородных решать подобные споры.

— Я, Терон Мей, в защиту своей поруганной чести и чести моей невесты Ианы Лукании вызываю на поединок тея Алексайона Алайна. Немедленно!

— Не хочу тебя убивать, — только и вымолвил Алекс, будто эти жалкие слова могли изменить хоть что-нибудь.

Месяц назад далай-лама утверждал: пришлый живёт в гармонии чести, совести и долга. Что сейчас сказал бы горный мудрец? Или после дуэли?

— Тебе и не придётся, — Терон начал расстёгивать форменные пуговицы на камзоле, намереваясь биться в одной сорочке.

— Синьоры! Обождите… — Иана ввинтилась между дуэлянтами. — Стойте! Я даю новый обет, если не слушаете доводов разума. В случае смерти одного из вас я не выйду замуж за другого!

— Тогда действительно умереть придётся мне, — грустно вздохнул Алекс, тоже расстёгивая зелёный мундир. — Силой не бьём?

Терон удостоил его кивком согласия, но и только. Больше не о чем говорить.

Что-то попыталась сказать Ева, с тем же результатом. Девушки отступили в угол комнаты, с ними Марк.

Ангард!

После нескольких ударов шпагой Терон проделал серию финтов и вытянулся в глубоком выпаде, наплевав на защиту и игнорируя вооружённую руку Алекса.

Мастерский выпад, ради которого искусный боец жертвует всем остальным, и его отразить невозможно.

Удар у Терона получился быстрый как молния и смертельный как укус кобры, был направлен точно в сердце.

Алекс начал уход вправо с траектории клинка и, конечно же, не успел в полной мере. Шпага Терона скользнула по рёбрам, врезавшись в кость отставленной руки.

Северянин просто оставил клинок перед собой, даже не нанося удар. Но и не отвёл его.

Терон упал с двумя шпагами, одна в руке, вторая застряла в груди, качаясь стальным цветком на длинном тонком стебле. Ева вскрикнула.

Алекс прижал руку к пробитому боку, из которого обильно хлынула кровь, заливая рубаху, зимние шаровары, сапоги. Второй ручей проложил дорогу через кружева манжета.

Нужно срочно наложить повязки, пока кровопотеря не стала серьёзной. Но накатило жутчайшее равнодушие.

Терон мёртв. Или умрёт. Иана сдержит слово. Тогда зачем всё это?

Особняк в Леонидии — не задний двор трактира в глуши. За нарушение правил дуэли полагается тюрьма, третья за два года. Задание императора провалено. Мейкдоны торжествуют. Проиграл по всем статьям. Прости, Иана!

Перед глазами поплыло, подёрнулось белой мутью. Офицер рухнул рядом с телом своей жертвы.

Ева забилась в истерике, с трудом удерживаемая Марком. Иана упала на колени около двух бездыханных мужчин. Она любит одного, её обожают оба… И оба лежат в луже крови.

Лучшие молодые синьоры империи ради неё готовы биться насмерть и умирать! Почему же она так несчастна?

Один прогноз Алекса сбылся. Он очнулся в тюремной камере, от холода.

Камзол наброшен на плечи, но не застёгнут, что не удивительно: левая рука прибинтована к туловищу, вокруг которого тоже кокон. Сильно пахнет лекарским снадобьем.